— И что нам остается? — развел руками Ледор.
— Только идти дальше, — подытожила Чигуса. Ее милое и неизменно спокойное лицо придавало Адхи сил. Она всегда говорила простые вещи, но мудрые, как и несложные истины из рассказов шамана Ругона. Иногда для преодоления надо всего лишь идти вперед и не останавливаться, не впадать в сонливость и оцепенение взаимных обид. Ведь они и впрямь не сделали ничего плохого друг другу.
«Хотя путь наш, кажется, только усложнится. Но разве это в первый раз? Каждый виток делает нас сильнее. И мы все ближе, Дада, мы все ближе, даже если Марквин думает, что мы медленно ползем в кибитках по разбитым дорогам Сваитана», — думал Адхи, но ощущал, что вскоре ему суждено покончить с глупыми кривляньями на потеху толпе.
И так их маленький караван двигался дальше, петляя по лесам и едва ли следуя картам. Порой они отгоняли магией диких зверей, а порой приходилось усмирять чьи-то ретивые тени.
Но все больше не свои: один раз во время выступления праздного зеваку едва не проглотила его ожившая тень. В другой раз чье-то бесхозное отражение, отделенное от тела, туманным призраком погналось за перепуганной горожанкой. Пламенные искры Чигусы и Аобрана вкупе с молниями Ледора быстро останавливали странную магию Вариюда. Еще одного мира, искаженного древним безумием Змея Хаоса.
К счастью, в большинстве поселений местные уже знали, как бороться с недугом их мира: натягивали луки с огненными стрелами или палили из длинных штук, напоминавших маленькие пушки. Такое оружие Адхи видел на поле боя в редуте Сергея Яновича.
Тени от столкновения с этими громко хлопающими штуками рассеивались и отползали в сумрачные углы, успокаиваясь или исчезая. Порой Адхи видел людей, которые вовсе не отбрасывали тень. Порой тени ходили без хозяев… Вероятно, убив их.
«Странный, очень странный мир. Или только осколок? Как это может быть частью одного мира? У них такие дома каменные, такое оружие, такая техника. Ух, с кем поведешься… Еще слова-то какие мудреные выучишь», — думал Адхи, сомневаясь в словах Белого Дракона о грядущем объединении миров. Но вспоминал подземную юрту с повторяющимися голосами теней, которые сопровождали открытие «проколов»: ведь раньше обитатели одного единого мира летали по небу на опасных боевых машинах, возможно, превосходящих по мощи громоздкие дирижабли.
«Получается, каждый из осколков просто по-разному откатился в прошлое? По-разному потерял заветы предков и остановился в развитии? Но все равно… У нас лучше, чем в Вермело, тише, уютнее. Вермело пережил какую-то катастрофу перед тем, как стать тюрьмой для Змея. И для Белого Дракона», — мучительно пытался понять природу расколотых миров Адхи.
Он впадал в оцепенение, все больше вслушиваясь в пространство белых линий, все лучше ощущая его с каждым днем. Белый Дракон велел идти по незримым нитям, и Адхи стремился уловить знакомые сплетения. Где-то билось сердце Дады, где-то строил козни покорный лиходею безмозглый Хорг, а где-то сражался Сергей Янович.
«Он в Тхуадоре. Почему? Там сейчас воюют или он в плену? Он ведь мог попасть в плен после того сражения! Кто тогда победил? Я должен все это узнать!» — вел разговор с самим собой Адхи, пока его тело покорно кувыркалось и жонглировало булавами. Чигуса недавно обучила, теперь они показывали парный номер, собирая овации наивных крестьян и горожан.
Как-то своевольный орк научился не слушать придирки недовольных и не поддаваться на дразнилки случайных мальчишек. Все эти неумные злые языки не существовали для того, кто находился за завесой белых линий. Но такого смирения не достигли его спутники.
— Уже осень! Так и до зимы проходим непонятно где. И чего мы добились за целое лето?! Разве что нас чуть не съела тень Адхи, а потом гигантские стрекозы, — взбунтовался Ледор, когда ему на плечо упал сухой лист.
— Тебе чудовищ мало? — шикнул Аобран.
— Да хоть бы и чудовищ! Хоть бы что-то начало происходить. Здесь скоро Новый Год будут праздновать.
