Он осыпал ее поцелуями. В тот момент, когда они опустились на пол, Джоанна услышала его стон. У нее возникло ощущение, что в какой-то другой жизни она знала его. Поэтому ей не было страшно, и она спокойно положила руки на грудь Жаку. Ей хотелось слиться с ним, хотелось стать его частью.
Они стояли на коленях лицом друг к другу, он расстегнул и снял ее платье. Затем медленно спустил с плеч сорочку и стянул панталоны.
Он чуть не задохнулся от волнения, когда увидел ее обнаженной.
— Никогда не видел такой белой кожи. — Он погладил ее бедро. — И такой нежной, как лепестки белой розы.
Жак снова поцеловал ее и скинул с себя одежду.
Он ласкал ее, не отводя пристального взгляда.
Ей казалось, что он изучает ее, как какой-то незнакомый диковинный предмет. Она чувствовала, как были напряжены его мускулы и нервы, но он все еще сдерживался. Наконец, он в поцелуе раздвинул ей губы языком. Ничего более удивительного она в своей жизни не испытывала. Он целовал ее груди, ласкал языком живот и бедра. Каждый его поцелуй, каждое прикосновение заставляли Джоанну думать, что она больше не вынесет такого напряжения.
Он лежал рядом с ней, и вдруг она ощутила, как он весь напрягся. Жак перекатился и оперся на локти. Теперь она не видела ничего, кроме его глаз. Когда он овладел ею, она вскрикнула, но он закрыл ей рот поцелуем. Его медленные, размеренные движения заставляли забыть о боли, принося огромное наслаждение.
Джоанна открыла глаза, увидела его и поняла, что отныне они всегда будут рядом. Она зажмурилась, и все закружилось, словно она бежала с вертушкой против ветра.
Она казалась себе совсем маленькой, а окружающий мир представлялся огромным. Она приподняла бедра, чтобы совершенно слиться с ним, ибо считала, что он недостаточно глубоко погрузился в нее. Она не могла насытиться им, он был нужен ей весь, без остатка.
Ей казалось, она двигается так быстро, что вот-вот оторвется от пола. Вдруг каюту наполнил ее крик невиданного блаженства, и, прежде чем она успела перевести дух, Жак еще раз прильнул к ее губам.
Медленно открывая глаза, Джоанна услышала его стон. Она еще крепче прижалась к нему — если это вообще было возможно — и погладила по скользкой от пота спине.
— Джоанна, я рад, что я твой первый мужчина. Я всегда мечтал об этом
— стать для тебя первым и последним.
Она с удивлением посмотрела на него.
— Что? О чем ты говоришь?
— Ты забыла меня? А я решил, что помнишь и потому отдалась мне.
— Нет, не помню.
Он широко улыбнулся, показывая, что ответ ничуть не огорчил его.
— Возможно, ты была слишком мала, чтобы запомнить. Мне было восемь лет, когда я впервые увидел тебя в Париже. Ты приехала в экипаже своего отца — так же, как сегодня. На тебе было платье — он окинул взглядом полотняное платье с цветами лаванды — почти такое же, как это. Дело происходило в магазине моего отца. За несколько минут до вашего приезда я разбил очень дорогую вазу эпохи Мин. Отец уже готов был ударить меня, но ты вступилась. Я никогда не видел более красивой девочки, чем ты.
— Так это был ты? Да, но мне в ту пору было года четыре или пять. После этого, насколько я помню, мы больше никогда не встречались.
— Мы переехали в Лондон: мой отец вернулся в Париж всего шесть лет назад.
Джоанна обняла его и заглянула в глаза.
— Так это твои глаза я видела во сне каждую ночь. Я никак не могла разгадать свои сны о красивом мужчине, который однажды должен прийти и сказать, что любит меня.
Жак порывисто обнял ее.
— Да, я люблю тебя, Джоанна. Я всегда любил и буду любить только тебя. И никому не позволю отнять тебя.
«Жак сказал правду», — подумала Джоанна, глядя на священника. Ее любимый остался в Порт-Ройяле вместе со своей шхуной, чтобы они могли пожениться здесь. Она мечтала о пышной свадьбе, на которой должны были присутствовать все друзья ее отца и брат Жан. Но этой мечте Джоанны, как впрочем и другим, не суждено было сбыться…
Неожиданно Джоанна поняла, что священник обращается к Жаку и церемония началась.
— Берешь ли ты, Жак, эту женщину в законные жены и обещаешь ли ты любить и не разлучаться с ней до конца дней своих?
— Да, — ответил Жак, улыбаясь и сжимая руку Джоанны.
Джоанна почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Это чувство никогда не покидало ее в присутствии Жака, словно счастливое мгновение могло исчезнуть навсегда.
Священник обратился к ней:
— Берешь ли ты, Джоанна, этого мужчину в законные мужья и обещаешь ли почитать его и во всем подчиняться ему, пока смерть не разлучит вас?
Она сделала глубокий вдох.
— О да! — она запнулась. — Я хочу сказать.., да. Священник обратился к Жаку:
— Кольцо, пожалуйста.
— Что? — Жак был настолько увлечен Джоанной, что вопрос застал его врасплох. Тогда Филипп, прекрасный человек и друг Жака, слегка подтолкнул его локтем, подмигнул и вручил ему кольцо.
Священник взял кольцо, осенил крестом, окропил святой водой и, улыбаясь, вернул кольцо Жаку.
В тот момент, когда Жак собирался надеть кольцо на палец Джоанны, неизвестно откуда в воздухе появилась фехтовальная рапира, которая, вращаясь, летела прямо к руке Жака. От удара кольцо выскользнуло из руки и полетело. Рапира воткнулась в фок-мачту, уйдя на три дюйма в дерево. Джоанна широко распахнутыми глазами смотрела на свое сверкающее на солнце обручальное кольцо, которое крутилось на клинке оружия.
Услышав возбужденные, угрожающие крики, Джоанна обернулась и увидела банду пиратов, перелезавших через борт лодки. Быстрым взглядом она окинула море, но нигде не обнаружила корабля, с которого эта лодка была спущена. Должно быть, они приплыли с берега.
Их стальные шпаги, бриллиантовые серьги и золотые зубы сверкали на солнце. Пираты принадлежали к страшной породе людей, для которых не существовало ничего святого. Они не уважали мужчин, не защищали женщин и ничего не боялись. Они демонстративно выставляли напоказ свои глазные повязки, деревянные ноги и ручные крюки как боевые ордена. Несмотря на награбленные богатства, которые они прятали на острове Тортуга, они были одеты в лохмотья и насквозь прогнили от постоянных болезней. Джоанна считала, что грабеж служил всего лишь прикрытием для достижения истинной их цели — убивать и калечить.
Огромный, безобразного вида пират мгновенно оказался на палубе и схватил Анжелику, одну из местных жительниц, лучшую подругу Джоанны. От ужаса Анжелика пронзительно закричала, а пират, обхватив ее за талию, левой рукой больно сжал ей грудь. Эмиль, муж Анжелики, бросился на бандита, чтобы спасти жену, но тот хладнокровно поднял шпагу и вонзил ее прямо в сердце Эмиля. Анжелика снова закричала и попыталась вывернуться из его рук. Конечно, хрупкой женщине было не под силу справиться с могучим бандитом, но она продолжала вырываться и бить его кулаком.
