Под конвоем нежити прибыли первые обозы с данью. В Окопышах и Приструйнице, когда юноша появлялся с какими-либо заказами, его величали не иначе, чем «господином». Давно был отправлен небольшой отряд под командованием самых доверенных тварей — Венджер не забыл своих слов. Нежить, призванная им, вполне контролировала нежить местную, порожденную. Собиралась, хоть и потихоньку, армия, подавлялось сопротивление.
Занималась новая заря — заря его эры.
ЧАСТЬ 2. Неправильный феникс
Жизни закон: за падением — взлет.
Если готова, шаг делай вперед.
Сомненья, тревоги, обиды твои
Могут тебя не туда завести.
Права на ошибки признай за собой,
И беды все выльются горькой водой.
Не снег заметает дорогу твою —
Пепел шуршит и кружит на ветру.
Дай ветру искру в пепле разжечь,
Себя отпусти, чтоб мир в танце увлечь.
В сердце твоем пусть надежда живет,
И феникс поднимется в новый полет.
Просчитывать последствие для среднестатического человека не свойственно.
Юнона.
Та-та-та-та-там! Та-та-та-там!
Мелодия, играющая в мобильном телефоне, раздражала своей навязчивостью похлесче банальных гудков.
— Ну, возьми же трубку! Возьми! — Прошипела девочка.
День не задался с самого утра. Впрочем, неудивительно: каникулы начались позавчера, нагрузка еще не успела забыться, а свободного времени сейчас было много. Слишком много, чтобы чувствовать себя по-настоящему счастливой.
Она не любила лето.
Та-та-та-та-там! Та-та-та-там!
— Ноночка, ты чего звонишь? — Голос любимой подруги в трубке звучал как-то излишне удивленно. Наигранно.
И, правда: по какому же вопросу можно звонить подружке-однокласснице погожим летним днем сразу после обеда?
— Ты что делаешь? Пойдем гулять?
— Ой, — невидимая собеседница как-то осеклась. — А я уже.
— Ну, так я с вами, — неловко предложила девочка. — В чем проблема?
— Я уже с Оксаной и Дашей договорилась. Ты позвонила, я почти на пороге стою. Давай потом потреплемся.
— Сбор на площадке? Я сейчас тоже приду.
— Нона!
— Вера, я не собираюсь цапаться с Оксаной. Я даже клятвенно обещаю не обращать внимание на ее бесконечные понты. Ладно, целую, сейчас буду!
Ту-ту-ту.
Майка — джинсы — прыг — кроссовка — прыг — другая. Наскоро захлопнув дверь в квартиру, девочка неслась по лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки разом.
Быстрее, быстрее! Если она опоздает, с девчонок станется уйти, не дожидаясь ее. Более того, это именно это они и сделают с большим удовольствием.
Даша, Оксана, Вера. Странная компания подобралась сегодня. И самое непонятное, что соединяла их всех в первую очередь Юнона. А потом уже один класс, одна школа, один район. Каждую из них с Юноной в свое время связывала крепкая дружба. Ну, во всяком случае, на первый взгляд.
С Дашкой они были неразлей вода в началке — всюду ходили вместе, вместе играли, вместе учились. Детство кончилось, вместе с ним куда-то пропала и дружба. Постепенно, незаметно и обыденно.
Оксану Юнона до сих пор вспоминала с неприязнью. Та попала в класс позже и была некрасивой, яркой, самоуверенной и умной девчонкой. Она умела и любила привлекать внимание, изо всех сил эпатируя манерой держать себя. Беда оказалась в том, что Юнона оказалась не глупее, и на мордочку симпатичней, а Оксана привыкла всегда лидировать. С Дарьей, как ни странно, она ужилась впоследствии не в пример лучше.
Было и было, и никогда в жизни Юнона не стала набиваться к ним в компанию, да еще так откровенно, если б не одна-единственная причина.
Вера. Добрая, умная, живая, веселая, отзывчивая, надежная. Ее Вера. И уступать ее им она не собиралась.
Девчонки стояли на школьной спортплощадке. Юнона помедлила, но все-таки подошла к ним. Укромных мест здесь нет, а выжидая в стороне, она рискует пропустить Веру.
— Нонка, какими судьбами? — Демонстративно удивилась Оксана.
— Привет, — невпопад ответила Юнона. В исполнении Оксаны ее имя звучало особенно несуразно.
— Германова, ты куда-то шла? — Не успокаивалась одноклассница. Дашка рядом насмешливо хмыкнула.
— Да. То есть, нет. Вера, что, вам не сказала? Мы идем вместе! — Вскинула бровь девочка. Когда она делала так перед зеркалом, ее лицо приобретало несколько надменный облик. Пожалуй, сейчас это будет кстати.
Подруженьки переглянулись, но промолчали. Юнона криво усмехнулась: с ней никогда не ссорились открыто — проверять, где заканчиваются границы ее бесполезной глупой отзывчивости, не хотелось никому. Даже Оксане.
На этом разговор затух окончательно. Оксана пыталась что-то рассказывать: громко, увлеченно, эмоционально, но почему-то абсолютно не интересно. Даша хмыкала или вставляла односложные комментарии, а Юнона привычно молчала. На счастье, Верочка подошла практически сразу.
— Оксаночка! Дашенька!
— Верчик, ну наконец-то! — Одноклассницы дружно обнимались и чмокали друг друга в щечки, как будто год до этого не виделись.
Вера мазнула взглядом по лицу Юноны, улыбнулась и подхватила девчонок под руки. Подружки оживленно болтали, с появлением Верочки и ее острого язычка сразу стало веселей. По крайней мере, теперь трепотня Оксаны об очередном подцепленном ей парне постоянно прерывался громкими взрывами смеха.
Юнона двигалась чуть позади и в чужой разговор особенно не вслушивалась. Даже если она попытается вставить хоть слово, ее не услышат. Специально или случайно — не важно.
Вместо этого она думала. И думы эти ей не очень нравились.
Они втроем выглядели так органично! Но у Веры была Юнона, и на логичный взгляд девочки, подруге совершенно нечего было делать в этой компании. Она же сама совсем недавно высмеивала эту парочку, говорила, что Дашка похожа на куклу, а Оксана подлая! Почему сейчас она идет в обнимку с ними, и даже не оборачивается? Ведь не из-за того же, что Юнона уходит после девятого класса, ей не нашлось места рядом с ними?!
Выводы напрашивались неутешительные. Юнона чувствовала себя не в своей тарелке, и неловкость постепенно сменялась досадой.
Сама виновата. Нечего было напрашиваться.
Слева мелькнула дверь книжного магазина. Юнона на всякий случай крикнула вслед спутницам, что хочет зайти. Внутри она проторчит минут двадцать минимум; ждать ее едва ли станут, внутрь не пойдут тем более. Верка бы пошла, если бы они были одни, а эти — нет. При любом раскладе, ей крупно повезет, если они отправятся дальше без нее.
