моего, нервозность его была вполне объяснима, и я взялся откручивать крышечку цилиндра с пилюлей кристальной чистоты, но не тут-то было.
— Не здесь! — одёрнул меня Грай. — В пилюлю вложили только зерно атрибута, для его активации понадобится куда больше энергии, чем ты способен дать.
— Идти к якорю? — уточнил я с обречённым вздохом.
— Да, — подтвердил врач. — Меридиан в твоей правой руке сформирован в достаточной степени, чтобы ты смог втянуть основу атрибута. Главное — собери её у солнечного сплетения и не позволь расплескаться. Остальное случится само собой.
Сами собой даже кошки не родятся, но говорить я об этом не стал и повторил порядок действий:
— Выжигаю проклятие, втягиваю основу атрибута и просто держу?
— Всё так, — подтвердил Грай и вздохнул: — Иди!
— А вы? — поразился я. — Не пойдёте со мной разве?
Приютский врач покачал головой.
— Когда кто-то рядом, волей-неволей начинаешь уповать на содействие, а это неправильно. Напортачишь, ничего уже будет не поправить.
Пришлось спускаться вниз в гордом одиночестве. Переполнявшая подземный зал энергия теперь жгла дух и тело далеко не столь яростно, как прежде, да и угодивший в ловушку бес почти развоплотился, но каждый шаг по схеме закалки всё так же отдавался острейшей болью под правым коленом. Когда в изнеможении опустился на площадку для медитации, то какое-то время бездумно скользил взглядом по намертво вызубренной схеме абриса и восстанавливал сбившееся дыхание, затем собрался с решимостью, скрутил крышку с первого из цилиндров и, резко его наклонив, выкатил на ладонь алхимическую пилюлю.
Пилюлю⁈ Чёрта с два!
В руку упала капля расплавленного металла! Кожу обожгло отнюдь не призрачным жаром, запахло горелой плотью, а вверх по предплечью потёк невыносимый жар, но я не забился в корчах и не выпустил горевшую огнём пилюлю, лишь покрепче стиснул зубы да судорожно сжал кулак. И определённо свои силы переоценил: вена вздулась и покраснела, в неё словно вливался жидкий пламень. И вливался как-то очень уж неторопливо — того и гляди, к чертям собачьим руку сожжёт!
Скорчившись, я прижал кулак к груди, и в меня ровно снаряд врезался! Волна огня шибанула в солнечное сплетение и расплескалась во все стороны, а только докатилась до правой голени, и под коленом тотчас вспыхнула лютая боль. Кожа набухла, и — будто гнойник прорвался! Штанина враз промокла от крови, что-то потекло-поползло вниз по голени, на пол с мерзким шлепком упал комок плоти.
Взвыв от боли, я отбросил полыхавшую синим пламенем пилюлю и зажал пальцами рану, но не сумел ни остановить кровотечение, ни даже заметно его ослабить, лишь впустую потратил драгоценное мгновение: бесформенный ошмёток вдруг расправился и превратился в отвратительную фиолетово-чёрную пиявку — живую и даже разумную! Та скользнула к цилиндру с семенем атрибута, обернулась вокруг него, и серебро вмиг рассыпалось тусклой серой пылью, на полу забился-задрожал сгусток оранжевого пламени. Опомнившись, я сграбастал пылающее семя атрибута, но стиснул пальцами не только его, но и слившуюся с ним в единое целое сущность проклятия!
Нет! Стой!
Алхимическая пилюля вскипела в руке, хлынувший в меня лютый пламень враз переполнил и едва не вырвался наружу, но тут уж я не сплоховал и не позволил ему расплескаться. О нет! Я собрал зачаток атрибута у солнечного сплетения до самой распоследней капли, а после ещё и сжал его в тугой комок, как проделывал это с небесной силой. Огненный сгусток задрожал и заколыхался в такт лихорадочному биению сердца, запылал ярче и много яростней, начал выходить из-под контроля, но — держу, черти драные! Держу!
Сознания я не потерял исключительно из-за боли. Болело решительно всё. А что не болело, то ломило и крутило. И конечно же — жгло и припекало.
Оно и немудрено: когда напитавшееся энергией семя атрибута начало сливаться с духом, я прямо-таки забился в падучей — как не расшиб о каменный пол затылок, просто не представляю. Случись такое в церковный праздник на паперти, непременно бы озолотился.
Ладно хоть ещё рана под коленом не только перестала кровоточить, но и уже даже зарубцевалась, а драная алхимическая пилюля отнюдь не прожгла ладонь до кости, как примерещилось поначалу. На коже не осталось ни шрамов, ни даже просто волдырей.
Это было здорово. Это и только это. Я отнюдь не испытывал уверенности в том, что удалось принять атрибут, более того — чем дольше на сей счёт размышлял, тем больше в этом сомневался. Просто сколько ни вглядывался в ауру, никаких изменений в её состоянии заметить так и не смог. Разве что бесследно сгинули сгустки и муть проклятий.
Я вспомнил мерзкую пиявку и злобно оскалился.
Фигу с маслом тебе, а не дармовую энергию, тварь!
Сгорела!
Ожесточение придало сил. Я ещё чуток полежал, затем поднялся на ноги и под тихое шипение заточённого в якоре беса заковылял прочь. По винтовой лестнице поднимался, уже нисколько не сомневаясь в собственном провале, а вот Грай с выводами торопиться не стал. Перво-наперво он внимательно изучил мою ладонь и потребовал:
— Зажигай!
— В смысле? — не понял я. — Опять свечу?
Лучезар насмешливо фыркнул и поднял руку. Его пальцы тотчас окутало серебристое пламя.
— Обратись к атрибуту! — потребовал зазнайка-боярин. — Да Царь небесный, просто пожелай вызвать пламя! Не бойся, не сгоришь!
От столь откровенного презрения нестерпимо захотелось разбить высокомерному юнцу нос, но вместо этого я повторил его жест, представил, как разгорается пламя и, ощутив странную щекотку, гаркнул:
— Выкуси! — ещё прежде, чем руку охватил белый огонь.
Накатила не радость даже, а ничем не омрачённое счастье. Захотелось подпрыгнуть до потолка или сотворить другую невероятную глупость, едва сдержался.
Атрибут! Я избавился от проклятий и сумел принять атрибут!
Справился!
Грай с облегчением перевёл дух, а вот Лучезар выпятил губу.
— Не похоже!
— Что не похоже-то? — От удивления я даже контроль над атрибутом упустил, но тут же спохватился, вновь потянул в себя небесную силу и напитал ею белый огонь.
— Оттенок не похож, балда! — насупился Лучезар. — Пламя должно быть серебристым!
— Оттенки достаточно схожи, — уверил нас врач, оценивающе поглядел на меня через цветное стекло и задумчиво покрутил носом. — Различия минимальны, сместить аспект будет несложно, хватит даже зачатка излива. — Он прищёлкнул пальцами и потребовал: — Попробуй!
Я пригляделся к серебристым всполохам атрибута Лучезара и к трепетавшему на собственной
