— Я? — жизнерадостно откликнулась метаморф. — Бужу тебя, разумеется.
— Это я понял. А что ты делаешь на Тисовой улице?
— А ты что, не рад меня видеть, — насупилась она.
— Да нет, что ты…
— Ладно. Мы с Люпиным аппарировали в твой дом, чтобы разобраться с боггартом.
— Рем сейчас внизу, пичкает магглов какими-то снадобьями, — продолжила она, отвечая на немой вопрос Гарри.
Парень поднялся с кровати, обзывая про себя Рона треплом, и вслед за Тонкс, которая в процессе передвижения ухитрилась повалить ещё одну вазу, которую, правда, тут же восстановила, проследовал в гостиную, где сидел Люпин и говорил что-то тёте Петунье.
— Ну, Гарри, — поднялся он, — показывай своего боггарта.
Гарри отвёл гостей к чулану. Тётушка остановилась на безопасном расстоянии, наблюдая за магами. Когда Люпин открыл дверь, она вздрогнула, ожидая появления чего-то очень страшного и опасного, но перед бывшим профессором повис всего лишь какой-то хрустальный шар…
— Ridiculos, — крикнул Люпин, и луна, как и на третьем курсе, превратилась в воздушный шарик, а потом просто растворилась, — Гарри, а ты единственный волшебник, который когда-либо жил в этом доме?
— Полагаю да, профессор, — ответил парень.
— А часто ты пользуешься этой кладовкой? — продолжал спрашивать он.
— М-м-м… я в этом чулане жил десять лет, — промямлил Гарри.
— Тогда ясно…
Тут юноша вспомнил давно мучивший его вопрос:
— Скажите, профессор, а кто в министерстве позволил показать по маггловскому телевидению Вольдеморта и его жертв?
— Вообще-то идея принадлежала Артуру, — ответила за оборотня Тонкс. — Но Фадж настолько рьяно за неё ухватился, что остановить его было невозможно. Должны были показать только Сам-знаешь-кого. Ну а нам, наверное, пора… ах, да… Reparo, — скомандовала она, направляя палочку на разбитую парнем вазу, которая в ту же секунду стала как новенькая, и аппарировала.
— Ну, до встречи, Гарри, проговорил мародёр, пожимая юноше руку. — Мы приедем за вашим племянником через два дня. — Сухо бросил он тёте Петунье, и аппарировал в штаб Ордена Феникса вслед за Тонкс.
Гарри развернулся и в упор посмотрел на миссис Дарсли.
— Почему вы боитесь сестры? — тихо спросил он.
— Я… у меня есть на то причины… если бы я тогда смогла отговорить её от этого брака…
Гарри чувствовал обиду за отца, маму… как могла тётя, не зная человека судить его? Хотя он сам не лучше…
— Вы не правы. В их смерти виноваты только… другие люди, — так же тихо сказал он, — и они за всё заплатят, — почти шёпотом добавил он, уже поднимаясь в свою комнату.
— Я НЕМЕДЛЕННО ХОЧУ ЗНАТЬ, ЧТО НАПАЛО НА МОИХ ЖЕНУ И СЫНА, — брызжа слюной орал озверевший мистер Дарсли, — ЧТО ТУТ ДЕЛАЛИ ТВОИ НЕНОРМАЛЬНЫЕ ДРУЖКИ?
— То, что напало на них называется боггарт. Увидев кого-либо этот призрак превращается в то, чего этот человек больше всего боится…
— ТАК ЗНАЧИТ В НАШЕМ ДОМЕ ЖИВЁТ ПРИВИДЕНИЕ? — продолжал надрываться дядя.
— Нет, его уничтожили.
— Погоди-ка, — вмешалась тётя, — как можно бояться маленького шарика? — с отвращением спросила она. — Ты чего-то не договариваешь. Чего ещё нам ожидать?
— Профессор Римус Люпин — одноклассник моего отца — веровольф. В полнолуние он становится волком, и уничтожает всё живое, что окажется перед ним, даже не осознавая этого. Он боится полной луны. Но если вы мне не верите, то я могу попросить его навестить этот чудный дом в следующее полнолуние, — усмехнувшись, сказал Гарри. — Хотя, лучше скажите, видели ли вы дементоров, или просто чувствовали страх и холод.
— Видели, — отрезала побледневшая после обещания Гарри пригласить к ним в дом одноклассника отца тётя. — А теперь — марш в свою комнату, останешься без ужина.
Гарри не стал протестовать, а просто вышел из кухни, пройдя мимо подслушивающего Дадли. Думал он только о двух вещах: что не плохо бы будет выучить сегодня парочку зелий, а может быть и заклинаний. И что такими темпами он скоро превзойдёт в ботанизме саму Гермиону. Хотя, куда ему до неё… ведь он занимается исключительно защитой, зельями, чарами и трансфигурацией, а подруге интересно всё подряд. Впрочем, ему простительно, в конце-концов он не может позволить себе такую роскошь, как неспособность защитить себя. Но тем не менее парень тут же пообещал себе, что завтра ничего читать не будет.
Гарри проснулся с книгой на лице, и решительно убрал её в чемодан, как и все остальные свои школьные принадлежности, исключая, разве что, волшебную палочку. Его обещали завтра забрать, так что стоило собраться, чтобы потом не метаться по комнате. Окончив сборы, Гарри отправился бродить по улицам. У него не было конкретной цели, просто хотелось оказаться как можно дальше от дома Дарсли.
Теперь, как выяснилось, без сопровождения гулять ему было нельзя.
«Мерлин, когда же авроры научатся передвигаться незаметно?» Проходя памятный переулок между улицей Магнолий и улицей Глициний, парень засёк аж пятерых сопровождающих! Трое стояли у стен, сливаясь с ними с помощью заклинания хамелеона. Дышать им определённо стоило потише, а двое других были одеты в маггловскую одежду, и просто шли за ним, горячо споря о чём-то друг с другом. Выдало их только то, что руки оба держали за пазухами.
— Плохо прячетесь, — отчётливо, с насмешкой в голосе прошептал Гарри «хамелеонам», проходя мимо них.
Парень сел на те самые качели, на которых год назад удивлялся, что Вольдеморт бездействует, и вяло уставился в пространство. На детской площадке народу было не много. Трое совсем ещё маленьких детишек, которые сейчас бегали вокруг каруселей, и девочка постарше. За ними наблюдали три женщины, очевидно матери. Гарри невольно засмотрелся на детей, таких беззаботных… а ведь они даже не знают, какая опасность грозит всему миру. Они не узнают, что их погубило…
Через несколько минут ребятам, очевидно, надоело бегать вокруг карусели, и они побежали ко вторым качелям. Но естественно все трое на них уместиться не смогли, и посему начали громко спорить, кто будет кататься первым… наконец они решили мериться по росту, и звучно доказывали, кто из них выше. Казалось, только теперь они заметили наблюдающего за ними подростка. Очевидно, Гарри был настолько мрачным, что маленькие девочки тут же убежали к маме, а мальчишка просто стоял и смотрел прямо в глаза незнакомцу. Ребёнок был настолько забавным, когда пытался скорчить строгое лицо, что Гарри не смог не рассмеяться, глядя на его потуги.
Мальчик, казалось, обиделся, но потом любопытство всё же пересилило: «А как тебя зовут?» — по-детски просто спросил он.
