— Мой начальник. А его генерал Сологуб упредил. Свой я, девчата, удостоверение в верхнем кармане рубашки.
— Медленно достань двумя пальцами и кинь мне, — распорядилась Катя.
Прочитав ксиву, опустила ствол.
— Отбой, девчата, он действительно свой. Эти двое за дверью с вами?
— Со мной. Вам утренним бортом из Москвы посылка пришла, вот мы её и доставили.
При виде двух огромных баулов Лариса присвистнула.
— Ничего себе посылочка! А что там?
— Не могу знать, — ответил мужчина. Мне приказали только доставить. Мы можем быть свободны?
— Можете, — разрешила Катя.
— Приятно было познакомиться! — обернулся на пороге мужчина.
— Обращайтесь! — усмехнулась Светлана.
— Что здесь происходит? — В номер протискивались Старх и Геннадий.
* * *
Вениамин Галкин был уверен, что на перроне маленького забайкальского городка его обязательно встретят. Потому стоял на потрескавшемся асфальте до тех пор, пока не остался на перроне один. Вздохнул: «Провинция, мать её!» — и полез в карман за платком, промокнуть выступившие на лбу капельки пота. Тут и обнаружил рядом с платком какую-то бумажку. Удивился. Достал. Прочёл. Записка была короткой: «С прибытием! Следуйте в гостиницу «Центральная», требуйте номер 24, он как раз свободен».
«Чёрт знает что!» — раздражённо подумал Галкин, но, поравнявшись с урной, записку сжёг, пепел размял в пальцах, остатки сбросил в урну. На ходу поплевал на пальцы и долго оттирал их платком. На привокзальной площади огляделся по сторонам: ни автобуса, ни такси. Подошёл к тётке, торгующей пирожками, спросил, как добраться до гостиницы «Центральная».
— Купи пирожок — скажу, — хитро прищурилась тётка.
Вениамин усмехнулся.
— С чем они у вас?
— С мясом-рисом, с ливером, с капустой, с картошкой, — без пауз выпалила тётка и вдруг расплылась в домашней улыбке. — Да вы не сомневайтесь, пирожки у меня хорошие, я тут который год торгую.
— Один с мясом-рисом и один с капустой! — сделал выбор Вениамин, расплатился, получил в руки тёплый кулёк, свёрнутый из газеты, и остался стоять в ожидании бонуса.
— До гостиницы можно доехать на «двойке», — пояснила тётка. Вон остановка, автобус минут через пятнадцать подъедет. А можно, — она посмотрела на небольшую сумку на плече у Галкина, — пройти пешком. Ежели напрямки через сквер, то минут за десять дойдёте.
Галкин посмотрел на припекаемую солнцем остановку. Потом перевёл взгляд на манящий тенистой прохладой сквер, поблагодарил тётку и решительно направился к выходу с привокзальной площади. На ходу ел пирожки. Они действительно оказались очень вкусными. На входе в сквер задержался возле урны. Бросил в неё скомканный кулёк, достал носовой платок, тщательно вытер руки, секунду поколебался и отправил платок следом за кульком.
В номер двадцать четыре Галкина вселили по первой просьбе. Он поднялся по деревянной лестнице на второй этаж и пошёл по исшарканной дорожке, под которой то и дело скрипели половицы, искать нужную дверь. Увидев в номере развалившегося на диване парня, почему-то не удивился. Тот вскочил, сделал шаг навстречу, улыбнулся и протянул руку.
— Капитан Коршунов — Саша.
— Капитан Галкин — Веня, — в тон ему ответил Вениамин, пожимая руку.
Галкин с любопытством осмотрелся по сторонам. Всё оказалось не так плохо, как он себе представлял. Помимо дивана в номере были: кровать, стол, стул, тумбочка со стоящим на ней телевизором, кресло, в углу шкворчал небольшой холодильник, а на разных стенах висели зеркало и картина.
— Нравится? — спросил Коршунов.
— Ничего, — оценил удобство Галкин.
— Это наш лучший номер! — с гордостью сообщил Коршунов. — Люкс! Тут ещё ванна и торчок имеются. Да, и балкон!
— Замечательно! — стараясь не наполнять голос сарказмом, произнёс Галкин. — Но скажи мне, Саша, к чему вся эта конспирация?
— Как это к чему? — удивился Коршунов. — Городок у нас маленький, каждый на виду. Негоже, чтобы нас вместе видели. Ты ведь под прикрытием работаешь?
— Да. Изображаю журналиста, прибывшего на поиски коллеги.
— И зачем тебе тогда светиться в обществе уполномоченного ФСБ?
— Незачем, — согласился Вениамин. — А тут что, каждая собака знает, что ты чекист?
— А то. Я ж тебе говорю: маленький городок.
— А коли он такой маленький, почему до сих пор не установлено место, где содержат Бухлова?
— Людей не хватает.
— И сколько тут наших? — спросил Галкин.
— Теперь двое, — улыбнулся Коршунов.
— Так ты в этом городке единственный представитель Конторы? — удивился Галкин.
— Ну да.
— И как же ты управляешься?
— Так тут и всех делов-то — наблюдать. Управляюсь, — вздохнул Александр.
«А парень, кажется, по настоящему делу тоскует, — подумал Галкин. — Но в одиночку, точно, не развернешься».
— А полицию привлечь не пробовал?
— Так привлёк, — пожал плечами Коршунов. — И кое-что выяснил. Вот только думается мне, что у милицейских… тьфу ты!.. никак не могу привыкнуть, у полицейских «крот» завёлся, а то и целый выводок.
Галкин не стал спрашивать, как Коршунов дошёл до мысли такой. Были у него, видимо, на то основания. Спросил другое:
— Ты говорил, что что-то выяснил?
— Да. — Коршунов полез в карман и извлёк несколько фотографий.
— Поясни, — попросил Галкин, рассматривая снимки.
— Вот такси, на котором предположительно увезли Бухлова. А это водила с того такси.
— Сообщник похитителей? — Галкин старался запомнить номер машины и лицо водителя.
— Подозреваю, что да.
— А это что за сооружения?
— Это гаражи, это дом в пригороде, а это заимка в сорока километрах от города. В любом из этих мест может содержаться Бухлов.
— Других вариантов нет? — уточнил Галкин.
— Его, конечно, могут держать где-нибудь на квартире, — не очень охотно ответил Галкин и тут же добавил: — Но это маловероятно.
— «Мало» не означает «не». Выходит, Бухлова могут держать где угодно. — Галкин жестом остановил рыпнувшегося было Коршунова. — Но не это главное. Даже если мы остановимся на этих трёх вариантах, — Галкин кивнул на фотографии, — то всё равно у нас недостаточно сил для слежения за всеми тремя объектами одновременно. Тем более что полиции ты не доверяешь.
— Мне пообещали, — сказал Коршунов, — что как только местонахождение Бухлова будет установлено точно, пришлют отряд спецназовцев.
— Я в курсе, — кивнул Галкин. — Но устанавливать это место будем по разработанному в Москве плану. Я, изображая журналиста, иду по следу Бухлова. Меня похищают и если помещают вместе с Бухловым, то я подаю сигнал для штурма.
