— Теперь, задним числом, вы считаете его просьбу лишь предлогом, чтобы проникнуть в дом, не так ли?
— Сейчас я считаю именно так. Когда я его провожала, он сказал: «У вас очень милая гостиная». Явная ложь, ведь это жуткая малюсенькая темная комнатушка. Это было просто предлогом для того, чтобы заглянуть туда. А потом заскочил вперед и открыл дверь, сказав: «Я сам». Наверное, хотел взглянуть на замок. Вообще-то мы, как и все, кто здесь живет, не запираемся до самой темноты. Кто угодно может войти.
— А черный ход, он был заперт?
— Да. Перед приходом гостей я выходила через него закрыть уток.
— А когда вы выходили, дверь была заперта?
— Не припомню… Кажется, да. Но я точно помню, что заперла ее, когда вернулась.
— Это было примерно в четверть шестого?
— Да, где-то так.
— А парадная дверь?
— Обычно ее не запирают допоздна.
— Тогда Шерц мог свободно через нее войти. Или же мог проскользнуть через черный ход, пока вы загоняли уток. Он уже знал планировку и, очевидно, заметил, где можно спрятаться, например в шкафах. В общем, с этим вроде все ясно.
— Извиняюсь, вовсе даже не ясно. Зачем, скажите на милость, все эти ухищрения, зачем ему понадобилось вваливаться в дом и ломать глупую комедию с налетом?
— А вы храните дома деньги, мисс Блеклок?
— Ну, фунтов пять здесь, в письменном столе, и фунт, может, два в кошельке.
— А драгоценности?
— Пару колец и эти камни. Согласитесь, инспектор, что это полнейший абсурд…
— А он вовсе и не был грабителем! — вскричала мисс Баннер. — Я только и делаю, что твержу тебе об этом, Летти. Он мстил! За то, что ты не дала ему денег! И стрелял он именно в тебя… целых два раза.
— Ага, — сказал Креддок. — Вот мы я подошли к вчерашнему вечеру. Что произошло, мисс Блеклок? Расскажите, пожалуйста, только поточней и поподробней.
Мисс Блеклок немного подумала.
— Помню, я сказала, что если чему-то суждено случиться, оно вот-вот случится. И тут начали бить часы. Мы все молча слушали. Они успели отбить две четверти, и вдруг совершенно неожиданно погас свет.
— Что погасло?
— Бра, здесь и в той комнате. Большая люстра и ночники не горели.
— А перед тем как они погасли, была какая-нибудь вспышка или шум?
— Да вроде нет.
— Была-была вспышка, — сказала Дора Баннер. — И треск. Опасный.
— Ну а потом, мисс Блеклок?
— Распахнулась дверь…
— Какая? Их две.
— Эта. Та, другая, не открывается. Она ложная. Открылась дверь, и вошел он, человек в маске. Он держал пистолет. Зрелище было совершенно невероятное, но, конечно, в ту минуту я думала, что это просто глупая шутка. Он что-то сказал… Не помню…
— Руки вверх! Стрелять буду! — театрально выкрикнула мисс Баннер.
— Что-то в этом роде, — довольно неуверенно кивнула мисс Блеклок.
— Ну а потом?
— Свет ударил мне прямо в глаза. Он меня ослепил. А потом я не поверила своим ушам. Пуля просвистела у меня над головой и ударилась в стену. Кто-то взвизгнул, и тут я ощутила жгучую боль в ухе и услышала второй выстрел.
— Это было чудовищно, — вставила мисс Баннер.
— Ну а потом что случилось, мисс Блеклок?
— Трудно сказать… От боли и потрясения у меня голова пошла кругом. Он… он повернулся, похоже, споткнулся — и тут прогремел третий выстрел, фонарь упал, и все затолкались и закричали.
— А где вы стояли, мисс Блеклок?
— Она стояла около столика и держала вазочку с фиалками, — молвила мисс Баннер.
— Я была здесь, — мисс Блеклок подошла к маленькому столику возле прохода под аркой. — На самом деле в тот момент я держала сигаретницу.
Инспектор Креддок осмотрел стену за ее спиной. На ней ясно виднелись две дырки от пуль. Сами пули уже изъяли и отправили на экспертизу, чтобы сравнить с пистолетом.
Он спокойно сказал:
— Вы чудом избежали смерти, мисс Блеклок.
— Он стрелял в нее, — сказала мисс Баннер. — Именно в нее! Я его видела. Он наводил фонарь на всех подряд, пока не нашел ее, потом прицелился и выстрелил. Он хотел тебя убить, Летти.
— Дора, милая, ты просто вбила это себе в голову, потому что постоянно об этом думаешь.
— Он стрелял в тебя, — упрямо повторила Дора. — Он хотел тебя застрелить, а когда промахнулся, покончил с собой.
— А мне кажется, у него и в мыслях не было кончать самоубийством, — сказала мисс Блеклок.
— Значит, мисс Блеклок, вы до самого последнего момента, вплоть до выстрелов, были уверены, что это шутка?
— Разумеется, а что еще я могла думать?
— А как вы думали, кто этот шутник?
— Сначала ты подумала на Патрика, — напомнила ей Дора Баннер.
— На Патрика? — резко переспросил инспектор.
— Да, это мой юный племянник, — так же резко ответила мисс Блеклок и продолжала, раздосадованная поведением подруги. — Когда я увидела объявление, мне пришло в голову, что, может быть, Патрик попытался так сострить, но он это категорически отрицал.
— И ты заволновалась, Летти, — сказала мисс Баннер. — Ты волновалась, хотя и притворялась спокойной. И правильно делала, что волновалась. Там говорилось «Объявлено убийство», и действительно было объявлено убийство, твое убийство. И если бы он не промахнулся, тебя бы убили. Что бы мы тогда делали?
Дора Баннер вся дрожала, говоря это. Лицо ее сморщилось, казалось, она вот-вот заплачет.
Мисс Блеклок потрепала ее по плечу.
— Все хорошо, Дора, милая, не волнуйся. Тебе вредно. Все хорошо. Это было ужасно, но ведь все прошло. — Она прибавила: — Ради меня, возьми себя в руки, Дора. Ты моя опора, ты ведешь хозяйство. Кстати, кажется, сегодня должны принести белье из прачечной?
— О господи, Летти, как хорошо, что ты мне напомнила! Интересно, принесут они пропавшую наволочку? Надо будет это записать. Я сейчас пойду узнаю.
— И унеси фиалки, — сказала мисс Блеклок. — Больше всего на свете ненавижу завядшие цветы.
— Ах, какая жалость! Я ж только вчера их сорвала. Совсем не постояли. О господи, да я же забыла налить в них воды! Только представь! Все время я что-то забываю. Значит, я иду выяснять про белье. Ведь они могут приехать с минуты на минуту.
И, вновь счастливая, она поспешила прочь.
— Дора слабый человек, — сказала мисс Блеклок, — и ей вредно волноваться. Ну что вы еще хотели узнать, инспектор?
— Кто еще живет в вашем доме и что это за люди.
— Кроме нас с Дорой Баннер, здесь сейчас живут двое моих дальних родственников: Патрик и Джулия Симмонс.
— Дальних родственников? Разве они вам не племянники?
— Нет, хотя они и называют меня тетей Летти, на самом деле они дальняя родня. Их мать — моя троюродная сестра.
