он строго.
Светлый костюм ему очень шёл, подчёркивая южный загар. В то же время наряду с внешностью выдавал в нём иностранца.
На лице переводчика появилась улыбка. Сейчас он стал похож на озорного мальчишку, нашкодившего в школе.
– Простите меня, господин Моримура, за неуместную шутку. Юмор – это, так сказать, национальная особенность россиян. Он помогает нам выживать в трудных условиях суровой действительности. Так в России говорят, имея в виду: «Вначале нужно заплатить, а потом будем с тобой разговаривать».
Моримура засмеялся. На его круглом лице засияли ровные белоснежные зубы. Не сдержал улыбки и молчавший до сих пор Исикава, спрятавшийся за тёмными очками. Будто спустив себя с тормозов, он рассмеялся и даже прослезился. Так он снял напряжение, накопившееся после полёта.
– Я вас понимаю, Владимир, юмор – это очень хорошо. Я ещё, видно, не совсем приземлился, так сказать по-русски, витаю в облаках. – Моримура показал на небо. В следующий момент его лицо стало непроницаемым. Переводчик даже не успел удивиться его мгновенному перевоплощению, как Моримура строго сказал:
– А теперь об очень серьёзном. Оплачивать я буду наличными. По телефону я умышленно об этом не сказал, так как знаю, что в вашей стране очень много бандитов. У себя дома в Японии мне все говорили, чтобы я был предельно осторожен. Кстати, Владимир, я хочу посмотреть ваши документы. Покажите мне, пожалуйста, письмо из консульства и вашу рекомендацию из фирмы, а также паспорт.
Переводчик вытащил из висевшего на плече кожаного портфеля папку с документами. Полистав паспорт, Моримура стал изучать письмо, напечатанное по-японски на фирменном бланке. В нём был зашифрован пароль, по которому Моримура узнал, что имеет дело с настоящим переводчиком, а не с каким-либо подставным представителем бандитской группировки, желающим его обворовать. Вся хитрость этого письма из консульства заключалась в ответе на вопрос, скрытый в тексте письма. На него Соколов ответил правильно.
– Извините, Владимир, – отдав документы, сказал Моримура, – это в целях нашей общей безопасности. Сейчас такое сложное время: кругом террористы, грабители, убийцы. Весь мир словно перевернулся вверх ногами.
Он посмотрел по сторонам. По привокзальной площади ветром понесло пыль, зашелестели листья на деревьях, прижало к земле цветы. По мнению Моримуры, здесь было довольно чисто, и он не скрывал своего удивления. Он думал, что увидит полуразвалившиеся бараки, оставшиеся со старых времён, и людей в кирзовых сапогах и ватных телогрейках. Но в очередной раз ошибся в своих предположениях, чему нисколько не огорчился. Пока ему всё тут нравилось.
День выдался солнечным, но ветреным. По воздуху разносило тополиный пух, который белым ковром застилал клумбы, покрыл асфальт. С той стороны, откуда они прилетели, на небе громоздились белые облака. Они были такими же, как у него дома.
– А теперь продолжим, господин Соколов, – явно удовлетворённый увиденным сказал Моримура. – Мне нужно получить деньги в банке. С наличными я не рискнул пересекать границу. Скажите, пожалуйста, какими деньгами мне лучше рассчитаться за вертолёт? Иенами, долларами или рублями? Сразу скажу, с рублями будет немного сложней: получится очень большой объём бумаги. Я прав? – спросил он переводчика.
Тот подтвердил и сразу же попытался его успокоить.
– В России можно рассчитываться чем угодно, были бы это деньги, но лучше всё же долларами. Их тут любят. Зелёные у нас явно прижились.
Стриженый затылок Соколова светился, как шарик, но в толпе он совсем не выделялся. Молодые люди с такой же стрижкой мелькали повсюду.
«Это, вероятно, последний крик русской моды, – подумал про себя Моримура. – У нас так никто не ходит. Подстригись я так дома, меня бы засмеяли, а вот здесь не мешало бы постричься. Хотя делать этого совершенно незачем», – посмотрев на себя в зеркало, решил Моримура.
– Да, я ещё не всё сказал по поводу вертолёта, – когда они подошли к стойке регистрации на самолёт, обратился к нему Соколов. – С таким объёмом снаряжения, какое вы привезли, придётся лететь с тремя дополнительными посадками. Будем заправляться в Тёплом Ключе, в Усть-Нере и в Белой Горе. Контейнер с морозильной камерой пойдёт на подвеске. Вертолётчики за это берут дополнительную плату, а она совсем не маленькая.
Соколов что-то стал считать и, видно, сбившись, отказался от этой затеи.
– Вообще можно изменить схему заброски, стоить это будет значительно дешевле. До Черского можно будет долететь рейсовым самолётом, а там взять вертолёт. Но в этом случае снаряжение придётся отправлять грузовым самолётом, а они летают один раз в неделю.
– О, нет-нет, – замахал руками Моримура, – дёшево мне не подходит, дёшево – это не есть хорошо. Мне надо быстро. Очень быстро. За это я плачу большие деньги. И ещё мне надо, чтобы было всё надёжно. Об этом мы поговорим ещё с вами на месте.
И, точно вспомнив что-то важное, он спросил:
– Владимир, а мы найдём в тундре ту точку, куда полетим? Вы её хорошо знаете? Это очень ответственный момент в нашей операции, можно сказать, самое главное.
– Ну а как же, – уверенным голосом сказал Соколов. – Я навёл справки и теперь знаю точную привязку с географическими координатами. Кстати, сейчас там находится бригада рабочих, она только что приступила к раскопкам мамонта.
На лице Моримуры появилась тревога. Было видно, что этому сообщению он совсем не рад. И даже больше того: очень огорчён.
– Не беспокойтесь, думаю, общий язык мы с ними найдём. Тут вы можете положиться на меня.
Моримура удовлетворённо закивал головой и неожиданно спросил:
– Скажите, Владимир, а что такое подвеска? Это украшение или какая-то нижняя женская одежда?
Соколов чуть не прыснул со смеху.
– Нет-нет, что вы, – пересиливая себя, чтобы не рассмеяться, стал объяснять он Моримуре. – Подвеска – это такое приспособление к корпусу вертолёта. Ну, словом, если груз не входит в салон машины, его подвешивают на специальных тросах с крюками и так прямо за бортом везут. Это и называется подвеской.
По лицу Моримуры прошла тень сомнения. Он посмотрел на взлетевший самолёт, от которого донёсся страшный рёв моторов, и с сомнением спросил:
– Владимир, скажите, а надёжно это? Трос не порвётся?
Соколов только пожал плечами.
– Об этом у нас никто никогда не говорит. Видно, само собой разумеется, что это надёжно. Иначе зачем бы стали так рисковать? По-моему, в авиации всё просчитано.
– И я не собираюсь рисковать, – сказал Моримура. – Я хочу живым вернуться домой. Узнайте, если это опасно, мы лучше возьмём второй вертолёт или один большой. Но как я знаю, их тут очень мало.
Молчаливый Исикава сказал, что переживать не следует и можно вполне довериться авиакомпании.
Раскопки мамонта
В полдень над тундрой послышался нарастающий
