— Не знаю…
— Расскажите мне об этом… Я впервые слышу о таких опытах. Я ведь, знаете, физиолог…
— Об этом нельзя говорить. Да кроме этого — я ничего и не знаю.
По лицу собеседника прошла еле уловимая тень, которую Магда не заметила. Он поспешил переменить тему разговора…
Собеседником он был неплохим и веселым, хотя иногда коробил Магду своим поведением и чересчур резкими жестами.
Через час беседы он уже развязно, хотя и не совсем решительно, обнимал Магду за плечи и… странное дело, Магда не противилась.
Понимая в душе, что ведет себя не так, как подобает приличной девушке, и испытывая какое-то грешное раскаяние — она должна была признаться себе, что все эти интимности со стороны почти незнакомого человека, этого веселого и простого парня приятно волнуют ее кровь.
Молодость — есть молодость.
— А как вы намереваетесь провести весенние каникулы? — наконец спросил он.
— Еще не решила, но, возможно, уеду к отцу в горы.
— Любите горы?
— Мне надоели альпийские предгорья, где живет мой отец…
«Альпийские предгорья», — вот где обитает ее отец, нужно запомнить, — подумал «милый и трогательный простак».
— Я бы предложил вам, если хотите, проехаться в Висбаден. Мы бы чудесно провели каникулы.
— О, Висбаден! Чудный курортный городок. Я бывала там… — сердце Магды екнуло, упало и куда-то быстро, быстро покатилось… Она поняла, что поедет с этим человеком в Висбаден, как ни дико было даже подумать об этом.
— Итак… Если хотите… — добивался он.
— Нет… Мы еще так мало знакомы.
— Да, но люди же не рождаются знакомыми…
Железная логика этого возражения как бы снимала с Магды всякую ответственность…
Сумерки спустились, накрыв их фиолетовой дымкой, создав интимную обстановку…
Пролог романа завершился поцелуем у повитой плющом зеленой калитки…
В солнечное и радостное майское утро двое молодых, упоенных счастьем людей гуляли по улицам просыпающегося Висбадена. Отцветающие каштаны посыпали их белыми лепестками конфетти.
— Какой чудный город!.. Тихий и милый, весь в зелени, — воскликнула Магда, показывая рукой вокруг.
Лесистые горы прятали город от остального мира и придавали ему удивительное спокойствие, тишину и домашний уют.
— А виллы, виллы!.. Вот такую — я бы хотела иметь. Нужно попросить отца, чтобы купил, — мечтательно произнесла Магда, остановившись у хорошенького особняка с аркадами, густо повитыми синенькими, цветущими фуксиями.
— Виллу?! — удивился спутник Магды. И, чтобы хоть что-нибудь сказать, неопределенно произнес:
— Да, неплохая вилла…
— Мне кажется, что это не настоящий город для жилья, а магазин домов, и я просматриваю прекрасно выполненный архитектурный альбом, — мечтательно произнесла Магда. Она на каждом шагу восторгалась красотой каждой клумбы, каждого цветка и красивого дома. В эти дни весь мир был неотразимо прекрасен, — весь хотелось обнять и прижать к своему расцветшему сердцу.
— Взгляни! Пурпур маков и черные тюльпаны! Какая прелесть…
Улица Таунус. Светлый, роскошный, уютный пансион «Националь». Немолодая хозяйка сердечно приветствовала новых гостей.
— Какая славная пара! — шепнула она горничной.
Они поднялись к себе в золотисто-желтую комнату.
Он задернул воздушные крепдешиновые гардины и золотистый, густой и пьянящий, как «малага», полумрак разлился по комнате.
Тогда сильными и большими руками он обнял и поднял девушку. Магда по-детски заболтала ногами.
— Мне кажется, что весь мир завертелся и катится куда-то в бездну, но мне не страшно с тобой.
Она охватила его красную, здоровую шею и подставила губы для поцелуя…
2. Узница паноптикума Квазимодо
Боно Рито был предупрежден, что в час дня с ним будут говорить по прямому проводу из Берлина. Японец был неприятно озадачен. С некоторым беспокойством он взял трубку, прислушиваясь к отдаленному, знакомому голосу.
— Уважаемый профессор! Я только что получил нехорошую новость, касающуюся вашей дочери.
— Дочери?
— Да… Она в Висбадене познакомилась с подозрительным субъектом. К тому же — напряженное положение с Америкой. Возможно, Штаты вступят в войну против нас.
— Черт!..
— В любую минуту вашу дочь могут либо арестовать, либо интернировать, как американскую подданную. Если она попадает в Гестапо — я не ручаюсь…
— Что же мне делать?
— Заберите ее немедленно и спрячьте у себя в заповеднике.
— Благодарю вас, господин Линкерт. Вы очень любезны и предусмотрительны, я, действительно, многим обязан вам.
Боно Рито в своем автомобиле выехал в Висбаден. — Четыреста километров, не менее шести часов пути, — прикинул он, злобно прошептав:
— Познакомилась! Черт его знает, что такое!.. Почему Магда очутилась в Висбадене? — сетовал он, что уделял мало внимания воспитанию дочери.
Вообще, нельзя было оставлять девчонку без надзора… Еще приведет какого-нибудь чертенка и ты, великий Боно Рито, станешь дедушкой!
Дедушка! Чего же ты добился?.. Трона короля царства обезьян в окружении дегенератов!.. Японец кисло рассмеялся.
— Оперетка! Оперетка! Опереточный король! А в воздухе уже попахивает большой пятиактной трагедией и играют уже третий акт, — вслух подумал Боно, проезжая мимо разрушенных воздушными бомбардировками городов, мостов и дорог. Встречались автомобили, груженые военными материалами.
— Красивый город и он обречен, — подумал Боно, подъезжая к Висбадену и разглядывая курортную жемчужину Германии.
Стрела ровной улицы Таунус, обрамленная архитектурным ансамблем фешенебельных отелей и превосходных вилл. Невдалеке от кургауза он разыскал пансион и вбежал без стука в комнату Магды.
— Отец! Откуда ты узнал, что я здесь? — воскликнула изумленная Магда, застыв с пуховкой в руке. Она была одета и пудрилась, очевидно, собираясь куда-то уходить.
— Благодари моего патрона и тайную полицию, — недовольно произнес Боно.
— Не понимаю?
— Понимать особенно нечего. Через четверть часа мы уезжаем в заповедник, иначе тебе грозит арест и тюрьма.
— Тюрьма?! Ты не пьян, отец?
— Поспеши, Магда, и оставь глупые вопросы.
— Я должна увидеться с одним человеком. Попрощаться хотя бы!
— Никуда!
— Отец!..
— Немедленно идем в машину, — крикнул японец, схватив за руки Магду, — или… я оставлю тебя на попечение германской тайной полиции…
Магда с чемоданом и картонкой вышла впереди отца. Всю дорогу они не проронили ни слова.
