Королевский кортеж провожали всем миром: горюющие эльфы всех аманских городов сходились к дороге, встречали Элронда с семьей и, следуя за ними взглядами, желали успеха и удачи в поисках пропавшего эльфлинга.
Приехав домой, в основанный заново Раздол, в память о покинутом Ривенделле, Элронд начал новые, более обстоятельные сборы, неизвестно ведь, куда уведут его поиски маленького сына… Оружие, припасы, коня. Ещё одного, заводного, для смены. И обнять жену на прощание. Измученная страхами и неизвестностью, она похудела, осунулась — одни глаза остались на бледном лице, огромные, несчастные. Келебриан держалась из последних сил, и в объятиях Элронда она наконец дала себе волю на слабость — отчаянно разрыдалась.
— О, Элронд, мне так страшно! Прошу — найди его!..
— Знаю, Бриан, — Элронд крепко прижал к себе супругу и приник губами к серебристой макушке. — Мне тоже страшно — он такой маленький…
Путешествие Элронда будет долгим, на поиски Врат, а затем и сына, уйдет немало лет. Так что пока оставим ненадолго опечаленного отца, пожелаем ему удачи в дальнем и сложном пути и перейдем непосредственно к главному герою этой повести.
***
Вышитую на одеялке надпись так и не смогли расшифровать и тем более перевести, и Джеймс с Лили оставили попытки хоть что-то понять: нарекли приемного сына просто и без изысков — Гарри Поттером. Рос он здоровеньким, аппетит имел хороший, чем безмерно радовал своих родителей, которые с течением месяцев перестали ощущать ребёнка чужим и приняли как родного. Всё самое первое досталось им: первые членораздельные слова, первые шаги, всё это молодые родители приняли как подарок свыше. И к достижению первого дня рождения, который по их примерным прикидкам пришелся на тридцать первое июля, стали считать Гарри практически своим сыном.
События тем временем развивались по накатанным каноном рельсам: произнесла пророчество Трелони, подслушал и донес господину мальчишка Снейп, забеспокоился-засуетился Дамблдор, разослал повсюду своих людей с целью прикрыть намеченные мишени…
Поттер пал, давая шанс жене убежать, но та, запертая Фиделиусом, оказалась с малышом в ловушке. Защищала она уже своего ребёнка, к тому времени Гарри стал ей родным. Сверкнул зеленый луч, и Лили упала. Красные глаза вонзились в Дитя Пророчества. Ох, лучше бы не трогал, идиот…
Эльфийского ребёнка защищает даже не магия, а сама его суть, иначе бы эльфам и бессмертными зваться незачем было… Защитной магией Иноземья шандарахнуло так, что и крестражи не помогли.
Лорда разнесло даже не в клочки, а на атомы. Вместе с душой и всеми теми ошметками, которые он так наивно попрятал в филактерии. Где-то в астральной параллели сыто рыгнул демон, получив долгожданные три души, так неосторожно пожертвованные ему Дамблдором. Взрыв же был настолько мощен, что вместе с Лордом разнес и половину верхнего этажа, чудом не обвалив весь дом до основания. Гарри, к сожалению, задело, кусок черепицы прилетел ему прямо в лобик, аккурат над правым глазом, оставив зигзагообразный порез, который покажется Дамблдору весьма интересным и подтолкнет к известной нам идее.
Черные метки с предплечий всех рук Пожирателей сгинули с такой очевидностью, что у тех и сомнений никаких не осталось — помер Лорд. Почил, преставился, откинул тапочки. Лестрейнджи, Крауч, Эйвери, Нотт, все они с изумлением уставились на внезапно очистившиеся конечности.
— Нет! — с тональностью баньши завопила Белла, упала на колени и воззвала к небесам: — На кого ты меня покинул?! Вернись, я не смогу без тебя!..
Родольфус, её законный муж задумчиво покосился в сторону стойки с ротанговыми тростями — а не приласкать ли женушку, эту… блудницу неверную?..
Люциус Малфой оправил манжету, неспешно прошел к семейному сейфу и, открыв, достал ящичек. От черной таинственной тетрадки Темного Лорда осталась лишь горстка пепла. Глубоко вздохнув, Люциус небрежным движением швырнул коробочку в мусорную корзину.
Барти Крауч, идущий по улицам Лондона, приостановился, когда заныла рука, посмотрел, что там с ней, и хмыкнул. Похоже, придется отдать голос папе, пусть тешится, баллотируется в Министры.
Северус Снейп растекся облегченной лужицей в своем кресле — слава те, господи…
Гарри, побыв день у Хагрида, в печально известный нам вторник был переправлен к Дурслям, которые, увы, были совсем не готовы к лишнему рту в своём доме. Да ещё и такому, магическому. Но малыш имел золотой характер, тётку расположил к себе быстро, и та, успокоившись, велела мужу поставить в комнату Дадли вторую детскую кроватку.
Засыпая, Гарри вспоминал маму Лили, рыжую и добрую, а также ту, чей образ начал потихоньку стираться из памяти, но голос её помнился ещё некоторое время. А ещё помнилась песня, которую пела ему родная мама.
Спи, мой малыш,
Я спою тебе колыбельную,
Пусть песня моя
Тебя убаюкает.
Ветры устало шепчут — пора.
Нам сегодня судьба
Уходить в заповедную даль
И оставить печаль.
Лунная лодочка плывёт на закат.
Ждут там тебя иные ветра
И страна волшебная.
Спи, мой котенок,
Пусть сны обернутся сказками.
Перед тобою откроется мир Удивительный.
Мало кто видел — Лориен,
Это древний лес.
Здесь слышится шёпот листвы,
Звон седого ручья.
Есть душа у травы,
Есть душа у огня.
Кажется, что достать можно до небес.
Спи, мой котенок,
Не хлопай сонным глазками.
Лунную лодочку
Манит к себе луна.
Лунную лодочку
Тихонько качает волна.
Лунный рассвет
И отблеск далеких планет
Путь пусть укажут тебе
В лазурную даль,
Где растает печаль.
Спи, мой сынок, сладко спи, малыш,
Скоро рассвет, что же ты не спишь?
Пусть Элберет Гилтониэль,
С небес глядящая,
Откроет врата облаков
В сиянии звёздных слез,
И разорвёт пустоту Млечный Путь —
Вечный мост.
И в чистом небе вспыхнет свет,
Это свет новых звёзд.
А сейчас, мой котенок, просто засыпай,
Я не буду мешать,
Просто посижу и спою: «баю-бай».
Примечание: колыбельная Светланы Хатрусовой.
Пока Гарри был маленьким, Петунья его терпела, годков до четырех точно. Потому что воевать с малышом как-то не актуально для взрослой адекватной леди. Спокойно и безэмоционально, в духе персонажа Диккенса, в течение трех лет обихаживала, одевала и кормила племянника. Навязанного ей, между прочим, себе его она не просила!.. Вот ей-богу, попадись ей Гарри в эпоху того же Диккенса, она в момент сдала б мальчишку в работный дом.
Но так как на дворе расцветали восьмидесятые годы двадцатого века и королевой Викторией давно уже не пахло, то пришлось смириться с наличием подкидыша и оформлять на него все необходимые бумаги, положенные нынешнему времени.
И
