она тогда не залезла, а потом садился напротив и разъяснял суть всяких вещей. Не все Валирейн тогда понимала. Не все понимает и до сих пор.
— Я не мудрец в таких вещах, — начал гвардеец, опуская бурдюк с водой за бортик телеги, — но разок видал, как молодые солдаты после боя теряли рассудок. Один такой парень остался посреди поля мертвецов один и пролежал на телах несколько дней. Его даже вонь оттуда не гнала. Говорил, что ждет. А чего ждет, не говорил. Потом отошел, конечно, пришел в себя. Бывалые шутили, мол, дождался. Так вот я думаю… — Биро замялся. — Может, такое из-за потрясения случается. Может и у тебя потому случилось.
— Не знаю, — прошептала леди, стараясь говорить как можно тише, словно это что-то значило, — мне думается, это сон… Просто очень-очень долгий…
Гвардеец заглянул ей в глаза.
— Если хочешь, я могу объяснить. Расскажу, что случилось. Думаю, тогда ты поймешь. Но будет очень плохо. Я так думаю. Хочешь?
Лира замотала головой. Она не понимала, чего не понимает, но точно знала, что не хочет, чтоб было плохо. И так не сладко, куда же хуже? Нет-нет-нет…
Биро кивнул, будто бы даже испытав облегчение.
— Хорошо, тогда не буду. Но потом… потом, ты наверняка этого захочешь.
Лира промолчала, глядя на своего защитника. Она не могла представить такого, чтобы ей вдруг захотелось, чтобы стало плохо. Но, возможно, он прав. Сейчас он понимает больше, сейчас он ее проводник, он все знает, он ее направляет. Пусть так будет. Хотя бы еще немного. Именно поэтому Лира отгоняла некоторые мысли. Мысли, что возвращали ее в холодную пещеру северных богов, в поместье, к Древним… нет. Не думай. Не думай об этом!
— Расскажи… — Лира схватилась за руку Биро, будто пытаясь удержаться от падения в пропасть мыслей и воспоминаний. — Расскажи, куда мы едем?
Гвардеец открыл было рот, но осекся и нахмурился.
— Расскажи так… Так чтобы я… как будто… как-нибудь…
— Хорошо. Пускай… Скажу так. Мы едем в место, где все будут в безопасности. И ты, и я, и мой брат, и… и все остальные.
— Твой… брат… Я не хочу! — Лира схватилась за голову. — Не хочу думать! Не хочу спрашивать!
Биро поймал ее, метущуюся, сильно сжав плечи.
— Так-так, успокойся. Я понял. Я имел в виду… того медведя. Который лежит в телеге. Он очень… важен. Для нас. Для всех нас. Мы должны привезти его в одно место. За нами будет погоня. Поэтому мы будет торопиться, как можем. Так лучше?
Валирейн вздохнула и опустила руки.
— Да. Так… так хорошо. Я поняла. Я буду… меньше спрашивать.
— Как хочешь. Но только, — Биро оглянулся по сторонам, потом снова посмотрел на Лиру, — не задавай вопросы тем другим. Ладно?
Леди кивнула, снова ухватившись за руку своего защитника. Это было приятно. Чувствовать заботу. Чувствовать свою слабость. Приятно. И страшно вместе с тем. Отчего-то ужасно страшно. Но об этом она тоже старалась не думать.
— …не заслужил? Я с вами со столицы иду! И не разочка еще дурного не сделал, даже с брагой в пузе. Чего ж ты такая недоверчивая, девонька? Что за мужики тебе попадались?
— Не поверишь, но с такими свиньями, как ты, я дело имею чаще, чем с благородными принцами навроде нашего северного мальчика. Не волнуйся, торопыга, свою награду за предательство Короны ты получишь точно в срок.
Альма и сир Гиллир вышли со стороны поля, что окружало их путь. Растущая здесь высокая трава с головой скрыла даже рослого мужчину, что и говорить о маленькой ведьме, потому-то они с Биро и не заметили их, пока те не заговорили. Дорога беглецов происходила из холмов, утопала в травяной низине и шла дальше, к горам. Казалось, что они так близко, что идти недолго, пару часов, может, день. Но гвардеец покачал головой, когда Лира поделилась своими мыслями, и сказал, что высокие фигуры часто нас обманывают.
— Что вы там делали? — гвардеец повернулся к ним лицом, заслоняя собой Лиру.
— Помимо того, что наш самый преданный слуга снова попытался выведать у меня, где находится Место и когда его вознаградят? — начала Альма. Сир Галлир махнул рукой и ушел к козлам. — Ну, я собрала немного трав для крепкого сна твоего братца. Заодно мы прикинули, сколько еще до ущелья. Долго. Ты с ней поговорил?
Альма заглянула ему за спину, и Лира, зажмурившись, прижалась к Биро, чувствуя запах несвежей одежды и пота.
— Еще нет. Она пока не хочет. Нужно время.
Ведьма цокнула языком. Валирейн почти видела, как она закатывает глаза, снова уперев руки в боки.
— Один северный варвар с нею как с хрупкой статуэткой, даже к ручке не приложится без спросу, другой северный варвар слово боится сказать, лишь бы белокурая радость лишний раз не уронила слезу. Почему, когда я была нежной девушкой, ни один мужик меня не щадил? — Ведьма театрально фыркнула, а потом произнесла уже серьезнее: — Заводи ее в телегу. Мы трогаемся.
* * *
Следующие долгие несколько дней они шли по каменистой дороге к горам, где путь обещал быть еще труднее. Лежак на дне повозки был тонким, после сна на нем болели все кости, а еще и сама телега подпрыгивала на камнях, не давая крепко уснуть. Но Биро всегда был рядом, обнимал одной рукой, лежа сзади, спина к груди. Так было теплее и лучше. Иногда к ним приходил сир Галлир. Он ложился рядом с медведем и почти тут же засыпал, громко храпя. Разок Лира не выдержала и лягнула его ногой в пятку. Мужчина тут же переставал храпеть, и после леди уже делала это без стеснения.
А иногда приходила и Альма. Ведьма была такой тихой, что Лира не всегда просыпалась, когда та отодвигала край настила и прокрадывалась внутрь. Она неизменно ложилась рядом с лордом, укладывая голову ему на грудь, так и засыпала.
Телега останавливалась лишь на несколько раз в день, чтобы покормить лошадей и дать им отдохнуть. Пока ели лошади, ели и люди. Изредка повозка тормозила, когда кому-то нужно было по нужде, чаще женщинам. Сир Галлир иногда
