— Правильно. Ты знаешь, как она выглядит? — спросил Шеф.
У него было странное выражение лица. Как будто он что-то прятал за пазухой.
Секунду Пиркс колебался — соврать?
— Нет.
— Если примешь задание, дам тебе всю документацию. — Шеф положил руку на кипу бумаг.
— Так я могу отказаться? — не скрывая радости, спросил Пиркс.
— Да. Потому что задание опасно, то есть может оказаться опасным…
Шеф хотел сказать еще что-то, но специально остановился, чтобы получше присмотреться к Пирксу. Тот впился в него расширенными глазами, медленно, торжественно набрал воздух — да так и застыл, как бы забыв о необходимости дышать дальше. Вспыхнув, как девица, которой объяснился королевич, он ждал новых упоительных слов. Шеф хрюкнул.
— Ну, ну, — сказал он отрезвляюще. — Я немного преувеличил. Во всяком случае, ты ошибаешься.
— Простите, в чем? — пробормотал Пиркс.
— Уверяю тебя, что ты не являешься тем единственным человеком на Земле, от которого зависит все… Человечество не ждет от тебя спасения. Пока еще нет.
Пиркс, красный, как свекла, мучился, не зная, что делать с руками. Шеф — эти его штучки были известны — только что показал ему райское видение — Пиркса-героя, возвращающегося после совершения подвига сквозь замершую на космодроме толпу, шепчущую в восторге: «Это он! Это он!!!» — а теперь, как бы абсолютно не сознавая, что делает, принялся преуменьшать задание, сводить миссию к обычной каникулярной практике. Наконец он объяснил:
— Сотрудники Станции набираются из астрономов, которых направляют на ту сторону, чтобы они отсидели свой месяц, и все. Нормальная работа там не требует никаких особенных качеств. Поэтому кандидаты подвергались обычным тестам первой и второй группы. Сейчас, после этого случая, нужны люди, проверенные более тщательно. Больше всего подошли бы, разумеется, пилоты, но ты сам понимаешь, их невозможно засадить на обычную наблюдательную станцию…
Пиркс это знал. Не только Луна, вся солнечная система требовала пилотов, астрогаторов, навигаторов — их все еще было мало. Но что это за случай, о котором упомянул Шеф? Пиркс предусмотрительно смолчал.
— Станция очень невелика. Построили ее глупо, под северной вершиной, а не на дне кратера. С выбором места произошла целая история, тут решали не данные селенодезических исследований, а престиж — с этим ты позднее сможешь познакомиться сам. Достаточно сказать, что в прошлом году часть хребта рухнула и уничтожила единственную дорогу. Сейчас добираться туда довольно трудно, и вообще это возможно только днем. Проектировалась подвесная дорога, но работы прерваны, так как уже есть решение о перенесении Станции вниз, оно принято в прошлом году. Практически в течение ночи Станция отрезана от мира. Радиосвязь прекращается… почему?
— Про… простите.
— Я спрашиваю, почему прекращается радиосвязь?
В этом был весь Шеф. Сначала преподносится миссия, потом начинается невинный разговор, который внезапно превращается в экзамен! Пиркс начал потеть.
— Поскольку на Луне нет атмосферы и, значит, ионосферы, радиосвязь на ней поддерживается на ультракоротких волнах… Для этого сооружена система релейных станций, наподобие телевизионных…
Шеф, опершись локтями о стол, поигрывал авторучкой, давая понять, что он очень терпелив и будет слушать до конца. Пиркс же старался как можно дольше распространяться о вещах, известных каждому ребенку, потому что приближался, увы, к областям, в которых его знания оставляли желать лучшего.
— Такие трансляционные линии находятся как на этой, так и на той стороне, — разошелся Пиркс, следуя по знакомой дороге. — На этой стороне их восемь. Они соединяют Луну Главную со станциями Центральный Залив, Сонное Болото, Море Дождей…
— Это можно пропустить, — прервал его Шеф великодушно. — И гипотезы о происхождении Луны тоже. Итак…
Пиркс заморгал глазами.
— Нарушение связи происходит, когда какое-то звено ретрансляционных станций оказывается в зоне терминатора. То есть если часть установок еще находится в тени, а над другими восходит солнце…
— Я знаю, что такое терминатор. Не нужно объяснять, — сердечно сказал Шеф.
Пиркс закашлялся и начал сморкаться. Однако он не мог заниматься этим бесконечно долго.
— В связи с отсутствием атмосферы корпускулярное излучение Солнца, бомбардируя лунную поверхность, вызывает… э… вызывает… э… нарушения распространения радиоволн. Эти нарушения и нарушают… — он окончательно завяз.
— Нарушения нарушают, совершенно верно, — поддержал Шеф. — Но на чем это основано?
— Это вторичное наведенное излучение, эффект Но… Но…
— Но?.. — сочувственно повторил Шеф.
— Новинского!!! — выпалил Пиркс.
Он вспомнил. Но и этого Шефу было мало.
— А на чем основан этот эффект?
Этого Пиркс не знал. То есть когда-то знал, но забыл. Он донес вызубренные знания до порога экзаменационной аудитории, как жонглер пирамиду самых неправдоподобных предметов, нагроможденных на голову, но экзамен давно позади…
И вот теперь вызванный его отчаянием бред об электронах, вторичном излучении и резонансе был прерван Шефом, который, покачивая головой, выражал свое соболезнование.
— А профессор Меринус поставил тебе четверку, — произнес этот беспощадный человек. — Неужели он ошибся?..
Кресло под Пирксом вдруг показалось ему чем-то вроде кратера вулкана.
— Мне не хотелось бы его огорчать, пусть уж лучше ничего не знает. — Пиркс облегченно вздохнул. — Но я попрошу профессора Лааба, чтобы на выпускном экзамене…
Шеф многозначительно замолчал. Пиркс замер. И, конечно же, не из-за этих слов — рука Шефа медленно отодвигала бумаги, которые Пиркс должен был получить вместе со своей Миссией.
— Почему не используется кабельная связь? — спросил Шеф, не глядя на него.
— Из-за высокой стоимости. Коаксиальный кабель сейчас соединяет только Луну Главную с Архимедом. Но в ближайшие пять лет планируется создание целой кабельной сети, — выпалил Пиркс.
Все еще нахмуренный Шеф вернулся к теме их беседы.
— Ну, хорошо. Практически Менделеев каждую ночь отрезан от мира в течение двухсот часов. До сих пор работа там шла нормально. В прошлом месяце после обычного перерыва в радиосвязи Станция не ответила на вызов Циолковского. Группа с Циолковского, вылетевшая как только наступил день, нашла главный вход открытым, а в камере — человека. Это было дежурство канадцев Шалье и Саважа. В камере лежал Саваж. Стекло его шлема треснуло. Он задохнулся. Шалье отыскали только через сутки на дне пропасти у Солнечных Ворот. Он разбился при падении. На Станции все оставалось в полном порядке: аппаратура работала, запасы были нетронуты, никакой аварии обнаружить не удалось. Ты читал об этом?
