— Это ожерелье несколько лет пролежало в озере… — сказал я.
Наступила такая тишина, что мы слышали жужжание мух на солнечной полянке между молодыми буками.
ЭПИЛОГ
Прибежал Телль и сообщил, что приближается Орнитолог, — плывет в резиновой лодке от плоских озер. Телль сказал также, что яхта Вацека Краватика отплыла.
— Спрячемся? — Спросила Марта.
— А зачем? Ведь мы должны поговорить с ним. Он, наверное, не догадается, что мы нашли янтарное ожерелье, — ответил я. — Мы вежливо поздороваемся с ним и окружим со всех сторон.
Марта сокрушенно вздохнула.
— Мы уже давно могли застукать этого типа. Но он казался симпатичным.
Я промолчал. Мы сели полукругом, образуя проход от тропы к шалашу. Орнитолог должен был пройти между нами.
Телль не мог усидеть на месте от нетерпения.
— С вами, — обратился он ко мне, — всегда что-то случается. Через минуту хитрый преступник будет у вас в руках. Словно в телевизионном фильме.
Бронка улыбнулась мне.
— Вы обещали мне приключение и я уже пережила несколько интересных. Никогда не забуду как мы догоняли автомашину Краватика и как потом он нас догонял. А сейчас? Что сейчас произойдет?
Черный Франек начал сомневаться.
— Янтарное ожерелье? Может, он купил его для жены или невесты? На побережье есть магазины, где можно купить янтарные бусы.
— Да, — согласился я. — Но ты обратил внимание на цепочку, соединяющую янтарь? В нашем музее была большая коллекция янтаря. Там были и ценные украшения, сделанные из янтаря, оправленного в золото. Отдельную часть коллекции составляли художественные изделия, миниатюры замков, древних кораблей. Вы видели выставку янтаря, устроенную в Мальборском замке? Многие экспонаты для той выставки мы должны были занимать за рубежом. Если бы мы имели свою коллекцию в музее, то не одалживали бы.
— А коллекция была большая? — Заинтересовался Черный Франек. — Может, Ложный Орнитолог не смог достать из воды все, что затонуло в грузовике?
— Я тоже так думаю, — сказал я. — В грузовике вывозили много музейных экспонатов, коллекция брендов составляла только часть всего груза. Но даже если он украл из нее только незначительное количество, хотя бы часть коллекции янтарных бус, оправленных в золото и драгоценные камни, то и так у него уже большое сокровище.
Вдруг Телль приложил палец к губам.
Кто-то подходил тропинкой, мы услышали шелест листьев. Мужчина насвистывал тихо, но весело.
— Мы испортим ему хорошее настроение, — буркнул Черный Франек.
Орнитолог заметил нас в последний момент, но не отступил. Даже не похоже было, что его застали врасплох.
«Умеет прекрасно притворяться, — подумал я. — И, наконец, он же не знает, что мы разгадали его тайну».
— Приветствую вас, — сказал он, вежливо поклонился и снял с плеча тяжелую подзорную трубу. Лодку он, видимо, оставил на берегу в камышах.
— Нежданный гость хуже татарина. Не так ли говорили наши предки? — Спросил я вежливо, поздоровавшись с ним за руку.
За мной и все начали оказывать ему большое внимание. Марта и Бронка сделали реверанс как маленькие девочки, Телль и Франек улыбались с такой любовью, будто невесть как ему обрадовались. «Кажется, мы все умеем прекрасно притворяться», — подумал я.
— Я всегда рад гостям, — сказал Орнитолог. — Может, сигаретку? — Предложил он мне. — А может, вы все голодные?
— Спасибо, — ответил я, принимая уже на себя дальнейшую беседу. — Мы пришли сюда не объедать вас. Скорее, речь идет об определенной информации.
— О птицах?
Марта залилась смехом.
— Ох, — вздохнул Орнитолог, — вы все еще думаете, что я ненастоящий орнитолог? Не знаю, как вас убедить, что я проник в тайны жизни птиц.
— Я верю вам, — кивнула девушка. — Книга, которую я увидела в вашем шалаше, убедила меня, что вы действительно изучаете птиц. Но меня интересует другая информация.
Я решил нанести ему удар. И вынул из кармана янтарные бусы.
— Много вы нашли такого? — Спросил я.
Пять пар глаз уставились в его лицо. Я был уверен, что мы заметили бы на нем даже малейшую тень испуга или гнева. У этого мужчины были железные нервы. Он только заморгал, будто немного смутившись.
— Нет, только это ожерелье…
— А остальные? Что с ним случилось?
Он с большим сожалением развел руками.
— Предполагаю, что оно отплыло на яхте Вацека Краватика.
— Вы шутите! — Закричал я.
— Да нет. Разве я осмелился бы, — ответил он насмешливо.
Это возмутило нас. Марта, грозя пальцем, громко сказала:
— Вы не настоящий орнитолог. Мы разоблачили вас. Вы ныряли в озеро, ища затонувший грузовик.
— Угу, — нагло подтвердил он.
— Вы нашли его! — Воскликнул Черный Франек.
— Угу, — согласился Орнитолог. — Сегодня утром наконец нашел. Немного поздно, да?
— Поздно? — Возмутился Телль. — Вы успели забрать оттуда драгоценное ожерелье.
— Только это одно, — отметил Орнитолог. — Остальное получил Вацек Краватик. В грузовике осталось еще несколько сундуков, но в них преимущественно содержатся очень изуродованные водой древние глиняные сосуды, мне кажется, что это музейные урны. Эти ящики уже такие гнилые, что распадаются от неосторожного прикосновения. Я видел также старинную мебель, из которой уже не будет никакой пользы. Уцелели только янтарь и янтарные украшения. Я неправильно выразился. Не уцелели. Те вещи забрал Вацек Краватик. Этого ожерелья он не заметил. Точнее, не он, а Бородач.
— Где грузовик? — Перебил я его.
— Вы не догадываетесь? — Притворно удивился он. — В озере. То есть в заливе, немного слева оттуда, где когда-то переплывал паром. Вацек Краватик именно над затонувшим грузовиком поставил на якорь свою яхту.
— Карта! — Воскликнул я в отчаянии. — Да, карта была очень важна. Это на ней указано место где лежит грузовик. Я чувствовал, что это вовсе не рыболовная карта, а ключ к тайне.
— Хи — хи- хи, — захихикал Орнитолог. — Неплохо вас обманули. Я считал вас ловчее.
— А вы? — Меня разозлил его язвительный тон. — А кто вы такой, черт возьми?
Он ласково улыбнулся.
— У вас еще есть та моя свистулька?
— Есть.
— Так посвистите.
— Зачем? — Я все больше злился, так как человек откровенно смеялся надо мной.
— Ведь вам нужна помощь. Вы хотите найти коллекцию янтаря или нет?
— Хочу. Но ваша свистулька…
— Я говорил вам, что она волшебная…
— Вы шутите. А дело серьезное.
— Ну, посвистите, — попросил он.
— Вы знаете, что за соучастие в преступлении… — начал я раздраженно.
