— Я не хотел, чтобы она сказала об этом Славроду.
— Ты околдовал мою мать!
— Так было нужно.
— Ты мог просто ее попросить!
— Она могла проговориться случайно. Прекрати, Волк, неужели ты думаешь, что я мог сознательно причинить Милене вред?
— Знаешь, Венджер, мы росли вместе, но иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю.
— Слова, Волк, снова слова! Ты упрекаешь меня в том, о чем не имеешь не малейшего представления. А я пришел сегодня просить тебя о действиях, просить в память о нашей дружбе. Поддержи меня хотя бы раз!
Волк долго молчал, потом коротко тряхнул головой.
— Говори. Расскажи мне все. Только тогда я смогу определить, помогу я тебе или нет.
Венджер вздохнул, собираясь с мыслями, а потом начал рассказывать. Коротко, опуская детали, не заостряя внимания на своих действиях. И не замечая, как с каждым произнесенным словом мрачнеет оборотень.
— … Таким образом, мне нужна помощь твоих сородичей. Как я сказал, у меня есть слуги, но куда важнее для меня единомышленники.
— Единомышленники? — Яростно прорычал Волк. — Единомышленники?! Венджер, ты хоть бы послушал со стороны, как звучит твой рассказ. Ковен защищал Нарванну десятилетиями! А ты расправился с ними обманом! Откуда в тебе эти подлость, жестокость, эгоизм? Ты не пожалеешь чужой жизни, лишь бы тебе было хорошо!
— Подлость? — Рявкнул в ответ Венджер. — Что ты называешь подлостью? То, что я защищал свою жизнь? Свой дар? Свое будущее? Я никогда не нападал первым, только защищался! Я слабее любого из магов Ковена, и ты упрекаешь меня в нечестной игре? Я отвечал хитростью на предательство, ударом на удар. Или ты всерьез веришь, что сдайся я в руки Ковена, меня погладили бы по головке, пожалели и отпустили? Ты ведь большой мальчик, Волк. Не расправься я с ними, они уничтожили бы меня.
— Я не знаю, Венджер. Я не понимаю тебя. Я не понимаю, почему вообще разгорелась вся эта история вокруг тебя. Когда мы были детьми, ты хотел совсем другого.
— Подвигов, славы, восхищения?
— Нет, Венджер, — качнул головой оборотень. — Ты хотел помогать людям.
— Хотел, пока не вырос. Брось, Волк. Я не успел выучиться, как стал мешать. Не гномы, так эльфы, не эльфы, так люди… Все было определено изначально. Я не укладывался в их рамки. Вот только теперь рамки устанавливаю я.
— Я боюсь, что для большинства эти рамки окажутся слишком жесткими.
— Жесткими? Позволь напомнить тебе что тот же самый Ковен с предубеждением относился к оборотням. Вспомни Славрода. Или ты считаешь, что вечноживущие в этом плане лояльней? Объединившись со мной, оборотни смогут, наконец, занять полагающееся им место в этом мире! Вы всегда мечтали жить наравне, но ведь можете подняться куда выше!
— Нам не нужна власть над миром, Венджер, — пожал плечами Волк. — Мы довольны тем, что имеем. Слишком дорого оно нам далось, чтобы не ценить это.
— Кажется, я понял, — сощурив глаза, процедил маг. — Неужели ты снова намереваешься спрятаться за женскую юбку? И ведь не стыдно тебе, Волк. Говоришь, умеешь ценить то, что имеешь? Так ты не сам это заслужил.
— Ты ведешь опасные разговоры, Венджер, — чуть вскинул верхнюю губу оборотень. Почему-то в человеческом облике это выглядело особенно пугающе. — Ты сбежал из родной деревни. Ты ушел, не оглядываясь на тех, кто был дорог тебе. И тех, кому был дорог ты. Ты, не задумываясь, хлопнул дверью за спиной. Чего ты достиг — там? Кем ты стал?
— Конечно, как я мог забыть, — издевательски процедил юноша. — Ты ведь намереваешься в скором времени связать себя брачными клятвами с нашей миленькой подружкой детства, Дафной. Вот только одного не пойму: с чего ты решил, что ты ей подходишь? С чего ты взял, что она твоя?
— Венджер, я не понимаю…
— Да все ты прекрасно понимаешь! Три ребенка играли вместе. Они выросли. Детство осталось позади. Два парня и девушка. Такой простой и одновременно такой сложный расклад.
— И ты решил предъявить на нее права? — Оборотень тихо порыкивал при каждом слове. — Ты решил, что заслуживаешь ее? Не спросив ни ее воли, ни ее желания?
— А что тут спрашивать? — Передернул плечами Венджер. — Я могу дать ей куда больше, чем ты. Я сделаю ее королевой, у нее будет свой дворец, дорогие платья, прекрасные драгоценности. Она будет блистать на балах и приемах. Все будут завидовать ей, все будут восхищаться нашей прекрасной парой. Я смогу дать ей все.
— Все, кроме душевного тепла, — зло прищурился оборотень. — Она просто задохнется рядом с тобой. Ты ведь не любишь ее.
— С чего ты взял? — Удивился маг.
— Когда любишь, думаешь о желаниях любимой, а не о своих.
— Глупости. Ей понравится такая жизнь.
— Ты совсем ее не знаешь, если говоришь так.
— Я заслуживаю ее больше, чем ты. Клянусь Богиней, она станет моей!
Венджер выпалил страшные слова в запале. А теперь по мере того, как до него доходил смысл произнесенного, менялось лицо стоящего против него друга. Говорят, у истинных оборотней первыми изменяются всегда глаза. Темно-зеленая радужка судорожно растекалась, зрачок крупнел. Дрогнули и потекли черты лица, вытягиваясь в звериную морду. Рослое тело сгорбилось, оседая на четыре лапы, по всему телу пробилась снежно-белая шерсть.
Венджер судорожно вздохнул, понимая, что на самом деле обращение заняло от силы два-три удара сердца. А потом оборотень бросился вперед.
Маг инстинктивно вскинул ладони, отбрасывая тело. Чистая сила — единственное, что действует на волкодлаков, позволяя не победить — нет! — просто удержать тварь на расстоянии. Ровно до тех пор, пока маг не выдохнется.
Волк извернулся, приземляясь на все четыре лапы, и снова кинулся. В этот раз юноша кинул разом два заклятья. Первое снова протащило тело зверя по снегу, второе заставило вспыхнуть огненный круг вокруг хищника.
Венджер не стал ждать, пока оборотень преодолеет внезапную преграду. Он развернулся и бросился бежать. Вперед, в лес, не глядя! Только бы оторваться от зверя за спиной, только бы уйти от заведомо безнадежной схватки с молодым волкодлаком. Юноша мчался сквозь лес, боясь остановиться даже на пару мгновений, чтоб построить телепорт. Бежал изо всех сил, хватая ртом холодный воздух, увязая в снегу, а за его спиной взмывал в небо переливчатый волчий вой. Протяжный звук, переходящий из низкого стона в высокую трель, набирающий силу, когда, казалось бы, он уже достиг апогея, отдающий вибрацией до самого сердца. Вой, затихающий и вновь подхватываемый новыми глотками, стон, льющийся по земле, от дома к дому, от леса к лесу, от гор до гор. Волчий приговор.
