class="p1">Финну было очень весело.
Чем больше петард он бросал, тем спокойнее ему становилось. Почему они вообще волновались? Они сумели отогнать охранников с помощью ИГРУШЕК.
Поэтому, когда мама крикнула «Бегите!» и Чез схватил Финна за руку и потащил за собой, Финн устремился прямо к охране.
– Финн, Эмма и Рокки Густано! – крикнул он. – Давайте с нами! Мы вас спасём!
Охранник, стоящий рядом с другим Финном, разглядывал собственные руки, как будто не вполне понимал, зачем он держит маленького мальчика. Поэтому для Финна не составило труда оттолкнуть его и схватить другого Финна за руку.
– Что?! Почему?! Рокки, что происходит?! – завизжал тот.
Когда бешено вращающийся луч света упал на его лицо, Финн увидел, что глаза другого Финна полны ужаса; наручники были ему велики и ездили туда-сюда.
– Мы заберём вас отсюда, – сказал Чез.
Рокки посмотрел на него и схватил другого Финна за руку, точно так же, как Чез – собственного брата.
За спиной у них вопила толпа и бессмысленно гремел голос судьи Моралес:
– Всем молчать! Охрана, следуйте протоколу!
Поэтому Финн не слышал, каким образом Эмма и Натали убедили другую Эмму бежать. Может быть, им даже не пришлось ничего ей говорить – может быть, она была такой же умной, как Эмма, и сама всё поняла. Так или иначе, трое Грейстоунов, трое Густано и Натали двинулись вперёд в темноте, огибая охранников, которые ничего не делали – только беспомощно смотрели на дым.
– Сюда! – крикнула Натали, возглавляющая цепочку. – Подальше от судьи! Сбоку должна быть дверь.
Финн бросил через плечо последнюю петарду – просто на тот случай, если охранники попытаются за ними погнаться.
– И больше никого не похищайте! – крикнул он. Он хотел посмотреть, бегут ли за ними мама и Джо, но луч фонаря теперь светил в другую сторону и от дыма щипало глаза. Финн споткнулся, и Чез помог ему устоять на ногах.
– Не останавливайтесь! – крикнула Эмма.
Или другая Эмма – понять было трудно.
Они нырнули под занавес и вновь погрузились в темноту.
А потом Финн плечом налетел на дверь с ручкой-рычагом посередине. Он с силой нажал – и увидел свет.
Свет – и ещё одну дверь.
Возле неё в два ряда стояли охранники. Они не двигались с места и казались ужасно суровыми, могучими и злыми в своей хрустящей тёмной форме.
– Кто-нибудь, бросьте ещё петарду! – крикнул Финн через плечо. – У меня закончились!
Эмма выпустила руку другой Эммы и показала ладони. Они были пусты.
Финн перевел взгляд на Натали и Чеза, которые тоже разводили руками. Пустыми.
Петарды закончились у всех. Им было нечем сражаться.
Охранник шагнул вперёд и схватил Финна.
– Натали! – крикнула Эмма. – Помоги!
Сказать яснее, что именно Натали должна сделать, было невозможно: ведь охранники бы всё услышали. Особенно теперь, когда один из них уже держал за руку Финна, а второй тянулся к Эмме.
Эмма остановилась и упёрла кулаки в бока. Нужно было говорить шифром.
– Вы что, не знаете, кто её мать? – спросила она, указав на Натали.
Чез и трое Густано стояли у неё за спиной, сбившись в кучу. Лицо у Чеза было красное и потное; он старался не выпускать цепь, соединяющую наручники визжащих и в панике пытающихся забиться в угол Густано. Финн орал так, что у него были видны миндалины; другая Эмма отпихивала Чеза, а Рокки резко попятился, врезался в Натали и чуть не сбил её с ног. Та беспомощно взмахнула руками, пытаясь устоять. Она совсем не выглядела властной.
Но тут Чез сказал:
– Это Натали Мэйхью.
Он произнёс её имя точно так же, как в подвале в тот день, когда мама пропала и когда он сообщил Эмме, что Натали была королевой начальной школы.
И больше ничего не понадобилось. В следующее мгновение Натали отбросила волосы за плечо, вздёрнула подбородок и, протолкнувшись мимо Густано и Чеза, уверенно подошла к охраннику, тянувшему руки к Эмме, и посмотрела ему в глаза.
– Моя мать велела мне вывести детей через эту дверь, – объявила она командным тоном. – ВСЕХ детей. И арестованных, и моих помощников.
Эмма внезапно поняла, что имел в виду Чез, когда говорил, что Натали была главной в школе. Натали говорила так, будто правила всем миром.
– Э-э, мисс, мы не имеем права, – ответил охранник. Впрочем, его голос звучал виновато. И, быть может, слегка неуверенно. – Нам приказали никого не впускать и не…
Натали выпрямилась. Она была на голову ниже охранника, но Эмме вдруг показалось, что Натали выросла.
– Может быть, здесь слишком темно и вам не видно? – произнесла она.
«Она издевается над ним, – подумала Эмма, потому что аварийные лампы в коридоре горели ярче, чем на сцене. – Она намекает, что охранник плохо выполняет свои обязанности».
– Нет, мисс, мы… мы… – начал заикаться второй.
– Я Натали Мэйхью, и в экстренных ситуациях моё имя само по себе приказ, – закончила Натали.
Охранники переглянулись. Они не растерялись, как те, на сцене. Они по-прежнему стояли неподвижно, гордо и сурово. Эмме захотелось выпалить: «Натали, скажи что-нибудь ещё! Докажи им, что ты такая!» Но нельзя было показывать охране, что это ОНА командует Натали.
Натали лишь нетерпеливо постучала ногой. Она молча ждала, словно знала, что охранники повинуются. Рано или поздно. Если им дорога́ собственная шкура. А потом…
Охранники отступили. Тот, что тянулся к Эмме, убрал руки. И тот, кто держал Финна, тоже.
– Нужно ли вам сопровождение… – начал первый охранник.
Натали стремительно повернулась к нему.
– Вы сомневаетесь, что снаружи нас ждёт мой личный отряд охраны?! – прорычала она. – Мои ПЕРВОКЛАССНЫЕ телохранители?!
– Да, мисс! Конечно, мисс! – поспешно ответил охранник.
«Как она это делает? – мелькнуло у Эммы. – Почему ей всё удаётся?»
Забавно, но Натали говорила почти таким же тоном, как в те минуты, когда ссорилась с мамой. Как будто эти ссоры были просто тренировкой.
Натала пропустила троих Густано, Чеза, Эмму и Финна вперёд, стоя у двери как охранник.
Они оказались в тёмном пустом коридоре напротив очередной двери. А потом вышли из здания и заморгали от света. Вокруг было так же сумрачно, как в зале, и Эмма чувствовала себя почти так же странно. Но снаружи вполне хватало света, чтобы оглядеться. Эмме хотелось просто стоять и смотреть вокруг – на ошеломлённых и испуганных детей Густано, на уродливые здания, на пустую улицу. А главное – на полное решимости лицо Натали.
«Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты очень похожа на свою маму? – мысленно спросила Эмма. – И ты тоже, как она, пытаешься решать чужие проблемы».
Натали продолжала отдавать приказы:
– А теперь бегом!
