— Я не из пугливых. А рассказывать мне больше нечего. Все сообщил вашим работникам. Если не верите, спросите у Бородько. Мы с ним целый день говорили, а он все строчил, строчил, исписал целый блокнот.
На скулах у Лаврентьева вздулись желваки.
— Нет больше Бородько.
— Как нет? — Пашка даже привстал.
— Сегодня утром его нашли убитым. Два ножевых удара в спину. Убийца взял его пистолет…
— Василий Никитич? Очень приятно. Еле разыскал вас. Разрешите представиться: инспектор уголовного розыска лейтенант Нестеренко… — И Пашка неизвестно для чего приложил ладонь к козырьку мичманки.
У старого рыбака от неожиданности открылся рот, и он вытаращил на Пашку глаза.
— Ты шо, Павло, не узнал меня?
— Узнал. Но это к делу не относится, гражданин Василий Никитич, по прозвищу Водяной. У меня к вам серьезный разговор.
— Ну, сидай, раз по делу, — вздохнул Водяной.
— Благодарю, — учтиво произнес Пашка и подсел поближе к костру.
— Хорошая погода, — начал он и снял мичманку.
— Шо?
— Погода хорошая, говорю.
— А-а, да-да, ветрит помалу, — закивал головой Водяной.
Он хитро посмотрел на Пашку. — Хто це вас, товарищ лейтенант, разукрасил так? Може, того, по пьяному делу подвесили фонарь?
— Гражданин Василий Никитич! Ваши необоснованные намеки оскорбляют не только меня как личность, но и весь уголовный розыск. А синяк этот мне поставили бандиты, когда я, рискуя жизнью, ликвидировал целую шайку.
— Понимаю, понимаю, — закивал старик. — А документ у вас имеется?
— Какой?
— А такой, шо вы из милиции.
Пашка на секунду задумался, потом строго посмотрел на Водяного.
— Вы тайну хранить умеете?
— Допустим.
— Вам я доверяю, — с нотками торжества произнес Пашка. — Документы и оружие пришлось оставить на работе для полной конспирации. И ни одна живая душа не должна знать, откуда я. Для всех Павел Алексеевич Нестеренко — обыкновенный моряк с «Быстрого». А на самом деле я выполняю секретное задание, разыскиваю опасного преступника. И смотрите, Василий Никитич, если проговоритесь, привлечем к уголовной ответственности.
— Понятно, товарищ старший лейтенант.
— Я еще просто лейтенант, — скромно поправил Пашка. — Но это к делу не относится. Вернемся к бандиту.
— Вернемся, — поспешно согласился Водяной, продолжая чуть насмешливо смотреть на своего собеседника.
— Не нравится мне ваша несерьезная, я бы даже сказал, легкомысленная улыбка, — недовольно заметил Пашка.
— Хорошо, не буду улыбаться. — На лице Водяного появилась деланная серьезность, но глаза продолжали хитро блестеть.
— Так вот, когда мы с коллегами ликвидировали банду, одному особо опасному преступнику удалось бежать на баркасе в плавни. Баркас он бросил, а сам скрылся в неизвестном направлении. Служебные собаки его след не взяли. Бандит, наверное, бродом или вплавь ушел на другие острова. А два дня назад в плавнях был убит наш сотрудник.
Старик покачал головой.
— Слыхал я об этом.
Пашка подбросил в костер несколько веток.
— С помощью дедуктивного метода…
— Шо? — не понял Водяной.
— Метод, говорю, есть у нас такой, — как можно громче произнес Пашка. — Тебе это, дед, не понять.
— Куды ж мне, — согласился Водяной. — Та не кричи на ухо, не глухой. Слова тольки мудреные не подбирай.
Где-то вдали, на островах, тревожно закричала ночная птица. Пашка посмотрел на темнеющий лес, и ему стало как-то не по себе.
— Вот мы сидим сейчас у костра, беседуем, а он, может, нас уже на мушку взял.
— Могет, могет, — закивал старик. — Этот возьмет обязательно.
Пашка огляделся по сторонам и почти полушепотом продолжил:
— Я вот чего думаю: зачем ему понадобилось убивать милиционера? Для него ведь лучше отсидеться в плавнях, пока все приутихнет, а потом драпануть в город. Что его заставило пойти на убийство? Здесь какая-то тайна. Наш работник, наверное, напал на след, а может, нашел место, где прятался бандит.
Водяной почесал подбородок.
— Оно, конешно…
— Наша задача, — перебил Пашка, — выяснить, что же все-таки удалось обнаружить милиционеру. Это поможет найти убийцу. Но есть еще один вариант. Вот глядите сюда.
Пашка подсел ближе к старику, расстелил перед ним карту устья реки.
— Здесь нашли труп. Значит, с помощью моего метода сужаем сектор поиска. Дальше этих островов преступник уйти не мог. Я обвел участок поиска синей линией. Запомнили?
— Товарищ лейтенант, я ж ничего не вижу на цей вашей карте, — развел руками Водяной.
Пашка вздохнул и бережно сложил карту.
— Ох, как трудно с вами работать, гражданин Василий Никитич. Тормозите вы следствие своей непонятливостью. Скажите прямо, хотите помочь нам найти и обезвредить преступника? Или собираетесь отсидеться в тихом месте, когда бандит угрожает спокойствию мирных жителей?
— От номер! — удивился Водяной. — Та чем же я могу помочь?
— Не юлите, гражданин Василий Никитич. Лучше вас плавни на этом участке никто не знает. Подумайте, где удобней всего скрыться преступнику, на каком острове. У бандита нет жратвы. Значит, он должен воровать у населения или… или ему кто-то помогает из местных…
Пашка внезапно замолчал. Как же он раньше до этого не додумался?
— Все может быть, — уклончиво заметил Водяной, прикуривая от горящей головешки.
Пашка подозрительно посмотрел на него. Что-то ему перестало нравиться выражение лица старика.
— У вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу?
— Соображение у меня всегда есть, — обиделся Водяной. — А насчет бандита… подождите, товарищ лейтенант, недели две. В плавнях уже падает лист. Деревья скоро голышами станут, и негде будет укрыться человеку. Та еще холодать стало, без одежонки в плавнях много не насидишься.
— Та-ак, — зловеще протянул Пашка. — Вот гляжу я на тебя, дед, и никак не могу понять: за кого ты? За нас или за того бандюгу? Крутишь вокруг да около. Говори прямо — продался ему?
— Э, хлопчик, полегче. За такие слова…
— Ладно, гражданин Василий Никитич, извините, если обидел. Это у меня после ранения нервы не в порядке.
— Нэрвы, нэрвы, — проворчал Водяной. — Вот сходил бы в нашу деревню, тут недалече, та и поспрошал народ. Можэ, кто чего и видел. У нас многие на эти острова привозят скотинку попасти.
— Мне легализовываться нельзя. А побеседовать с народом надо, но как-нибудь по-хитрому. Чтобы трепа по деревне не было. Я думаю, Василий Никитич, поручить это дело вам. Как, справитесь? Мы на вас очень надеемся.
