Опустив глаза, Луговой сосредоточенно маленькими глотками пил кофе. Выражение лица у него стало отсутствующим. Похоже сегодня страдания "юного Вертера" уже не находили в нем сочувствия, но упивавшийся своей тоской Александр не желал этого замечать.
— И ведь могла бы объясниться, — продолжал он, уставясь поверх головы собеседника на античного дискобола, украшавшего стену. — Нет, просто ушла и слова не сказала. Как все это глупо! Бессмысленно!
— И не говорите, — пробормотал Константин Павлович. — Вы меня извините, Саша, но мне пора. Боюсь, мой помощник уже заскучал, — Луговой решительно поднялся и выпрямился во весь рост. — Вы не отчаивайтесь, — изящная кисть антиквара, которую не портило отсутствие мизинца, легла на плечо молодого человека и на мгновение пожала его. — Все будет хорошо.
— Вы думаете? — скривился Александр. — Не знаю. Иногда я просто ненавижу ее.
Шанхайский сторожил осуждающе покачал головой.
— Мне пора возвращаться, — он достал из кармана несколько монет и положил на столешницу. — Рад был вас снова увидеть, Саша. Будете в Шанхае, обязательно звоните.
— Я вас провожу, — молодой человек встал и добавил к монетам свои деньги. — Потом поеду куда-нибудь.
По лицу Константина Павловича промелькнула тень, и он вышел из-за ширмы в зал. Его трость раздраженно постукивала о каменные плиты, выстилавшие пол кофейни.
* * *
— Можно я сделаю телефонный звонок из вашего магазина? — Саша проводил молчавшего весь обратный путь Лугового до двери антикварной лавки.
— Да конечно, — Константин Павлович вошел. — Заходите, пожалуйста.
В момент возвращения хозяина Федоров что-то объяснял и показывал двум пожилым китайцам в синих костюмах. Войдя, Луговой поспешил ему на помощь. Клиенты оказались хорошими знакомыми шанхайского старожила, и все долго кланялись друг дружке. Дожидаясь пока его соединят с гостиницей, Александр бесцеремонно разглядывал посетителей и пришел к выводу, что ошибся — клиентами были японцы.
В трубке послышался голос портье. Назвавшись, Саша спросил не было ли к нему звонков и визитеров. Чуть замешкавшись служащий гостиницы ответил, что минут сорок назад звонил мистер Фанг. Приглашал мистера Джонсона отужинать с ним в семь вечера в казино "Будай".
— Благодарю, — Александр повесил трубку и пошел к двери.
— Уходите, Саша? — поклонившись клиентам Луговой прервал беседу. — Вы до отъезда больше не появитесь?
— Не думаю, Константин Павлович, — гость взялся за дверную ручку. — Может вам нужно что-нибудь передать в Чикаго?
— Нет, — ответил антиквар. — Спасибо, Саша. Удачного вам путешествия.
Попрощавшись, Александр ушел. Взяв такси, съездил в гостиницу. Там все было по-прежнему. Наталья не звонила и не приходила. Приняв ванну и переодевшись, он предупредил портье, чтобы возможные звонки переадресовывались в казино "Будай". Пошел на стоянку такси.
— Добрый вечер, месье, — из кабины "форда" высунулась усатая физиономия. — Подвезти?
Молодой человек посмотрел на окликнувшего таксиста. Узнал водителя, с которым так неудачно гнался за красным "рено" проститутки. Поколебавшись, открыл дверцу и сел на заднее сиденье.
— Приветствую, — произнес Александр. — Казино "Будай".
Шофер кивнул и включил счетчик. Вырулил со стоянки. Не прошло и нескольких минут, как усач начал болтать. Оказалось, что он большой любитель азартных игр и побывал чуть ли не в каждом игорном заведении Шанхая. Тоном знатока обсуждал порядки в каждом из игорных домов, сыпал именами-прозвищами управляющих и крупье. С завистью рассказывал о каком-то офицере-итальянце с парохода, сорвавшем у него на глазах крупный куш в рулетку…
— Пять тысяч долларов, — завистливо вздохнул таксист. — За такие деньги мне несколько лет нужно горбатиться. А тут четверть часа и ты — богач! Повезло ему: три раза подряд цифру угадал. Еще и повтор потом!
— Что же вы не ставили? — зевнув, спросил пассажир. — Тоже бы выиграли.
— Поздно подошел, — с досадой ответил усач. — Я за соседним столом на цвете играл. Дождался пока восемь раз подряд упадет черное и поставил. Выиграл… Слышу галдят. Уже целая толпа собралась. Я туда. Смотрю морячок кучу фишек получает только что второй раз выиграл. Лицо у него красное, возбужденное. Лопочет себе под нос по-итальянски. То ли молитву, то ли ругается. А крупье уже шарик запустил, "делайте ставки" говорит. Все загалдели, стали фишки кидать на поле, а морячок смотрит, смотрит, а потом всю кучу вперед. Раз! И на двойку! — возбужденный собственным рассказом таксист сделал попытку обернуться, чтобы увидеть реакцию пассажира, но в этот момент его "подрезал" какой-то "бьюик". — Твою мать! — выругался усач на русском. — Что делаешь, сволочь! Ну невозможно стало ездить последнее время… — он даже замолчал, но потом встрепенулся. — Так вот. Поставил итальяшка на двойку, а шарик возьми да и попади. Он на радостях крупье двадцать долларов дал. Выигрыш к себе сгреб и крупье объявляет новый спин (65). Короткий. Все игроки, чтобы успеть ставки сделать, как угорелые, фишки кидают. Толкаются, орут, как павианы. К столу не пробиться. Никто даже внимания не обратил, что морячок свою последнюю ставку не убрал, так и оставил на двойке лежать. Шарик летит в четырнадцать, уже в гнездо залетает и рикошетом в противоположную сторону! Хлоп и опять в двойку! Повтор.
Таксист свернул с основной улицы и некоторое время молчал, приглядываясь к домам.
— Вот и приехали, — сказал он, подъезжая к небольшому особняку, построенному в викторианском стиле. — Казино. Веселый Будда, — он ткнул пальцем в сторону вывески, на которой был изображен жирный и улыбающийся расхристанный буддийский монах с символическим мешком богатства. — Неплохое местечко, но дорогое, — шофер взял у пассажира деньги и отсчитал сдачу. — А самое смешное знаете что, месье? — спросил он в спину высаживающегося пассажира. — На следующий раз шарик опять на двойку попал, но итальянец ставку уже забрал. Три раза подряд одна и та же цифра! — водитель покачал головой. — Очень редко бывает.
Александр направился к дверям казино. По правую сторону от входа на каменном постаменте сидел все тот же монах из позолоченной бронзы. Рядом прохаживался швейцар в ливрее с галунами. Увидев приближающегося клиента, он открыл тяжелую дверь и поклонился.
В большом, залитом светом электрических ламп вестибюле, к Саше по навощенному до блеска паркету тут же подлетел распорядитель в смокинге — худой европеец с осиной талией.
— Добрый день, мистер… — начал он, но Александр перебил его вопросом о комиссионере.