Адхи понял, что созерцание белых линий лишило его понимания времени. А они ведь и впрямь шли и шли, но все еще не находили нужного человека.
— Ладно, еще одно представление. А потом, знаете что… Возьмем билет на дирижабль до столицы! Денег мы немного скопили. Так что направляемся в крупный город, где есть станция дирижаблей, — решительно заявила Офелиса, недовольно выбрасывая свои карты. Они обманули хозяйку, не указали путь.
— Верно говоришь! Верно. Вроде есть дирижабли, где с повозками берут, — закивал Аобран.
— Раньше надо было, — негодовал Ледор.
— Мы шли по нити белых линий! — сказал Адхи.
— Пойдем в этот город, — вытащила уже не гадальную, а дорожную карту Офелиса.
Адхи согласился, но сердце его сжалось от тревоги, теперь он отчетливо ощущал сжимающиеся клещи ловушки. Что-то темное и гадкое снова подкрадывалось к ним, вернее, притягивало к себе, заманивая в крупный город. Но Белый Дракон говорил, что порой надо войти в ловушку, чтобы победить.
И две кибитки продолжили путь, приближаясь сквозь желтеющие леса к скоплению каменных юрт в три ряда. Адхи уже привык называть их домами, хотя нелепые сооружения не нравились ему больше, чем раньше.
— Вроде на месте? — вздрогнула Чигуса, когда скопление этих уродливых строений замаячило на расстоянии перестрела. Из города тянуло дымом фабрик, над его сумрачным силуэтом то и дело всплывали очертания дирижаблей.
— Вроде на месте, — неуверенно выдохнул Аобран.
— Дальше пути нет. Сначала покажите документы. — послышался откуда-то сварливый низкий голос, отчего Адхи вздрогнул.
Их остановил сторож у полосатого черно-белого дерева, перекинутого поперек дороги, точно ворота у загона со скотом, только вокруг не было изгороди. Да и сама палка не выглядела как серьезная преграда, такую бы кто угодно и без тарана снес. Хотя вокруг поседений орков испокон веков не строили ничего серьезнее земляных насыпей. Но эта палка, видимо, служила для всех понятным символом запрета.
— Понаставили шлагбаумов везде, не проехать не пройти, — пробормотала Офелиса, пряча недовольство в учтивом покашливании: — Долгих дней жизни вам, добрый человек, а можно ли открыть нам проезд? Али плата нужна?
— Ваше имя и цель визита! — донесся из полосатой будки недовольный осипший голос. Потом оттуда появился толстоватый сгорбленный человек с седыми бакенбардами и неприятными бегающими глазами. В руках он сжимал оружие со штыком, носил длинную шинель, похоже, уже готовясь к холодам.
— Артисты. Представление хотим дать на главной площади.
— Артисты. Ар-р-тисты, — самодовольно растягивая слова, проговорил сторож и скороговоркой выдал с явным ощущением превосходства: — Артисты-разартисты. Чтобы выступать в нашем городе, вам разрешение нужно.
— И где же получить его, добрый человек? — старательно ухмылялась милейшей из своих фальшивых улыбок Офелиса, хотя Адхи чувствовал, как она буквально вскипает, готовая утопить на месте докучливого привратника.
— Известно где: у градоначальника, — значительно протянул сторож. — Там сначала документы ваши проверят, а потом уже на ярмарке место дадут и дату назначат. А до той поры ждать будете, раньше нельзя. У нас город приличный, представления каждый день не даем, нечего простому народу волнения доставлять в неназначенное время, хоть печальные, хоть радостные.
— Так дадите пройти? — недовольно выдохнул скучающий Аобран.
— Только в сопровождении. Сейчас подождете, когда нужный человек к вам из города придет, потом в канцелярию при градоначальнике пойдете, — начал нести какую-то околесицу сторож. У Адхи голова шла кругом, а Офелиса уверенно кивала, точно всю жизнь занималась переговорами с докучливыми блюстителями порядка:
— Ладно, мы подождем.
— Оставайтесь на месте. Я телеграфирую из будки, — все так же значительно объявил самодовольный хранитель шлагбаума. И удалился в свою полосатую конуру, оставив кудесников наедине с сомнениями и недовольством.
— Офелиса, что делать? Наведешь морок? Я ничего не понимаю! — пожаловался Адхи, не находя себе места. Он спешился и нарезал круги возле кибиток.
