Мои размышления прервал разговор на берегу.
— Эдита! — Вполголоса позвал Вацек. — Сойди на берег и походи по лесу. Может, этот аквалангист где-то здесь вылез?
И панна Эдита прыгнула с яхты в воду, приплыла к берегу и пошла в своем хорошем купальном костюме прямо на холм, где я прятался. Но в последний момент я незаметно удрал в лесок.
Продрался сквозь молодой сосняк и вернулся на мыс Судака. Хотел спокойно обдумать новые обстоятельства, что вдруг встали передо мной в совершенно ином свете. Я с нетерпением ожидал возвращения Марты и Черного Франека. Потому что наступила минута, когда я не мог, а уже должен был раскрыть им тайну затонувшего грузовика и попросить их помощи.
Они вскоре вернулись. А через минуту приплыл на байдарке Вильгельм Телль вместе с Бронкой.
Марта, не догадываясь, что я следил за ними с холма, начала рассказывать мне историю с аквалангистом, но я остановил ее:
— Я все знаю. Что вы узнали от Казика?
Однако она немного могла рассказать о странной дружбе Краватика и Анатоля.
— Господин Казик тоже не очень понимает, что за этим кроется. Вчера вечером он случайно слышал разговор Краватика с Бородачом. Краватик сказал, будто господин Анатоль достает его до живого своей самоуверенностью. А Бородач ответил: «Это ничего. Он может пригодиться как второй вариант».
Я задумался. Опять надо было разгрызть крепкий орешек.
Между тем Марта и Бронка стали готовить обед, а Черный Франек рассказывал Теллю как прекрасно Марта забрасывает спиннинг и как поймали аквалангиста.
— Это, наверное, был Ложный Орнитолог, — сказала Марта.
— Почему ты называешь его ненастоящим? Он уверяет, что только пошутил с тем кивиком, — сказал я.
— Ох, какие же вы наивные…
А потом мы все вместе пообедали и за чаем, лежа на одеяле в тени под деревьями на мысе Судака, я рассказал своим молодым друзьям о затонувшем грузовике и о Мужчине с рубцом.
— Могу поклясться, что Ложный Орнитолог ищет тот грузовик! — Воскликнула Марта.
— Но какую роль играет в этом деле Краватик и Бородач? — Спросил я.
— Они не имеют с ним ничего общего, — решительно сказал Черный Франек. — Краватик — это просто безумный рыбак.
Телль, который пережил со мной не одно приключение и имел больший опыт, сказал нерешительно:
— Я не уверен в этом. Что, например, они имели в виду, называя г. Анатоля их вторым вариантом?
Марта задумчиво произнесла:
— Интересно, почему они решили покинуть залив?
— Что такое? — Забеспокоился я.
— Когда мы уже плыли сюда, я слышала как Краватик кричал с палубы Анатолю, что после обеда они отплывают в Илавы.
— Это, пожалуй, появление аквалангиста так поразило их, что они бросают залив. — Я торопливо поставил чашку с чаем. — Мы тут говорим, а они бегут. Ведь это похоже на бегство. Но что делать? Ведь мы не имеем никакого повода их задержать.
— Надо найти аквалангиста и выжать из него правду! — Воскликнула Марта. — Позвольте мне взяться за Ненастоящего орнитолога.
— Сначала надо его найти, — заметил я.
— Значит, пойдем искать в лесу его палатку. Он снова залез в какую-то чащу. — Марта уже встала идти.
Это была, пожалуй, действительно единственная хорошая мысль. Мы быстро помыли в озере посуду после обеда. Зашнуровали палатку, я запер автомобиль.
Наш отряд состоял из пяти человек. Мы стали довольно широкой цепью и отправились в лесок, пытаясь прочесать густые заросли.
Хорошим убежищем был молодой сосняк в центре полуострова, у залива красноперки. Но в солнечные дни там стояло удушье, поэтому мне не верилось, что наш Орнитолог мог там жить. Я предполагал, что на время жары он забрался в зеленый тенистый уголок среди молодых буков, недалеко от залива. Кажется, он и плыл в ту сторону, когда его поймал спиннингом Вацек Краватик.
Прошло полчаса, пока мы оказались вблизи того места. Было очень душно. Мы умывались потом, к мокрому лицу прилипала паутина, висевшая между ветвями.
На минуту я отлучился от нашей группы и побежал на свой наблюдательный холм у залива. Видно было, что на яхте ладились отплывать. На палубе появился Вацек Краватик, весь в масле. В руке он держал гаечный ключ, это означало, что с мотором что-то не так. За ним вышел и Бородач, тоже весь в мазуте. Наверное, оба хотели поскорее отплыть, раз в такую жару мучились оба в тесном и душном помещении где был мотор.
Рыцари спиннинга тоже собирались уезжать. Правда, палатки еще стояли, но рядом на траве лежали две свернутые постели.
«Это похоже на побег», — подумал я и вернулся к друзьям. И мы сразу же нашли жилье Орнитолога. Марта обнаружила что-то вроде тропинки от берега озера в чащу молодых буков. Спрятанный в зелени листьев шалаш из веток так сливался со своим окружением, что его трудно было заметить даже за десять шагов. Орнитолога в шалаше не было.
— Сбежал, — сказал Черный Франек.
Однако ничто не свидетельствовало о побеге. Напротив, мы были уверены, что хозяин сейчас вернется, потому что он оставил свой акваланг, спальный мешок и огромный рюкзак, который я когда-то помог ему нести. Не было только резиновой лодки и подзорной трубы.
— Он на озере, — сказал я. — Ты, Телль, спрячешься на берегу и дашь нам знать, когда он будет идти.
Телль мгновенно послушно побежал к озеру, а я еще раз внимательно осмотрел шалаш.
— Не вижу здесь ничего подозрительного. Я именно так представлял себе шалаш орнитологов. О, посмотрите. Вот даже книга о птицах.
Марта взяла книгу, перевернула страницу.
— Он — Ложный Орнитолог, — сказала она, не знаю уже какой раз. — И книжка еще больше убеждает меня в этом. Ведь это популярная брошюрка и все. Из нее он черпает примитивные сведения для поддержания разговора. Настоящий орнитолог не брал бы с собой популярной книги о птицах, потому что сам знает о них куда больше.
Изнеможенная жарой Бронка захотела прилечь немного и придвинула надувной матрас орнитолога.
— О боже! Какое чудо! — Услышал я ее восторженный крик.
Я увидел как она цепляет себе на шею прекрасное янтарное ожерелье.
— Лежало под матрасом, — объяснила девушка. — Хотела бы я знать, где он купил такую красоту? Как вы думаете, оно из настоящего янтаря?
Я взял ожерелье в руки и внимательно осмотрел.
Не было сомнения: это оправленное в золото украшение было очень древней работы. Золото покрывал налет, правда, тонкий, его легко можно было снять даже ногтем.
— Это ожерелье несколько лет пролежало в озере… — сказал я.
Наступила такая тишина, что мы слышали жужжание мух на солнечной полянке между молодыми буками.
