- Прокуратура вела расследование.
- Вскрытие-то было?
- Да. Во внутренних органах нашли фенол. В почках - семь мг, в мозге - шесть и восемь десятых мг и так далее. Фенол действует на нервную систему до паралича…
- Он пил фенол?
- Видишь ли, из фенола получают лизол…
- Так он пил лизол?
- Он вообще ничего подобного не пил.
Мрачным или подавленным майора я ни разу не видел. Серьезным - да, но без всяких депрессий и комплексов. Говорят, на психическое состояние влияет еда. Углеводы улучшают самочувствие и настроение, потому что повышают в мозгу процент серотонина. Даже есть книга «Питание и настроение». Неужели бодрость майора от пельменей? Не знаю, есть ли в них серотонин, но натурального мяса почти не было - так, для запаха.
- Петр, он хлебнул «паленой» водки.
За мое ёрничанье майор имел моральное право меня обматерить, но он растолковывал, как ребенку:
- Абсолютно трезв. И главное, ни в пищеводе, ни в желудке следов фенола Не нашли.
- Как же попал в организм?
- Следователь тоже не понял и дело прекратил за отсутствием состава преступления. Но мать мужа накатала новую жалобу. Следствие возобновили.
- Почему же?
- Загадка в том, что у них была кошка редкой породы.
- Загадка в кошке?
- Она заболела. Амалия Карловна принесла лизола, развела в ванне и велела мужу кошку выкупать.
Ерепенился я по очень простой причине: не мог смекнуть, каким образом погиб муж невропатолога. Видимо, жена что-то подстроила. Но как фенол попал в его организм? Да просто.
- Надышался?
- Кошка орет и вырывается. Тогда Амалия Карловна велела ему раздеться и лезть в ванну. Около часа провозился в растворе.
- Кошку вымыл?
- Да, а через полтора часа скончался.
- От чего же? - уныло спросил я, сдаваясь.
- Фенол легко проникает через кожу. Отравился плюс химический ожог.
Со стороны могло показаться, что просто несчастный случай. Если бы не Амалия Карловна. Она врач, прекрасно знающий о свойствах фенола-лизола. Я понимал, почему следователь дело прекратил - нет доказательств. Ей ничего не стоит заявить, что просила мужа кошку вымыть, а не лезть самому в ванну.
- Петр, когда все произошло?
- Давно, пять лет назад.
Я прикинул: возобновлять следствие смысла не имеет, теперь ничего не докажешь но приобщить к моему делу надо - для характеристики ясновидящей.
- Еще не все, - довольно ухмыльнулся майор. - В личном деле есть копия диплома. Я списал все данные и съездил в институт да в архив. Нет такого диплома!
- Как понимать «нет»?
- Ни такого номера, ни такой фамилии. Амалия Карловна не училась в медицинском институте и диплома там не получала. Фальшивый у нее диплом!
Молча я посидел минуты две. Удивленно или ошарашенно? Майор ждал, когда мое удивленно-ошарашенное состояние обернется действием. И дождался:
- Петр, заводи, едем…
- Куда?
- В прокуратуру.
Начальник следственного отдела встретил меня не то чтобы обрадованно, но заинтересованно:
- Раскрыл убийства?
- Пока нет.
- А чего приехал?
- Постановление я не вынес, а сперва хочу с вами обговорить. Санкцию на арест.
- Значит, все-таки раскрыл?
- Нет.
- Кого же хочешь арестовать?
- Ясновидящую, Амалию Карловну.
Артамонов улыбнулся, я удивился. Когда приходишь за санкцией, то у начальника лицо делается каменистым: нет греха страшнее, чем допустить ошибку, из-за которой арестованного суд из-под стражи освободит. Никто не станет вникать, почему точки зрения суда и прокуратуры не совпали. Освободили - значит, незаконно арестован, а незаконно арестован - значит, тридцать седьмой год. Вот я и удивился, почему лицо Артамонова не каменеет.
Он объяснил:
- Сергей, тебе никто не поверит, что Лия убийца.
- Я докажу.
- У тебя есть свидетели?
- Свидетелей нет, но множество косвенных доказательств…
И я начал их перечислять. Амалия Карловна мошенница, которая никого не излечила; она уже подозревалась в разрытии могилы, где нашли сохранившуюся голову; она с убитыми поддерживала отношения и платила им деньги; поведение у нее явно виновное; труп на реке нашла не она, а ребятишки; у нее фальшивый диплом…
- Небольшой грех, - перебил Артамонов.
- Лечить без диплома?
- Сергей, экстрасенсу диплом не обязателен, не хирург.
- Но она же невропатолог…
- В области был врач, который с фальшивым дипломом проработал двадцать лет. И лечил хорошо. Потому что был убедителен и приятен.
Я помолчал. Начальник следственного отдела этим примером с врачом размазал все мои доводы. Его лысая голова, казалось, блестит довольно. Но у меня не доводы, а доказательства, хотя и косвенные.
- Филипп Иванович, я напечатаю постановление на арест и приду…
- Не завизирую.
- Почему? - спросил я, зная, что он потребует доказательств не косвенных, а прямых.
- Потому что Лия вылечила меня от жесточайшего радикулита.
Теперь я оторопел. Лечение - что? Взятка? В конце концов, за санкцией на арест можно обратиться и через его голову.
- Филипп Иванович, я пойду к прокурору области.
- И прокурор санкции не даст.
- А он почему?
- Карловна его вылечила от астмы.
- Генерального прокурора от чего вылечила? - начал я злиться.
- Не знаю, - серьезно ответил Филипп Иванович. - А вот прокурора по общему надзору избавила от заиканья. Представь, ему в суде выступать… Начальнику РУВД стабилизировала давление. Головные боли снимает запросто. Помогает и в расследовании. Например, странгуляционная борозда на шее самоубийцы не совпадает с веревкой. Следователь в тупике. Лия смекнула: человек был сперва задушен петлей, а затем повешен.
Читатели криминальных романов считают, что следователь борется только с преступниками. Да с преступниками-то легче. А с вышестоящими лицами, которых немало: прокурор области, зональный прокурор, начальник следственного отдела, его зам, проверяющие из прокуратуры республики… И не всегда знаешь, когда ты прав, когда они. Понятна благодарность человека, которого вылечили. А как же служебный долг и закон?
- Рябинин, ты утверждаешь, что Амалия Карловна отравила двоих… Зачем?
- Как же…
- У тебя нет мотива преступления.
- Когда арестую, то узнаю и мотив.
- Сергей, надо наоборот: отыщи мотив, потом арестовывай.
Последние слова начальника мою память задели. Может быть, ему это не известно?
- Филипп Иванович, ее ведь уже подозревали в убийстве мужа.
