было красное, – немного смущаясь, начал пояснять наследник. – Но потом изменило свой цвет. – Керк вновь стих, пытаясь подобрать верные слова, и чуть тише добавил, – дед Лесовик, сказал, что у меня будет необычная судьба, подобная Богомудру.
Правитель ничего не сказал сыну, он еще какое-то время подержал в руках древко, и, улыбнувшись, вернул его сыну, да отошел в сторону. И тогда к Керку подошел Дубыня, заключив в такие крепкие объятья, что наследник побоялся за свои кости. Храбр и другие воины, также радостно приветствовали его, и не скупились на похвалу.
После недолгих приветствий Керк наконец-то смог направиться к костру, разоружиться и сняв с себя заплечный мешок и сапоги лечь на разостланный плащ, да расслабиться. Но не успел он еще толком-то выпрямиться, как к нему подбежал Тур, и слегка спихнув старшего брата с плаща, лег рядом, да шепотом сообщил, что Эрих еще не пришел, и коли он не придет к концу дня, то, как сказал отец, провалит испытание. Услышав слова брата, Керк тяжело вздохнул, потому как знал, что Эрих испытание уже провалил, но говорить об этом Туру и отцу он не решился. Наследник хотел подняться ночью и помочь брату выйти из леса. А сейчас он думал только о сытной еде и отдыхе.
Дубыня в глубокой мисе принес ему кусок жареного оленя. Керк торопливо сел и взяв мису принялся есть. Тур тут же оповестил старшего брата, что этого оленя убил Храбр, когда тот вышел из леса, а до этого в основном ели зайцев, которых тут «пруд пруди». Да помолчав какой-то морг, добавил, что он– Тур уже, если честно, и смотреть не может на этих зайцев, неважно живые, они или жареные. Уставший и голодный наследник ел с удовольствием, посмеиваясь над без остановки щебечущем Туром и поглядывая на отца, который вместе с Храбром стоял невдалеке, и пристально вглядывался в лес в ожидании Эриха. Чуток погодя правитель развернулся, при этом сказав, что-то Храбру, а сам подошел к сыновьям.
Керк уже заканчивал доедать, когда отец сел рядом и обратился к младшему сыну:
– Туруш, пора бы тебе упражняться на мечах. Посмотри, Храбр уже заждался тебя! – и показал рукой в сторону наставника, каковой, взяв мечи, направился в сторону леса.
Тур глубоко вздохнул, с тоской взглянул на Керка, в надежде, что брат за него заступится, но, так и не дождавшись поддержки, поднялся и пошел к Храбру. Затем также молча, поднялся Дубыня, понимая, что правителю нужно переговорить с сыном и отошел к воинам, которые сидели, за ближайшим костром, тихонько переговариваясь.
Керк вытер губы утиральником, поднял голову, посмотрев на правителя, и только сейчас заметил, что у отца между бровями залегла тонкая морщинка, которой до этого там не было.
– Сын, – обратился к нему правитель. – Я хочу тебя спросить, разговаривая с дедом Лесовиком, ты попросил его, оказать помощь Туру, когда тот будет проходить испытание в Сумрачном лесу?
– Да, отец, не беспокойся дед Лесовик, поможет Туру, он обещал, – поспешно ответил наследник.
– Это хорошо, – негромко заметил правитель и весьма муторно вздохнул.
– Скажи, отец, – обратился к нему Керк, услышав то тягостное стенание. – Я могу тебе рассказать об испытании.
Правитель посмотрел на сына и убрал со лба упавшую на него прядь волос, и, взяв в руки сухую ветку начал ее ломать, и подкидывать сломанные части в костер. Затянувшееся молчание, через некоторое время прервал Керк, подумав, что отец, верно, не правильно его понял и повторил свой вопрос:
– Отец, я могу поговорить с тобой об испытании? Я не буду рассказывать тебе о трудностях, которые преодолел, но мне нужно рассказать тебе об одной встрече.
Он замолчал и пристально взглянул на правителя.
– Вообще-то об испытании не принято рассказывать, – несколько недовольным голосом ответил отец. – Однако если тебя, что-то тревожит… Тогда, я выслушаю тебя.
– Нет, это совсем не то, что ты думаешь, отец, – молвил Керк и на миг затих, подбирая слова. – Просто во время моего испытания в лесу, я встретил Бабу Ягу.
– Бабу Ягу!? – переспросил правитель, и бросив удивленный взгляд на сына поинтересовался, – разве – это не поверье?
– Нет, отец, это не поверье. Она на самом деле живой человек. Вот уже много лет она живет в Сумрачном лесу. Моя тропа привела к ее избе. Ты знаешь отец, она совсем не такая, как ее описывают. Это очень добрый и светлый человек. И она такая красивая, даже сейчас в старости. Когда я уходил от нее, она помогла мне. Если бы не ее помощь, я бы провалил испытание, – наследник стих и своим молчанием точно призвал Ярила ко вниманию. – Скажи, отец, ты знал, что испытание может пройти юноша только с восурским именем?
Керк увидел, как побледнело лицо правителя, капельки пота выступили на лбу, он второпях смахнул их рукой, и добавил срывающимся голосом:
– С восурским именем!? Нет, сын, я этого не знал.
– Я так и думал, – продолжил наследник. – Баба Яга посоветовала мне выбрать имя, и только благодаря этому я пришел с древком.
Керк видел, как опечалился правитель, он опустил голову на грудь и наверно в этот момент подумал об Эрихе, которому не повезет, так как старшему сыну. Ушедший в свои мысли Ярил молчал, а после вдруг спохватился, и подняв голову посмотрел на наследника и спросил:
– Значит, ты, выбрал себе имя сам?
– Да, отец, мне пришлось, – пояснил Керк и его алые губы чуть зримо затрепетали. – Но прежде, чем я его назову, мне хотелось бы узнать… какое имя ты бы выбрал для меня?
Лицо правителя посветлело, морщинка между бровей разгладилась и он, улыбнувшись, ответил:
– В нашем роду принято давать первенцам имена Лучезар и Ярил, но я хотел выбрать тебе имя Горислав, что значит горящий во славе.
– Хорошее имя – Горислав, красивое и сильное, – довольно отметил наследник, не сводя взора с зеленых отцовских глаз. – Однако я отец выбрал другое имя. Теперь мое имя Святозар, что значит…
Но правитель договорил за наследника:
– Озаряющий светом…. Это имя еще лучше того, что я выбрал для тебя, сын. А ты знаешь, что имя Святозар, это имя далекого предка Богомудра, а значит и нашего предка. Святозар по преданию был первым правителем восурского народа. Ты выбрал себе доброе имя Керк, вернее Святозар, – поправился отец, и, протянув руку потрепал сына по волосам.
Наследник был потрясен услышанным и какое-то время хранил молчание, обдумывая сказанное отцом. Значит вот почему, он почувствовал такую теплоту и нежность к бабушке Дарене, все потому что они были из
