— Ладно, подожди. Пойду прибарахлюсь кофтой, а то дубаря дам — вечера уже холодные. Я же к тебе ходила, дурачок, домой. — Зойка подмигнула Ивану и, чуть подергивая плечиками, легко пошла по улице. Длинноногая, тоненькая в талии, с короткой мальчишеской стрижкой, она показалась Ивану такой юной, чистой, беззащитной, что он сделал инстинктивное движение вперед, как бы стараясь прикрыть ее, заслонить от злой неприязни людских взглядов, которые встречают ее на улице, во дворе. И только сейчас понял Иван, что так настойчиво гнало его с утра в город, к Зойке. Совсем не для того, оказывается, чтобы свести с ней жестокие счеты, выплеснуть ей в лицо оскорбления, которые гадюками клубились в голове. Другого жаждала его душа, скрывая от разума Ивана: увидеть Зойку, зарыться лицом в ее груди, услышать голос, стук ее сердца, чтобы эти звуки вышибли из него зло и ненависть, обесценивающие все, даже жизнь.
Иван продолжал смотреть вслед Зойке, и у него родилась сумасшедшая мысль: вот сейчас возьмет Зойку под руку и отведет в свой двор, где ее никто не знает, и все ее увидят красивой, юной, чистой, какой видит сейчас сам. И Иван не сомневался, что мать будет рада и сделает все, чтобы Зойка почувствовала в ней мать.
Иван тяжело вздохнул. Долго им с Зойкой надо еще отмываться до такого…
Они шли рядом, касаясь друг друга плечами, и молчали, как бы обескураженные непонятным им душевным состоянием.
Зойка по-настоящему была рада появлению Ивана. Она ходила к нему домой, чтобы договориться о встрече с Русланом, но и сама не предполагала, что, не застав его, поскучнеет, будет думать о нем. Зойка считала его просто очередной кочкой в болоте ее жизни, по которому она брела, не очень-то выбирая направление и только интуитивно нащупывая ногами более или менее устойчивые бугорки. И что-то вдруг дрогнуло в ней сейчас. Она ощутила себя на твердом островке в неоглядной трясине, на котором она могла остановиться. Иван тоже не был ангелом, Зойка достаточно хорошо знала его, чтобы обманываться в этом человеке. Жестокости и эгоизма, чистой мужской физической грубости у Ивана много, но Зойка точно знала: кроме нее Ивану больше никто не нужен и не потому совсем, что она красивая, молодая баба, а просто потому, что Зойка нужна ему только как Зойка.
— Посидим в «Кавказе»? — нарушил молчание Иван.
— Не хочу. Надоело. В парке у меня свидание.
Иван резко остановился. Лицо его, мгновенно утратив выражение умиротворенности, стало жестким и злым.
— Да нет, не то, Иван, — улыбнулась Зойка. — Да постой ты!
Она взяла его под руку и повела в сторону парка.
— Красавчика с толчка вчера встретила случайно. Хочет встретиться с тобой.
— Пошел он! — с угрюмым ожесточением прошипел Иван.
Зойкина фраза о свидании, как порыв урагана, отшвырнула его в привычный ему мир, где каждый есть тот, кто он есть на самом деле.
— Ты брось! — недовольно сверкнула глазами на Ивана Зойка. — Товар у него подходящий, для тебя же, дурачок, стараюсь.
— Обувка? — издевательски спросил Иван.
— Он ждал тебя на Штыба, как вы договорились. Парень он не жадный и не злой. Чего звереешь? Если бы было что с ним, чего ради я потащила бы к нему на свидание и тебя, дурачок?
Последний аргумент Зойки подействовал на Ивана. Он вновь стал видеть улыбчивые лица толпы, яркие краски выходных нарядов женщин, Зойкину красоту…
Зойка увидела Руслана, стоявшего у большого куста сирени.
— Привет, Красавчик! — махнула она рукой. — Как видишь, Зойка не трепло. Вот тебе покупатель.
Иван вместо приветствия буркнул что-то нечленораздельное.
На предложение Руслана «зайти и трахнуть по мороженому» Зойка недовольно дернула плечами, а Иван издевательски ухмыльнулся: ну и сосунок, же этот Красавчик.
— Теснота там, ну его к черту с этим мороженым. Пойдемте, посидим просто, посмотрим на Терек, — предложила Зойка.
— Да чего там смотреть-то, моргала лупить свои? — Пойдем хоть перекусим, — возразил Иван, чувствуя, что еще чуть-чуть, и он сорвется.
В непривычной для себя обстановке да еще рядом с чужим человеком он казался себе совершенно беспомощным. Нужно было и говорить что-то и не так, как он привык, а он не умел. Другое дело — ресторан с водкой. Там все получается само собой. И вообще, день сегодня у него какой-то сумасшедший: вроде все в его жизни перевернулось и свалилось на него, опрокинув с ног на голову.
Зойка, не обратив внимания на возражения Ивана, пошла в глубь парка, где звучали громкие голоса, сверкали огни аттракционов.
— Ну давай сразу договоримся, — грубо дернул Руслана за руку Иван, — и сматывайся, откуда пришел.
— Давай, — с готовностью согласился Красавчик. Имею две выделанные лошадиные шкуры, несколько сыромятных, четыре пары мужских туфель, пять хромовых заготовок на сапоги. Товар уже здесь, в городе, сегодня привез из села.
— Возни с ним много, — брюзгливо ответил Иван, с кожами. Неходовой товар. За сколько?
Красавчик назвал цену. Иван хмыкнул и скостил сумму наполовину. Сошлись, когда Иван добавил к половине четыре сотни. Договорились, что встретятся завтра.
— Ну, теперь топай, Красавчик, не мешай взрослым. Пока.
Красавчик молча отвернулся от Ивана и пошел к выходу из парка. Он был вполне доволен результатом своего свидания.
Быстрые шаги за спиной заставили Руслана оглянуться. Это была Зойка. Она взяла его под руку и подвела к Ивану.
— Дело сделали, а обмывка? Жлобы несчастные. Пошли окропим.
Зойка подхватила их обоих под руки и повела к недалекому отсюда ресторану. Иван особенно не сопротивлялся. Наконец-то жизнь его входила в привычную колею. «Черт с ней, — думал он, — хочет выпить с Красавчиком, пусть». Иван уже поверил, что этот парень ему не соперник. Просто у Зойки дури в голове много, и все.
На аллее, по которой они шли, была целая толпа. Зойка не желала никому отдавать предпочтение — уступать дорогу, упорно не отпускала своих кавалеров и откровенно шла напролом. С лица ее не сходила озорная, нагловатая улыбка.
Иван глянул в сторону ресторана: далеко еще, и неожиданно наткнулся на предостерегающий взгляд Рыбы, стоявшего сбоку на аллее. Он сделал очень понятный каждому уголовнику знак: мол, ты на приколе, тебя ведут менты. Рыба кивнул в сторону левого берега Терека и исчез, как растаял среди зелени кустов, которыми была обсажена аллея.
Иван не успел даже испугаться. Сознательная готовность действовать возникла у него сразу после приема сигнала об опасности.
— Спокойно, ребята, — вполголоса проговорил он. — Видел Рыбу, он просемафорил: мы засвечены, за нами идут менты. Спокойно, — повторил он, увидев, как распахнулись страхом глаза Зойки. — Уходим, кто как может. Мы с Зойкой вместе. Встречаемся на том берегу.
