влюблённость Янселя, подначивая на конфронтации с Ррыком, тем самым отвлекая от поисков Листавиэль.
Тифчир устроил новым знакомым угощение с начинкой. Эти же простофили, несмотря на уже приобретённый опыт, даже не воспользовались амулетами, распознающими вредные примеси. Были у них такие. Жизнь в княжеском окружении не была безоблачной, да и рабочие ситуации предполагали возникновение эксцессов.
Да-а, нынешний главный маг умел втереться в доверие, если даже сверхподозрительные оборотни стали доверять ему почти полностью. Разве что у Ррыка по истечении двух десятилетий возникли какие-то сомнения, но настолько эфемерные, не подкреплённые ничем, что говорить об этом было бесполезно…
Маги общались с новым знакомым уже около десяти дней. И если поначалу усердно пользовались всевозможными амулетами и сканирующими заклинаниями, то уже через несколько дней воспринимали Тифчира, как хорошего человека и доброго знакомого, почти друга.
Уже казалось неловким, садясь за стол, проверять пищу на яды и сканировать одежду новоявленного друга на наличие спрятанного оружия. Если это и делалось, то так, чтобы Тифчир не заметил – во избежание обид. А вскоре проверки совсем прекратились, друзья решили, что слабый маг со столь добродушным характером совершенно безобиден.
– Идиоты! – это не я так сказал, это Янсель клял себя и своего лучшего друга за доверчивость.
Желание быстрее стать полноценным магом жгло «хорошего» человека!
Парализующее вещество Тифчир подсыпал в еду магам на пикнике, устроенном в честь их отбытия из Ляличей. Это ж как надо было задурить головы двум молодым, но опытным царедворцам? Те совершенно не обратили внимания, что хороший «друг», усердно потчуя гостей, сам ничего не ест и не пьёт. Впрочем, Тифчиру недолго пришлось изображать хлебосольство, так как вещество подействовало достаточно быстро.
Сработавший парализатор давал запас времени почти на восемь часов – мощная штука, даже на сильных магов действует. Листавиэль, было дело, на себе проверяла, а она-то была весьма сильной магессой. Ради достижения цели эльфийка готова была и на себе кое-что проверить, если это не несло угрозы собственной жизни…
От радости, что удалось обездвижить магов, полутролль впал в эйфорию и решил, что самое главное сделано и сила сразу двух магов уже у него.
Рекомендации Листавиэль – не торопиться, забирать силу небольшими порциями, разрабатывая внутренний резерв – были забыты. Тифчира трясло и лихорадило от мысли, что вот сейчас, немедленно он станет самым сильным магом княжества, а, может, даже и сильнее Листавиэль – женщины, которая всегда, глядя на сына, только снисходительно кривила губы.
Посещала ли голову Тифчира мысль о том, что будь его магический дар значительнее, то не пришлось бы ему в таком случае дожить даже до подросткового возраста, не то, что до взросления? Кто знает… Он не знал своих братьев и сестру, никогда не видел. А мать – вот она. С внешностью юной красавицы, всезнающая, подавляющая мощью своей магии…
Мечты о магической силе пьянили, но, тем не менее, подготовку к ритуалу полутролль провёл тщательно, согласно письменной инструкции, полученной от Листавиэль. Не забыл даже приобрести артефакт, заживляющий раны, что впоследствии и спасло его жизнь. К слову, артефакт был сработан в своё время Янселем по заказу одного торговца, сетующего на перипетии в дороге.
Пикник затевался достаточно далеко от села, на берегу озерца в гуще леса, в стороне от проторенных троп, и ожидать помощи парализованным беспомощным магам было совершенно не от кого. Видимо, Тифчир давно присмотрел это место, у него даже был оборудован тайник, из которого он и извлёк всё необходимое для ритуала.
На всякий случай, дополнительно нейтрализовав Янселя антимагическим ошейником, Тифчир приступил к ритуалу над Гилоном, решив сразу захапать побольше силы.
