он видел перед собой только сосуд с вожделенной магической силой, которую необходимо было забрать.
Суть происходящего состояла в том, что видоизменённый блокиратор второго типа вживлялся в тело подопытного мага. При этом способе маг оставался живым, но полноценная жизнь для него заканчивалась.
Блокиратор ненасытной пиявкой постоянно пил магическую силу и направлял её в накопитель. Впрочем, и в этом направлении поработала Листавиэль – она создала приёмник-передатчик, принимающий магическую энергию от блокиратора и передающий магу, владеющему приёмником. Усваивая магическую составляющую из пространства, тело донора тут же отдавало энергию блокиратору, оставляя минимум для поддержания жизни.
То есть маг превращался в дойную корову без житейских радостей, сопутствующих существованию скотины. Качество жизни мага регулировалось величиной потока магической энергии. Захочет реципиент* получить больше, значит, подопытному магу останется меньше сил. Решит уменьшить поток…
Какой там, решит уменьшить! За всё прошедшее время… а какой сейчас год? Что?.. Это ж сколько прошло времени? Больше тридцати лет!?.. Так вот, за всё это время тролль ни разу не уменьшил поток, стараясь забрать магию по максимуму.
Спас Янселя крохотный корявый щит, так неожиданно изобретённый. Через боль от ножа, от камня блокиратора, грубо запиханного в рану, каким-то чудом он ухитрился удержать созданный щит, не упустить его и буквально в последний момент подвести к блокиратору, стараясь отсечь магические потоки тела от «пиявки».
Конечно же, отсечь «пиявку» ему не удалось, но получилось другое – щит окружил блокиратор и сработал, как фильтр, не давая магии полностью покинуть хозяина. Удерживая какую-то часть, которая тратилась на стабилизацию созданного щита и поддержание жизни в теле.
Жизнь, фактически, существование… без сил, без мыслей.
Янсель долгие дни и месяцы жил, как в тумане. Изо всех сил удерживая щит, пытаясь сделать его плотнее, боясь нечаянно упустить в какой-то момент. Особенно во сне, когда теряется контроль. Маг понимал, что если упустит щит, то ничто и никто не поможет ему спастись. Только сам!
Держать щит, держать… держать… держать.
Боль в спине из пронзительно режущей стала тупой и более терпимой – это Тифчир подлечил рану артефактом, заботясь о «дойной корове». Полутролль, прислушиваясь к ощущениям от поступления магической силы, щедрой струей наполняющей его небольшой резерв, довольно урчал и бормотал, что зря не послушал советов мамаши сразу, тем не менее, высказавшись с претензией на обиду:
– Могла бы и получше объяснить, что мне подходит! Могла бы и настоять! Эх, сколько магии потерял! Тьфу!.. Надо ещё накопителей прикупить, а то резерв уже полон, а накопителей мало осталось… Жалко магию сливать в пространство.
Полутролль хлопотал, примеряясь по-хозяйски к чужой магии, как к своей, вполне заслуженной. И сетовал – вот, столько силы упустил! Как будто и не существовало на свете таких людей, как Лагейн Гилон и Янсель Липуре.
Тифчир ничего не чувствовал к магам – ни ненависти, ни благодарности за отобранную силу. Вот ещё! Никому же не приходит в голову благодарить кусок хлеба или мяса, которыми насыщался в обед. Так и Тифчир был совершенно равнодушен к жизни или смерти друзей. Ему требовался «кусок» магии, и побольше!
Все перемещения прошли мимо сознания Янселя. Куда и каким способом вёз мага полутролль, он даже не воспринимал. Была только одна цель – удержать щит. Лишь эта тонюсенькая преграда отделяла его от неминуемой смерти, а потому держать щит. Держать…
Целенаправленное усилие помогло. Через какое-то время маг понял, что щит поддерживается автоматически, и можно чуть передохнуть. Но ещё довольно много дней просыпался в поту с дикой мыслью, что щит слетел. Но корявое плетение «встало» намертво, сберегая крохи магии, которые постепенно возвращали Янселя к восприятию окружающей жизни.
И в какой-то момент маг обнаружил себя лежащим на полу в глухой каморке Лесного замка. Возле двери стояла плошка с засохшими остатками еды и кувшин с водой. Помещение было настолько мало, что ноги можно было вытянуть, только если лечь по диагонали кладовки. Как и когда он попал сюда, что ел и пил, как оправлял естественные надобности, совершенно не помнил. Руки, ноги шевелились, но были очень слабы.
Ещё долгое время маг не мог встать на ноги, ползком передвигаясь по каморке и выползая в коридор, где недалеко от порога стоял широкий низкий горшок, судя по запаху, предназначенный для отправления нужд.
Его не запирали, один раз в сутки приносили еду и воду, выносили помои. Кто-то из приходящих пытался с ним разговаривать, расспросить – кто он такой. Но Янс чётко определил для себя – молчать.
Так и повелось, за всё то время, за все годы до сегодняшнего дня никто не услышал от него ни слова.
Благодаря сбережённым крохам магии, молодому сильному организму и желанию жить Янсель постепенно стал восстанавливаться. И это был долгий процесс.
Маг до сих пор не мог сказать, сколько времени – недель, месяцев или лет – ушло у него на восстановление. Он просто не замечал минут, часов, смены дня и ночи, времён года…
Для него всё слилось в цепь маленьких достижений.
Суметь сесть, обливаясь потом… доползти до конца коридора, чтобы заглянуть за угол – что там? Попытаться встать и… осесть, цепляясь за стену… И добавить в щит ещё одно тоненькое плетение, которое поначалу съест всю накопленную магию, опять заставляя валяться без сил несколько дней, но в дальнейшем даст возможность отвоевать у «пиявки» ещё одну каплю резерва.
Таким образом, вся жизнь и все помыслы мага сосредоточились на противостоянии блокиратору, по-хозяйски расположившемся у него в спине, чуть выше лопаток.
Постепенно маг начал вставать на ноги и выходить на улицу, благо его каморка располагалась в заброшенном коридоре, а в пяти шагах открывалась дверь на улицу, прямо в парк замка. Почему-то, имея свободный выход в парк, другой конец коридора по логике должен был продолжаться дальше в глубину замка, но, тем не менее, упирался в глухую стену.
Кроме его убежища, в коридоре была ещё одна дверь, ведущая в кладовую размерами побольше, с садовыми инструментами. И ухаживал за ним, если можно было так назвать доставку миски каши и вынос горшка один раз в сутки, старик садовник, которому, как позже выяснилось, и вменялось это в обязанности.
Судя по всему, Тифчир не рассчитывал на длительное донорство мага. По виду мага и расчётам полутролля, Янсель не должен был долго протянуть.
Зачем была нужна быстрая смерть мага? Выгоднее было бы оставить его в живых и, ослабив забор магии, «доить» его долгие годы и десятилетия, ведь собственного резерва Тифчиру даже с условием заимствованной магии намного не хватило бы. Но полутролль добивался смерти Янселя от магического истощения. Зачем?
По истечении времени Янсель пришёл к выводу, что Тифчир с самого начала не собирался оставлять их в живых – ему не нужны были свидетели преступления. Главный маг княжества и его помощник – это не те личности, которые безропотно дали бы себя доить.
Плюс ко всему, поиски двух самых известных людей могли привести к троллю, а двое
