Инзор и Глеану, пока брат разглядывал спальню, обследовали остальной участок. В другой комнате, очевидно, предназначенной для отдохновения, был лишь большой диван, техника для просмотра подвижных изображений, большой шкаф с подборкой этих самых изображений и стойка с роскошными живыми растениями в вазонах и горшках, напоминающая джунгли в миниатюре. Среди них нашелся даже огромный фигурный ящик с шиаменой, служивший обрамлением-подставкой для прочей растительности. Лед не удержался и, осторожно отщипнув листик из самой гущи, сунул в рот и, блаженно прижмурившись, разжевал. Искра неодобрительно покосился на брата, но попрекать не стал. Кусты шиамены — весьма ценимого на Альрахане и дорогого растения — считались лишь косвенной уликой. В преступном выращивании альраханского ассортимента Соколову, не являющуюся подданной короны, все равно обвинить не получилось бы.
Крохотная чистая кухня никаких записей, кроме книги с рецептами, не содержала. В ней и еды-то почти не было. Только коллекция чаев с разными добавками, кофе, соков и минеральной воды. Даже стаканов, бокалов и чашек имелось гораздо больше, чем тарелок. Складывалось впечатление, что хозяйка квартиры не столько ела, сколько пила.
— Может, она вампир? — задумался Инзор, отмечая странную жидкостную аномалию.
— Сомневаюсь, — покачал головой Глеану, приводя логичные доводы: — Плотных штор во всех помещениях нет, серебряная посуда имеется, в холодильнике чесночная паста. Странно другое.
— М? — почесал себя за ухом альсор.
— В раковине только одна чашка. В спальне одна кровать. Обувь на полке одного размера, — перечислил Лед, прошелся до ванной и резюмировал, указав пальцем на стаканчик с единственной зубной щеткой и прислоненную к нему расческу. — Соколова живет одна. Никакой матери нет.
— Иллюзия для соседей? — предположил Искра и потянул брата в спальню, где отчего-то задерживался Пепел. Тот, разумеется, слышал каждое их слово, пока собирал с расчески несколько застрявших в щетке волосков и прятал их в кармашек. Эльсор даже приготовил братьям объяснение. Кивком головы указав на праздничное фото девицы с ушками, альсор, раскопавший на полках пухлый фотоальбом с педантичными подписями под каждым изображением, уверенно предположил:
— Мать Соколовой вышла замуж, переехала к мужу и родила ребенка.
— Отлично, — порадовался Инзор не за неизвестную женщину, обретшую семейное счастье, а возможности спокойно заняться ловлей жертвы, вмешивая минимум посторонних.
Красавец-блондин добавил, рассматривая возможность шантажа родственными привязанностями:
— Будет упрямиться, найти их всегда успеем.
— Женщины слабы, — заключил Эльсор.
— Скажи это маме, — хмыкнул Искра.
— Мама — Владычица, — ответил тот, как будто это все объясняло.
Что странно, остальные согласились с разумным суждением и после краткого обыска, не давшего, впрочем, ничего примечательного — наброски книг на компьютере и бумаге вполне могли быть искусной имитацией творческого процесса, ровным счетом ничего не доказывающей, — перешли к обсуждению дальнейшей стратегии.
— Устроим засаду и обождем до вечера или застанем врасплох на работе? — озвучил дилемму стратег-Пепел.
Ждать, пусть даже в относительном комфорте квартиры, мужчинам не хотелось, потому компания решила прогуляться до здания администрации и поискать неуловимую писательницу Соколову там. Грозный седой вахтер стал первым препятствием.
— Вы к кому? — подозрительно сощурился старичок, выходя из-за стойки.
— Нам нужна Соколова, — обаятельно просиял Глеану, в пальцах его показалась шуршащая купюра. — Мы желали бы почтить ее визитом.
— Соколова? — озадаченно нахмурился дедок, растеряв большую часть важности в борьбе со сложной задачей по поиску запрошенной информации. — Так у нас, господа хорошие, Соколова только Татьяна Федоровна, уборщица, стало быть, ее только с утреца, до семи часов или вечером, после восьми застать можно. Да она ли вам надобна?
— Вероника Соколова, — уточнил Инзор, недовольно поморщившись от самодеятельности Глеану. В обольщении женщин любой расы и возраста ему не было равных, но подстраиваться под манеру общения в мирах иных братец не считал нужным, что, по мнению Искры, могло выдать альраханцев с головой.
— Не-а, господа хорошие, у нас такой нет.
— Она нас переиграла, — весело объявил Лед.
— ПОКА, — тихо подчеркнул Пепел, и почему-то едва уловимая улыбка скользнула по узким губам альсора. Такая появлялась у него, когда Эльсор обдумывал интересное расположение фигур на доске.
— Как же нет? — напоказ растерялся Искра. — Нам четко сказали, что она работает в Облсофпрофе!
Дедок заулыбался, окончательно утратив всю грозность и подозрительность, и, посмеиваясь в усы, заявил:
— Эк вы, господа-товарищи, домом-то ошиблись, администрация это, а Облсофпроф на три дома раньше по улице, вы ножками-то наверх поднимитесь, туда и попадете! А впредь вывески получше читайте!
— Премного благодарны, — Глеану вежливо склонил голову и попытался вложить в заскорузлую ладонь деда купюру.
— Не надоть! — категорично отказался старик, отводя руку благодетеля. — Я пенсию и зарплату получаю, подачек не надоть!
В темных глазах Пепла, когда он последним прикрывал дверь в администрацию, мелькнуло что-то похожее на уважение.
Альсоры покинули администрацию, так и не обнаружив в стенах заведения гражданку Соколову нужного возраста и имени. Потому вопрос: «Что делать?» вновь встал перед альраханскими мстителями во всей красе. И был решен жребием. Глеану с Искрой остались сторожить квартиру авторши с утра и до упора, а Пепел отправился на прогулку по городу. Его отпустили без пререканий. Не менее, чем таланту логики, братья доверяли интуиции и педантизму Эльсора, потому знали: он будет там, где ему быть надлежит, точно в срок.
Глава 3. Знакомство с мечтой
Сигналом к завершению чае-кофепития с коврижками стал звонок снизу. Как более легкая на подъем, открывать — пусть до начала рабочего дня еще и оставалось минуты три-четыре — побежала Ника. Щелкнула задвижка, и девушка вежливо поздоровалась с переминающейся на пороге старушкой категории «божий одуванчик»:
— Доброе утро!
— Доброе, деточка, благослови тебя бог. Я в собес попала? — дребезжащим голоском вопросила бабулечка с надеждой в подслеповатых глазах.
— Нет, в архив, а собес в этом же доме, только вход не со двора, как у нас, а с улицы, второй подъезд.
Названием «Комитет социальной защиты населения» Ника щеголять не стала, чтобы не путать и без того заплутавшую в трех соснах, то есть семи подъездах, старушку.
