— Смотри, — сказал Валька. — Чтоб до завтра не отсырели.
Он очень завидовал, что у меня есть такой сейф, который свалился с платформы, когда везли на переплавку военный лом.
На следующий день было воскресенье. Мать с утра уехала на базар в райцентр. Я остался дома, сидел и мечтал об одностволке с пузатым японским затвором, которую дядя Гриша обещал подарить, если буду человеком.
Было очень тепло. Текло с крыш. Куры во дворе блаженствовали, разгребая навоз.
В дверь стукнули два раза пяткой, один раз кулаком и один раз спиной. Это был Сонный Валька.
— Ничего не заметили, — сказал он. — Тащи снаряд.
Мы выкопали снаряд, холодный от мерзлой земли. Куры кинулись в сарай: наверное, решили, что мы для них червяков копаем.
— Кыш, — сказал Валька и принялся кряхтеть над пробкой.
Он был послабее меня. Потом мы пошли в дом, вытерли клеенку на столе и положили на нее бумажный сверток.
ЗАПИСКИ СТРАННОГО ЧЕЛОВЕКА
Состоял этот сверток из плотных линованных листов в клеточку, только листы были размером побольше нынешних и клеточки покрупнее. По-видимому, это был дневник. А может быть, просто переписанные выдержки, так как почти вся тетрадь была исписана ровным разборчивым почерком без помарок, зачеркиваний и одними и теми же зеленоватыми с радужным отливом чернилами. Чернила были хорошие, не расплылись. На первой странице стояла фраза:
«Непостижимость цели нашего назначения, безграничность желаний человеческих и суета всего подлунного наполняют иногда душу ужасной пустотой».
Больше ничего на этой странице не было. На второй, точно посреднике, изложено:
«В старинной книге «Чудеса мира» с подзаголовком «Живописная панорама удивительных созданий природы и трудов рук человеческих» сказано: «…и никогда ум наш не перестанет предаваться очищаему душу восторгу при виде таинств подлунного мира».
Далее, на третьей странице, начинался текст. Наверху по-латыни — «Rhodostethia rosea» и два раза подчеркнуто красным.
Вот этот текст:
«С детских лет мое внимание было приковано к легенде об удивительной птице — розовой чайке арктических стран, Впервые мне рассказал о ней Адам Спицын, один из костромские чудаков. Все жалованье почтового чиновника тратил он на приобретение книг о путешествиях в арктические страны, на выписку прейскурантов и приобретение наимоднейшего охотничьего оружия: штуцеров, винтовок, ужасной мощности «слоновьих» ружей. Путем трехлетней экономии он купил даже удивительный «ланкастер» — точную копию штуцера, с которым ходил по пустыням Центральной Азии великий исследователь Николай Михайлович Пржевальский. Этот Адам Спицын, никогда и никуда из Костромы не выезжавший, снабжал меня книгами о славных путешествиях Джона и Себастьяна Каботов, я читал отчет об экспедиции Парри и гибели ста человек экспедиции Франклина. Он рассказал мне, что в пустынях Севера встречается иногда удивительная птица — чайка розового цвета. «Влияние этой птицы на умы человеческие столь велико, — говорил он мне мечтательно, — что люди, увидев ее, навсегда заболевали двумя болезнями: противоестественной тягой к стуже полярных стран и отвращением к суете человеческих поступков». Он, кстати, давно уже болел этими болезнями, хотя и не видел розовой чайки.
Спустя некоторое время я с удивлением узнал, что розовая чайка (Rhodostethia rosea) фигурирует во многих справочниках как реально существующий вид. Долгие поиски пролили некоторый свет на сие загадочное явление.
Впервые о розовой чайке сообщил капитан Джон Росс, участник знаменитой полярной экспедиции Парри. Экспедиция занималась поисками Северо-Западного прохода среди бесчисленных островов Канадского архипелага.
Капитан Росс командовал одним из судов экспедиции. Среди прочих участников на борту находился его племянник, Джемс Росс, прославившийся позднее открытием северного магнитного полюса.
В 1823 году судно проводило третью, последнюю зимовку у берегов земли Мелвилла — обширного низменного острова, среди унылых холмов которого паслись редкие стада мускусных овцебыков и карибу.
23 июля 1823 года в ожидании скорого вскрытия льдов почти весь состав экспедиции отправился охотиться на мускусных быков, чтобы пополнить запасы мяса. Примерно в полумиле ходьбы от корабля Джон Росс заметил каких-то небольших птиц, по-видимому чаек, кружившихся надо льдом в странном, напоминавшем ломаный полет летучей мыши танце. При приближении людей птицы не улетели. Рассеянный свет туманного дня не позволял рассмотреть их подробно, и Джон Росс со свойственным исследователю любопытством, а может, просто из спортивного азарта подстрелил двух птиц из кружившейся стаи. Вот что он пишет об этом:
«Невероятная картина предстала нашим глазам. На вытаявшем весеннем льду лежали две птицы — чудо из чудес, когда-либо виденных человеком. Вся грудь и низ живота их были окрашены в нежнейший розовый цвет, какого, смею уверить, никогда не добьется кисть любого, даже гениального, живописца. Клюв и ноги были карминно-красными, как самые драгоценные кораллы южных морей, нижняя часть крыльев и плечи отливали голубым перламутром. И в завершение этого изумительного сочетания красок шею каждой из птиц украшало сверкающее черным агатовым пером ожерелье. В немом восторге мы забыли все тяготы перенесенных бед, только слышен был благоговейный шепот, и убитые птички бережно, как драгоценность, переходили из рук матросов в руки офицеров, от офицеров к матросам. Ничуть не испуганная нашими выстрелами стая летала над нами с тихими странными криками; иные садились на торосы или пробегали по льду короткое расстояние и напоминали лепестки невиданных роз, чудом занесенных в ледяную пустыню. Позднее путем тщательного опроса я установил, что ни у одного из нескольких десятков присутствовавших не возникла мысль выстрелить еще, хотя все стояли с заряженными и готовыми к стрельбе ружьями. Таково было странное влияние пережитого нами момента. Больше мы этих птиц не встречали…»
Снятые с величайшей тщательностью шкурки двух птиц Джон Росс благополучно доставил в Англию. И это в какой-то степени послужило ему спасением. Суровое английское Адмиралтейство признало экспедицию чрезвычайно неудачной, не оправдавшей затраченных средств. Джону Россу угрожал чуть ли не суд или, во всяком случае, разжалование. Но подхваченная газетами весть об открытии удивительной птицы помогла ему. В Британский музей, где были выставлены чучела, изделия лучших чучельных мастеров Англии, шли тысячи любопытных, юмористический «Панч» помещал карикатуры, как сотни английских юнцов бегут из дома, чтобы поступить в королевский флот и собственными глазами увидеть «чайку Росса», северное поветрие отразилось на дамских модах. Джон Росс, по некоторым сведениям, заболел после перенесенных тягот странной болезнью: до последних дней своей жизни он изучал обширные архивы Адмиралтейства, пытаясь найти в секретных отчетах знаменитых и безвестных путешественников упоминание о встреченной им редчайшей птице.
