— Извините, но мне надо идти, надо помочь Фьётру с ужином. Берегите себя! — И, не дав солдату опомниться, Невен развернулся и убежал обратно к костру.
— И ты, — тяжело вздохнул Халь, пораженный своей беспомощностью.
— Ну как? — услышал он рядом голос, от которого вновь передернуло.
Хальвард резко поднялся и обернулся.
В нескольких шагах позади него стоял Корвус, с неизменной ехидной улыбкой на полузакрытом волосами лице и злорадным блеском во взгляде.
— Никак, — сердито ответил Хальвард.
— Бросай ерепениться, — хмыкнул Корвус. — Мальчик жив и скоро обретет свободу. Чего еще тебе не хватает?
— Ты его так просто отпустишь?
— Я взял от Таламии все, что мне требуется. Дальнейшая судьба ее наследника меня не беспокоит. Так что да, я просто его отпущу. Как и тебя.
Последние слова вынудили Хальварда напрячься в ожидании очередного подвоха, что раз за разом несли с собой поблажки Корвуса.
— Уже прогоняешь? — не удержался солдат. — Не пригодился для взятия Гвинланда?
— Будто я тебя только для этого потащил с собой. — Корвус кивнул и указал рукой в сторону лагерного фронта, предлагая проследовать за ним, и Хальвард нехотя подчинился.
— Знаешь, весьма занятное чувство, — проговорил Корвус, когда отступившие ряды шатров вновь открыли вид на долину и туманный силуэт Акташа, — когда прожил целую жизнь только ради того, чтобы оказаться здесь.
— Волнуешься? — фыркнул Хальвард, стараясь за небрежностью скрыть свою тревогу.
— Предвкушаю, — уверенно отозвался Корвус и остановился. — Так зачем ты здесь? Сказать честно? — усмехнулся он. — Ты будешь разочарован, но подбило простое любопытство. Мне хотелось узнать, кто и зачем мог послать ко мне давно утерянного брата.
— Я же тебе сразу сказал.
— Я не о твоем полководце. А о более, — реильский царь выразительно махнул рукой, — могущественных вершителях наших судеб. Но потом я понял, что боги направили тебя вовсе не ко мне.
— А к кому же?
Корвус будто бы получал удовольствие, путая Хальварда. Улыбнувшись еще шире и сложив руки на груди, он обернулся туда, откуда они пришли.
— К нему.
Хальвард едва не переспросил, при чем тут царевич, но осекся, с тяжелым сердцем осознав, что имел в виду его брат. Хорошего же боги, Бетхор бы их всех подрал, спутника Ривану выбрали, ничего не скажешь.
— Я хотел поговорить об этом с ним сам, но так даже лучше, — Корвус ухмыльнулся в этот раз каким-то своим мыслям, но тут же улыбка сползла с его лица: — Мы атакуем на рассвете. Если все пойдет как задумано, то завтра этой войне настанет конец.
— Ты рассчитываешь взять крепость за один день?
— Мне не нужен сам Акташ. Но кое-что под его стенами — да. Не бери в голову, — отмахнулся Корвус. — Речь не о том. Неважно, победой или поражением закончится завтрашний день, я в любом случае не смогу защитить ни тебя, ни Ривана, ни кого-либо другого. Думаю, тебя даже просить не нужно, чтобы ты не отходил от жреца ни на шаг?
— Не нужно, — согласился Халь.
— Вот и славно.
— Уйти, как остальные жрецы, до сражения он не может, — скорее подтвердил, нежели спросил Хальвард.
— Нет, не может. Но после — все в твоих руках…
***
Горько, невыносимо горько. До тошноты, до темноты в глазах, до боли в сжатых кулаках. Неистово хотелось разбить их в кровь, да так, чтобы взвыть, выкричать всю злость и обиду. Он не мог так поступить с ними. Не имел права! И все же…
— Ведь стоило всего лишь попросить, — с ресниц сорвалась крупная едкая капля, которую Арндис тут же сердито размазала ладонью по щеке. — Указать нам путь. Велеть встать плечом к плечу против южного отродья. Да разве бы мы отказали?
Ловчая смотрела прямо перед собой, но не видела ни широкую каменистую долину, неотличимую от той, что осталась на севере ущелья, ни расположившееся после марша черное войско. Только застилавшую глаза пелену.
— Мои братья и сестры не встретят меня в его угодьях. Их больше нет, их души… — слова застряли в глотке. Чувство неправильного, нечеловеческого одиночества скрутило нутро. — Не защитил ни в жизни, ни в смерти. Отдал.
