– А что, – размышлял он, покачивая рукояткой управления камерой, – и здесь вполне могли понатыкать микрофонов, ведь комнату эту зарезервировали заранее. И кто-нибудь сейчас сидит в одном из соседних номеров и не спеша анализирует то, о чём мы тут с Анжелой болтали. Всё же хорошо, что мы с ней здесь ни о чём существенном не говорим. Очень правильно. Такой тактики надо будет и в дальнейшем придерживаться. Оно, конечно, может быть никаких «жучков» здесь нет, но ухо надо держать востро.
Свет в 322-м наконец погас, но боясь в первый же раз совершить ошибку майор со своего поста не ушёл. То и дело проваливаясь в дрёму он смотрел на экран ещё довольно длительное время. И только примерно за два часа до рассвета, он всё же опёрся на небольшой, стоявший у балконной двери столик, и устало смежил веки.
* * *
– Смотри, смотри скорее! – разбудил его возбуждённый голос Анжелы.
Хромов испуганно открыл глаза и повернул голову к пульту. На экране он тут же увидел стоящего на балконе мужчину, который занимался тем, что неторопливо вскрывал пачку сигарет.
– Увеличь его, пожалуйста, – попросила Анжела, взволнованно дыша Хромову прямо в ухо, – а то лицо плохо видно.
Илья взялся за рукоятку управления и изображение закуривающего первую утреннюю сигарету Стенли Улькера послушно придвинулось ближе.
– Вот и познакомимся, – побарабанил по экрану пальцами Хромов, – здравствуй, дружок. Что можешь сказать о нём по первому впечатлению? – тут же повернулся он к Анжеле.
– Спортивный парень, – начала девушка, – хоть и курит, но делает это поверхностно, не затягиваясь. Спал ночью плохо, глаза прищурены, углы рта обвисли. Основателен, не тороплив. Заметь, как внимательно осматривает улицу. Но не заметно, чтобы он искал кого-то глазами. Усы, – на мой взгляд, – ему явно не идут. Скорее всего просто подражает кому-то, возможно отцу или начальнику. Выбрит хорошо, рубашка отглажена, в общем и целом аккуратен и воспитан, поскольку фольгу от вскрытой пачки положил в карман халата, а не выбросил вниз. Всё, уходит, смотри!
– Дверь за собой всё же не закрыл, – отметил майор. Либо надеется скоро выйти, либо просто надоел кондиционер. Будем за ним первое время просто наблюдать издали, – решил вслух Илья. Привыкнем к нему, изучим привычки, распорядок дня… Да, – тут же сменил он тему, – сходи пожалуйста за завтраком, а я пока посижу здесь…, на страже.
* * *
С этой минуты они словно приклеились к австралийцу, или как они его между собой сразу начали называть, «Ночнику». Тот же, казалось, был совершенно расслаблен и спокоен. Первый день Улькер посвятил неторопливому осмотру курортного городка. Побродил по прибрежной полосе, посидел не менее полутора часов в рыбном ресторане у внутреннего городского озера, купил пару безделушек в сувенирной лавочке. Но, следивших за ним оперативников заинтересовало в его действиях только одно из них – посещение книжного магазина. Оттуда Стенли вышел с целой кипой книг, после чего сразу же направился в свою гостиницу.
– Даже в море не окунулся, педант, – подвела итого дню Анжела. Яснее ясного, что он сюда приехал не отдыхать, а работать. Ишь сколько книг накупил, я столько и за год не прочитаю.
Илья только хотел поиронизировать над ней, но тут же вспомнил, что сам за последние полгода не осилил и двух художественных книг и благоразумно решил промолчать.
– На данном этапе, – произнёс он вместо заготовленной едкой тирады, – нет ничего такого, что могло бы привлечь к нему внимание наших московских руководителей. Ну не любит человек валяться на пляже, ну, взял почитать несколько книжек, что с того? Пока, к сожалению, ничего определённо подозрительного в его поведении не наблюдается.
Тонко запищал тональный вызов в радиочасах.
– Слушаю, – прокричал в микрофон Илья, – даже не успев засунуть в ухо приёмник. Что? Ещё раз! – попросил он. Оставь их для меня в холле, – завершил он разговор.