Тут же на небольшой полянке разложил мага в форме звезды, разместил камни с нарисованными знаками – Янсель их рунами назвал.
Остального парализованный маг уже не видел, так как мешал передвижениям полутролля. И тот, недолго думая, отволок Янселя в сторону. Потому о том, что дальше случилось, мог только догадываться по доносящимся звукам.
Шелест шагов и шуршание, непродолжительный звук льющейся жидкости. Вот Тифчир произносит незнакомое заклинание на староэльфийском…
Янсель с Лагейном в своё время слышали от наставника о таких обрядах. В каждом виде магии их обставляли разными атрибутами и заклинаниями, но неизменным было одно – вскрывались вены, и током крови регулировалась скорость и сила исхода магии.
Главным в действе было извлечение и усвоение магии, что и было самым проблемным моментом. Именно тогда и терялась большая часть изымаемой силы по причине неспособности быстро уловить и усвоить краденую магию.
Наставник с брезгливой миной на лице, но достаточно подробно, рассказывал суть обряда ученикам. Брезгливость объяснялась негативным отношением большинства магов к таким ритуалам, считающимися постыдными и неприемлемыми в их среде. Тем не менее, учитель считал, что подопечным стоит знать о такой стороне жизни магов – мало ли что в жизни может случиться. Случилось…
По сильному характерному запаху Янсель предположил, что полутролль вскрыл вены Гилону, но что-то не рассчитал и не справился с силой, хлынувшей с кровью. В таких ритуалах обычно использовались уловители магии, иначе большая часть силы расплёскивалась в окружающее пространство, но Листавиэль изобрела способ узконаправленного забора силы напрямую от донора, почти исключающего потери.
И вот эта концентрированная сила Гилона ударила Тифчиру прямо в середину грудины, сработав как боевой заряд.
Полутролля отбросило в сторону таким образом, что перед глазами парализованного Янселя вдруг оказалась развороченная грудная клетка, с торчащими из раны обломками рёбер.
Известно, что у троллей весьма высокий болевой порог. Тем не менее, Тифчир не выдержал и заорал от боли, но всё же, остался в сознании и вполне осмысленно добрался до сумки, чтобы найти артефакт для лечения открытых ран. От столь ужасающего ранения, когда не только простой человек, но и боевой маг потерял бы сознание от болевого шока, полутролль отделался болезненными ощущениями и несколькими часами сильнейшей слабости после срабатывания мощного лечащего артефакта.
Длинный рваный шрам на груди Тифчир так и не смог вывести.
Всё то время, что полутролль валялся, излечивая последствия своей глупости, парализованному Янселю также пришлось проваляться на траве без движения. Из всех движений парализатором допускалось только поверхностное дыхание – а иначе терялся смысл паралича, если жертва погибнет от нехватки воздуха. Все остальные движения исключались полностью, при этом оставляя возможность слышать, видеть, обонять, осязать – в общем, чувствовать в полном объёме.
Это было своего рода изощрённой пыткой, растянутой по времени. Всё тело вскоре начало неметь от продолжительной неподвижности. А самым страшным было то, что происходило с глазами. Невозможность моргать и как-то смазывать влагой роговицу глаз была катастрофической.
Вскоре слабый ветерок принёс лёгкое облачко цветочной пыльцы, значительная часть которой, конечно же, осела на поверхность роговицы глаз. Плюс ко всему, какие-то букашки заинтересовались неподвижным телом и стали его активно осваивать, в том числе, и многострадальные глаза. Всё это приводило к страшным режущим болям в глазах и голове.
Видимо, сильнейшие боли всё-таки заставили сработать тело вопреки мощному парализатору – Янселю удалось слегка пошевелиться и, наконец-то, опустить веки. Выступившие слёзы омыли сухую роговицу, и, хотя дискомфорт от сора в глазах оставался, стало чуть легче, и вернулась способность соображать.
Поначалу Янсель впал в панику, почувствовав, что полностью обездвижен и ничего не может сделать, а