На плоском валуне рядом сидел Риван, так близко, что Арни слышала его тихое дыхание. Участливо молчал. Будто бы даже виновато. Словно тут могла быть хоть чья-то вина. Словно кто-то мог подговорить ее бога предать ее.
Арндис с силой сжала в ладони клыки ожерелья, напрягла подло дрожащую руку, намереваясь сорвать их с шеи, но замерла, отчего-то медля. Дура! Разве он сомневался, скармливая ее братьев? Спасая свою шкуру!
Риван мягко расцепил ее пальцы и стиснул ладонь в своих. Взгляд Арндис упал на браслеты на его запястье, на черные перья, привязанные к ним. И в груди защемило еще хлеще. Она подняла глаза на лицо Ривана, и ее как будто осенило. Он же был таким добродушным, до одури наивным, неспособным постоять за себя. Так откуда же в нем столько силы? Что бы Бог-Ворон ни творил с его жизнью, в какое бы пекло ни засылал, вера жреца оказалась ему не по зубам. Риван по-прежнему доверял своему богу, не сомневался в нем. Как?
— Спасибо, — едва слышно проговорила Арндис.
— За что? — так же тихо отозвался Риван.
— За то, что ты есть.
Он заглянул ей в глаза и легкая улыбка коснулась уголков его рта.
— Я справлюсь, — Арни кивнула, — не знаю как, но справлюсь. Не сразу. Не сейчас. Не раньше того, как белая тварь ответит за то, что вынудила нас убивать друг друга. Но я буду сильной. Как ты, — жрец удивленно вскинул брови. — И буду считать, что Ульвальд пришел к тебе на помощь, потому что услышал мои молитвы.
— Прости, что сразу не сказал.
— Ничего, ты все правильно сделал, — ловчая шмыгнула носом и снова растерла соленую беглянку по лицу. — Ну а то что, сидели бы вдвоем в обнимку и выли бы с горя?
— Есть с чего повыть.
— Привыкнем, — Арни крепко вцепилась в ладонь Ривана. — Только будь рядом, пожалуйста.
Жрец прижал девушку к себе. Ее по-прежнему трясло от гнева и боли утраты, а прожженная в душе дыра лишь разрасталась, но если Ривану под силу вынести такое, то сможет и она.
— Не помешаю? — раздался сиплый голос неподалеку.
— Ну кого же еще, кроме тебя, из этой толпы может принести? — прорычала сквозь зубы Арндис, отстраняясь от Ривана и смеряя Хальварда недовольным взглядом. — Не помешаешь, если есть, чем запить твою мину.
Хальвард снял с пояса баклагу, потряс ей, поплескав остатками выпивки на дне, и протянул ловчей.
— Специально для тебя осталось, — невозмутимо сказал Халь и облокотился на валун рядом с Риваном. — Я для чего к вам… Завтра здесь начнется бойня, и еще неизвестно кто кого. Корвус намерен держать тебя, — обратился он к жрецу, — рядом с собой до самого конца. Но победят или проиграют реильцы, нужно будет уходить и быстро.
— Какой резон сразу уходить, если победим? — не поняла Арндис такого расклада.
— Корвус прямо не сказал, но думаю… — Хальвард умолк и отвел взгляд.
— Он не переживет эту победу? — догадался Риван.
— Да, — кивнул Халь и продолжил: — А оставшись без главнокомандующего, реильцы могут быстро изменить свое отношение к религии. Жрецов Корвус отпускает еще до начала сражения. В тридцати верстах западнее Теорана есть перевал. Туда отправимся и мы.
— А мальчишка? — вспомнила Арндис.
— Таламийский царевич, — ответил Хальвард на немой вопрос Ривана. — Разговаривал с ним сегодня. Послушаешь его, так новый Вороненок подрастает, — проговорил солдат и поморщился. — Заморочили ему голову знатно. Но не бросят.
Арндис откупорила баклагу и влила в глотку ее содержимое, охнув от крепости. А в голове никак не укладывалось сказанное Хальвардом. Корвус не может взять и проиграть эту битву. Не имеет никакого права, после всей пролитой крови. Если он и его проклятый бог не смогут остановить Иснана, то что же, выходит, все это было зря? Что станет с севером? С богами? Ловчая протяжно вздохнула. Как бы сильно она ни сердилась на Ульвальда, в его смерти Арндис не видела искупления. Не желала она и покидать имперские земли, пока не убедится, что гибель ее братьев не была напрасна, но тут уж придется действовать по обстоятельствам, подставлять Ривана ей хотелось еще меньше.
