После посадки видно, что привезенные с Земли деревья и кустарники всюду привились в углекислой атмосфере и благодаря ей и половинной тяжести вымахали вдвое по сравнению с земными сородичами.
— Какие исполины! — любуется ими Эра.
Я помогаю ей надеть маску и заплечные баллоны, как аквалангистке.
Земные космонавты радушно провожают нас до шлюза корабля.
Итак, мы дома! Но…
Мы идем друг за другом по пояс в траве. Озеро вблизи зеленоватое, местами прикрытое туманом. Оно выглядит как зацветший пруд, благодаря водорослям хлореллы, которые вместе с новыми лесами и травами трудятся сейчас по всей планете, насыщая ее атмосферу живительным кислородом.
Так хотелось бы снять маски, вдохнуть его, но пока еще рано!..
— Здесь был кратер войны распада баз Деймо и Фобо, — напоминаю я.
— Значит, перед нами скала шлюзов Города Долга, — догадывается Эра. — У меня кружится голова. Не пугайся. Не только кружится, но и полна света и радости. Мы возвращаемся в родной дом, а он перенесся на планету щедрую и цветущую, о которой мы мечтали! — И она счастливо смеется.
Ее смех вспугивает стайку птиц, первых обитателей преображенной планеты, не боящихся излишков углекислоты. Они вспорхнули и со звенящим шелестом полетели над приозерной дымкой тумана.
Нам обоим хочется сесть и смотреть в озеро, на отражение близких березок, полюбившихся нам еще на Земле.
Но извилистая тропка зовет нас дальше.
Темный утес, к которому мы идем, отражается в воде и выглядит подводным. Над ним небо, уже не марсианское фиолетовое, а синее, земное!
За шлюзами нас приветливо встречают обитатели древнего Мара. Далекие потомки наших собратьев. Они кажутся Эре робкими, застенчивыми, болезненными. Это, конечно, после привычного облика бодрых, сильных, энергичных людей Земли.
Итак, мы в родном Городе Долга!
Здесь те же сумрачные галереи, угрюмые пещеры, и вместе с тем как все переменилось!
Уже после нашего ухода в холодный сон глубоко в недрах планеты обнаружили глобальные запасы аммиака, прежде насыщавшего атмосферу первозданного Марса, который в этом отношении был похож на остальные планеты солнечной системы. В небольших количествах аммиак встречался в недрах и прежде. Еще наши далекие предки, последние фаэты, получали из него азот для своих первых глубинных городов.
Однако Море Смерти, заполняющее собой все поры планеты, плотность которой, как известно, меньше земной, собрало в себя все запасы аммиака, составлявшего прежде атмосферу. Оказавшись в силу какого-то катаклизма под поверхностью, аммиак уже не способствовал созданию азотной атмосферы, как на Земле или на Фаэне.
Когда люди взялись за преображение Марса, они заручились содружеством марсиан. Те должны были превратить весь аммиак глубин в азот и водород, создав искусственные вулканы, в жерлах которых аммиак распадался бы. Тогда содержание углекислоты, частично поглощаемой растительностью, станет в океане азота приемлемым для дышащих организмов.
Нас с Эрой представили Первой Матери Роне, спустя несчетные поколения занявшей место моей матери Моны.
Это была необычно высокая для подземелий марсианка, седая, стройная, с точеными чертами лица и строгими, пронизывающими глазами.
— Так вот какова ты, проснувшаяся от холодного сна! — приветливо сказала она, разглядывая Эру. — Будь с нами. Мы рады тебе.
Эра призналась, что хочет увидеть Море Смерти. Марсианка удивилась:
— Зачем тебе это надо, дочь моя, которая могла бы быть моей праматерью?
— Я видела, как люди шлют к нам живительные снаряды жизни с ледяного материка Земли. Я хочу видеть, как мариане (она выговорила мариане, как в древности) вносят свою долю.
— Ты — наша легендарная героиня. О тебе сложены сказки, и дети бредят тобой, восставшей от сна. Я не могу тебе отказать, хотя испарения Моря Смерти ядовиты и придется надевать специальный скафандр.
— Мы привыкли к скафандрам, — бодро отозвалась Эра.
И вот мы спускаемся по бесконечным переходам, пройдя мимо знакомых, тысячелетия назад заброшенных пещер.
— Я вижу в тебе, проснувшейся красавице, символ нашей расы, — говорит Первая Мать Рона. — Раса мариан словно спала несчетные циклы в глубинах планеты. Но скоро она проснется, как проснулась ты.
Я радуюсь, слушая эти слова. Почтительно иду сзади и размышляю. Все-таки не символично ли то, что марсиане насыщают атмосферу Марса нейтральным газом азотом, а люди водой и живительным кислородом?
Проводники холодными факелами освещают нам путь.
В прежнюю свою жизнь я не знал, что марсиане могут так глубоко спускаться в недра планеты. Но за миллионы лет существования несчетные поколения все глубже и глубже вгрызались в тело Марса. Вот тогда и был открыт глубинный аммиачный океан, получивший название Моря Смерти, ибо никто в то время не мог подумать о превращении его в Поток Жизни.
Я слышу, как беседуют между собой две марсианки: древняя, но молодая, и ее праправнучка, старая и мудрая.
— Ты видела, Проснувшаяся, — Мать Рона неплохо владеет древним языком мариан, говоря с Эрой, — как с Земли посылают нам замерзшую воду. Религия страха, к счастью, у нас забыта, но последние жрецы грозили нам, что люди хотят переделать Марс для того, чтобы на нем можно было им же самим поселиться, не выпустив нас из пещер. Что ты думаешь об этом?
— Я видела людей и сейчас, и тринадцать тысяч лет назад. Ныне на Земле живут иные люди. Они по всей планете стремятся утвердить те принципы, которые мы с Инко старались заложить в одно из их первых древних государств. Если они помогают нам, то только из добрых побуждений.
— Добро? — переспросила Мать Рона. — У нас после религии страха, ушедшей в прошлое, остались еще суеверия. Помоги вместе с Инко справиться с ними. Скажи, зачем людям творить Добро? Неужели это выгодно?
— Выгодно!
— Вот как!
Эра радует меня. Она прекрасно усвоила все, что я ей рассказал:
— Если смотреть далеко вперед, можно понять, что для людей избавиться от излишней воды будет выгодно. Они отправляют ее на Марс с большого острова Гренландия и с ледового материка Антарктиды. Если бы лед Гренландии растаял, он поднял бы уровень океанов на четыре моих роста. А если бы растаял антарктический лед, океан поднялся бы в семь раз выше, затопив многие цветущие страны и города.
— Но почему замерзшая вода Земли должна таять?
— Я заглядываю в отдаленное будущее. Люди очень активны и расходуют уйму энергии. Они получают ее не только от Солнца, но и от распада вещества и, что особенно значимо, от сжигания запасов топлива миллионолетней давности. Это не только повышает на Земле уровень тепла, но и увеличивает содержание углекислоты в атмосфере. А она, как известно, пропускает солнечные лучи, но удерживает тепло почвы, как в наших былых оранжереях. И в результате люди неизбежно когда-нибудь столкнутся с перегревом Земли и катастрофическим таянием льдов. Людям все равно пришлось бы выбрасывать излишки льда, если не на Марс, то просто в космос.