– Пришли распечатки абонентов телефонных разговоров, – пояснил он. Через десять минут мы узнаем, куда ночью звонил наш визави.
– Визави, – не преминула поддеть его Анжела, – это по-французски тот, кто находится напротив тебя.
– А и так напротив нас один только «Ночник», – отпарировал Хромов, – больше пока нет никого. Кстати, интересно бы сейчас посмотреть, что он там поделывает?
Он уселся за пульт и покрутил ручки настройки.
– Сидит и, по-моему, что-то пишет.
– Где же его книги?
– Разбросаны по столу, и почти все раскрыты. Жаль нельзя подсмотреть, что он там читает.
– Может быть нам следовало тут же заказать те же книги, что и он? – несмело предложила девушка.
– Мысль конечно интересная, – покривился Илья, – но, что если он зашёл в тот же магазинчик опять, а продавец сообщил бы ему, что у того появились некие подражатели, купившие те же самые художественные произведения. Нет, нет, так не годится. Да и что мы могли бы узнать, прочитав за ночь не менее двух тысяч страниц текста? Боюсь что слишком много лишнего. Сходный случай со мной приключился ещё в девяносто втором, когда мы ловили в Калининграде одного хитрого парня по кличке «Толмач»…
– Поймали? – бесхитростно осведомилась девушка, – сервируя на тумбочке скромный завтрак. Ты извини, – продолжила она, даже не дожидаясь ответа, – ассортимент скромный, но всё выдержано в строгом греческом стиле. Маслины, овечья брынза, салат и знаменитое критское вино. Сытно и полезно.
– А что планируется на горячее?
– На горячее только кофе по-гречески. К сожалению без сахара и сливок. Но зато с миндальным печеньем.
– Ах, чёрт, – спохватился вдруг Илья, – а про распечатки-то я и забыл!
Он накинул рубашку и выскочил из номера.
– Какой-то он странный, мой начальник, – подумала Анжела, когда за Ильёй закрылась дверь. Нормальный вроде бы парень, а ни одного комплимента мне не сказал, хотя и видно, что я ему не безразлична. Вон как волновался, когда я на крышу лазила, аж голос дрожал. А спит он интересно, совсем тихо, даже не храпит. Дура я была, что волновалась о том, что он будет приставать. Ему бедняге ни до этого. И то надо делать и это.
Решив, что Илья совсем похудел от забот, она заботливо положила в его тарелку несколько кусков овечьей брынзы, высыпала туда же десяток фиолетовых маслин и украсила блюдо несколькими ломтиками спелого, сахарного помидора.
– А вино пусть уж сам открывает, – решила она, – это так романтично, когда мужчина открывает вино, так здорово…
Вернулся Хромов.
– Какая ты молодец, – мельком взглянул он на столик, – уже всё мне положила, спасибо. Смотри, что нам с тобой перепало, – положил он на кровать небольшой белый конверт. Сейчас посмотрим, что там лежит интересненького.
Он вскрыл вилкой пакет и вынул оттуда единственный лист бумаги.
– Итак, – первый звонок он сделал в Глазго. Код и телефон совпадают. Время звонка 2.47 по местному времени. Время разговора почти четырнадцать минут. И ещё два звонка. Один в Афины, в 3.29, шесть минут и вновь Англия, Лондон, ого, целых двадцать пять минут.
Хромов подсел к столику и приступил к еде.
– А как же вино? – напомнила Анжела, подавая ему бутылку и только что купленный в супермаркете «Халкидакиса» штопор.
Ловко выдернув туго вколоченную пробку, Хромов разлил багряное вино по пластмассовым стаканчикам и осторожно протянул один из них девушке.
– Ты что так сияешь? – удивился он, взглянув в её искрящиеся глаза.
– Люблю, когда мужчины за мной ухаживают.
– Илья картинно повесил голову, – извини, что мало уделяю тебе внимания, но уж такова наша с тобой судьба. Но не вешай нос. Как только всё закончится, обязательно приглашу тебя на свидание.
– Свидание? – удивлённо хлопнула та в ладоши.
– Конечно, – кивнул он, – на самое настоящее, как положено. С прогулкой вокруг озера с роскошным ужином в ресторане и памятным подарком.
Он хотел добавить ещё что-то, но тут вновь запищал зуммер часов.
