он только тогда, когда нужно было наматывать портянки и то, только потому, что головой чуть не стукнулся о спинку стоящего рядом с кроватью стула.
— Э, как вас, ваше благородие, девки-то выдоили, до сих пор мотыляет. — посетовала медсестра.
— Я не в обиде, будет что вспомнить. — пробурчал Лир.
Окончательно одевшись, он примерил совершенно новую фуражку и только сейчас сообразил, что у него ни документов, ни денег. Конфуз. Ладно, где там этот из комендатуры.
Встречал его пожилой дядька с погонами, на которых тонкая красная тесьма шла острым зигзагом, образуя пилу из трёх зубьев. Отличительной чертой встречающего была трёхпалая левая рука, как будто кто-то срастил попарно пальцы и так и оставил.
— Господин второй лейтенант, старшина Мельник. Я из комендатуры прислан. Вот, выписку из госпиталя на вас уже получил и должен сопроводить до коменданта полковника, его светлости графа Евстатьева Ивана Федоровича.
— Очень хорошо, давайте мне папочку, посмотрю, что там эскулапы написали.
— Это вы зря, ваше благородие. Ихний почерк без переводчика одолеть не выйдет. Я одним глазком заглянул и точно говорю, что такого алфавиту даже у восточных бусурман нету.
Распахнув папку, Лир моментально убедился в правдивости слов старшины. Оставалось смириться и следовать в комендатуру.
— Ну что ж, вы оказались правы. Пойдёмте в комендатуру, чтоб не заставлять его светлость ждать.
— Пойдёмте, ваш благородь, только у его светлости дел столько, что четверть часа роли не сыграет. Могилёв город большой, войск под городом много, и всё требует снабжения и порядку. А в воздушном флоте текучка какая?! А ведь войска переправлять надо, раненых принять и распределить, так что вам новые документы подписать, да в часть направить — у него не самая важная задача.
— Главное, чтоб Иван Федорович не направил меня туда, куда не надо.
— А сейчас все в Варшаву летят. Взяли всё ж столицу воеводства, осталось додавить бесово племя.
С местной политикой Лир был незнаком, да кроме женских тел он и познать тут ничего толком не успел, поэтому решил задать типично армейский вопрос для поддержания беседы.
— Потери большие?
— Большие, ваш благородь. Им же вся Европа свои амулеты присылает на испытания. Вы сами видите, как нашего брата там перекручивает. Хорошо, что лекари ещё умудряются внешний вид поправить, да и то не до конца. У меня вон на руке и ногах теперь по три пальца, а я ведь под удар и не попадал, в полуверсте был. Вам, господам, хоть амулеты дают, а нам, простым, только на полковых магов надежда. Устоят, значит дальше идём, а не устоят, так либо в землю ляжем, либо перекрутит как утконоса.
— Маги ведь основной удар на себя принимают. — немного попенял старшине Лир.
— Им да, или пан или пропал, но уродами никто из них не ходит.
— Вот видишь, не вам одним суровая доля перепадает.
— Да это я так, ваш благородь, ворчу по-стариковски. Только как вот людям жить после этих магических баталий?
— Это да.
Разговор как-то сам собой угас, да и до комендатуры идти было недалеко.
В здании стояла деловая суета. Из-за массивных дверей доносились перекрикивания связистов, по коридорам быстрым шагом передвигались военные с папками документов.
— Нам сюда. — указал на лестницу на второй этаж старшина и, поднявшись, Мельник подошёл к крайней двери с левой стороны.
Массивная дверь распахнулась без скрипа, и сразу в какофонию звуков вплелись характерные щелчки печатных машинок.
— Господин второй майор, второй лейтенант Дубин из госпиталя сопровождён. — Доложил Мельник.
— Спасибо, старшина, присаживайтесь и дожидайтесь следующего задания.
— Есть!
Передав папку адьютанту, Мельник плюхнулся на один из свободных стульев в ряду с посыльными, а Лир попал под пристальное внимание второго майора.
— Как самочувствие? — коротко спросил он.
— Физическое отлично, а вот память выдаёт непонятные зигзаги. — доложил Лир.
— Подробнее.
— В погонах путаюсь, как будто и не служил в армии.
— Орлов!
— Я!
— Пригласи сюда второго майора медицинской службы Астахову Веру Данииловну.
— Есть!
— Обождите немного, Олег Леграфович.
Лир кивнул и пристроился на пустующий стул.
Ждать пришлось недолго. Вначале вернулся посыльный, а после уже появилась Астахова. Вера Данииловна была видной молодой женщиной, и военная форма очень подчёркивала её красоту. Её появление было встречено всеобщим принятием вертикального положения всей присутствующей мужской части данного кабинета.
— Вера Данииловна, вот, второй лейтенант Дубин, жалуется на частичную потерю памяти, вот документы из госпиталя. — тихим голосом доложил ситуацию адъютант полковника Евстатьева.
Пару минут женщина смотрела на записи, потом перевела взгляд на Лира.
— Пойдёмте, господин второй лейтенант.
Кивнув адъютанту, Лир пристроился в кильватер движения медика и, поднявшись за ней на третий этаж, они оказались в небольшом кабинете.
Астахова тут же облачилась в белый халат и, указав Лиру на стул, коротко сказала:
— Присаживайтесь.
После того, как Лир расположился на стуле, Вера Данииловна положила руки ладонями на его голову.
Проснулся он неожиданно. Вера Данииловна уже сидела за столом и, глядя в окно, о чём-то думала.
— Выспались, господин Баренс?
— Да, благодарю, извините, если что не так.
— Да ничего. Порезвились вы этой ночью знатно, но это всё пойдёт во благо нашему государству. Я вот думаю, что мне с вами, таким красивым, делать?
— А какие варианты?
— Отправить бы вас домой, но ваш Бродяга тут не сможет проявить себя, блокираторы на чужую магию. Специально высылать вас за пределы Царства — откровенно дорого, а своих средств у вас нет. Семенной материал с вас уже взяли во множестве, и продать его тут будет не так уж и просто, но вы у нас теперь какой-никакой одарённый, поэтому думаю направить вас в школу артефакторов. Выучитесь, послужите царству, денег подзаработаете и тогда сможете выехать в малозаселённые места, где не стоят блокираторы.
— Это где?
— В Сибири, ближе к полярному кругу. Есть ещё вариант просто отправить вас на передовую, но одарёнными у нас не разбрасываются, да и вы не иностранный шпион, а жертва «заботы».
— Я этот комок шерсти на куски порву, если поймаю.
— Хорошее дополнение, но поймать его у вас не выйдет. А вообще, я бы сама не отказалась иметь такого питомца.
— К сожалению, их планету взорвали.
— Да, я уже в курсе. Ну что, Олег Леграфович, послужите Великому Царству Московскому?
— Послужу. Вы ко мне с добром, и я отплачу вам тем же.
— Значит, договорились. Вы теперь Дубин Олег Леграфович, вот ваше предписание, сейчас отправляйтесь к господину коменданту и уже оттуда в армейскую спецшколу. Воинское звание вам аннулируется по причине потери памяти. Надеюсь, что за это вы не в обиде.
— Нет, всё честно и справедливо.
— Хорошо,
