комнату.
«Слишком много Марион колдовала для той, кого убивает трата энергии», — подумал он, осторожно подходя к вдове и касаясь её плеча. Старушка вздрогнула и подняла голову, её глаза были немного мутными и растерянными. Йован кивком указал на дверь, сообщая, что им следует отойти и не тревожить девочку разговором.
Вдова аккуратно опустила руку Энни, поправила одеяло и потянулась за клюкой.
— Что-то случилось? — зевая, спросила она, выйдя в коридор.
Йован не желал её слишком сильно пугать, поэтому вкратце рассказал о случившемся, значительно преуменьшив в части с дракой и её разрешением. Но даже зацензуренная версия вызвала у неё ужас.
Они подошли к спальне Марион, из которой до сих доносился затхлый запах.
— Приглашаю войти, — неловко пробормотал Йован.
Гай, как и обещал, явился примерно через час. Теперь он хромал гораздо слабее: раны уже начали заживать. Следы крови на лице и руках он кое-как смыл, однако по линии роста волос и под ногтями осталась засохшая корочка. Увидев это, вдова перепугалась ещё больше, а Йован неодобрительно покачал головой.
Гисборн сел на кровать и мрачным голосом произнёс:
— Не так давно я пришёл к выводу, что в деревне есть колдун…
— Вообще-то я уже рассказал ей об этом, — перебил Йован.
Гай так сердито воззрился на него, что он отвёл глаза и проворчал:
— Ну а что ты думаешь, мы час тут в карты играли?
Поначалу, когда он сообщил вдове об их теории, она отнеслась к этому с недоверием. Но теперь, услышав от Гисборна подтверждение, старушка нахмурилась, её взгляд стал сосредоточенным и тёмным.
— Вы должны были сказать мне раньше, особенно про чары, наложенные на комнату. Ведь я могла войти сюда и получить травму!
Гай виновато кивнул, но старушка тотчас замахала руками.
— Ничего-ничего, на нас столько всего навалилось…
— Так вот, судя по всему, колдун находится в нашем доме. И есть основания полагать, что не в обличии человека.
— Миссис Мышь? — изумилась вдова. — Но как такое может быть? Кто способен годами жить в теле крысы?
Йован мрачно усмехнулся.
— За исключением Питера Петтигрю никто не приходит на ум, только он мало того, что вымышленный персонаж, так и ещё и погиб… Впрочем, кого это здесь останавливало?
— Марион успела рассказать мне не слишком много, — продолжил Гисборн. — Подробности о магии, которой пользуется наш враг, ей неизвестны, но кое-что предположить она смогла. Начнём с того, что заклинание очень сложное, поэтому он, вероятнее всего, является потомственным колдуном. Они обучаются с раннего детства и имеют в своём распоряжении огромные знания, накопленные предками. И эти знания сильно разнятся, потому что многие из них являются родовыми тайнами. Но никого, кроме Фицуотеров, род которых оборвался на Марион, в наших краях не было.
Услышав фамилию колдуньи, Йован почему-то фыркнул, за что был одарён уничижительным взглядом.
— Так что его личность мы не выясним, — подытожил Гай с раздражением в голосе. — Как и не сможем предположить, на какие заклинания он ещё способен.
— Мог бы просто сказать: мы ни хрена не знаем, — проворчал Йован. — Не умеешь ты вести брифинги.
Старушка со вздохом откинулась на спинку стула, поднимая глаза к потолку.
— Я всё-таки не могу поверить, что колдун изменяет нашу память. Если он способен просто заставить нас забыть о чём-то или внушить ложные воспоминания, то к чему все эти мелкие ухищрения? Зачем заставлять людей считать тебя убийцей?
— Марион предположила… Нет, она почти была уверена в природе чар. Заклятия, действующие на разум, должны быть намного сложнее того же воскрешения и требовать огромных сил. Если бы каждое вмешательство отнимало столько энергии, даже самый могущественный чародей не смог бы управлять целой деревней. Поразмыслив над этим, Марион рассказала мне о наиболее вероятных характеристиках проклятия, точнее, проклятий, которых, как минимум, два.
Вдова подалась вперёд, с вниманием и тревогой слушая Гая. Её лицо немного побледнело.
— Первое накладывается один раз на каждого человека, делая его разум податливым и более доступным колдуну. Поэтому в дальнейшем манипулировать рассудком становится легче. А ещё трата сил напрямую зависит от состояния человека. Чем больше он напуган, подавлен или зол, тем проще исказить его мысли. Очевидно, в данный момент колдун вгоняет людей в панику, чтобы потом что-то масштабно изменить в них. К тому же благоприятная фаза Луны подходит к концу и уже не даёт достаточно сил, поэтому он не может заново наложить на меня заклинание и таким образом сдерживает нас, чтобы не дать разобраться с Робином.
Глаза вдовы расширились, а пальцы судорожно стиснули юбку.
— Нет, нет, — прошептала она. — Это всё слишком нереально. Такого просто не может быть!
— Увы, может, — коротко ответил Гай. — Я полностью верю в это.
Йован придвинул свой стул поближе к креслу, где сидела старушка, и положил ладонь на её напряжённое плечо. Он не ожидал, что после всего пережитого ими ещё одна дурная новость так напугает её.
— Итак, в первую очередь, нам нужно обезопаситься от колдуна, — Гисборн, словно не заметив её страха, продолжил говорить. — Судя по всему, в деревне сейчас лишь два человека, на которых не лежит заклятие: я и Йован. Мы не можем рассчитывать на то, что враг будет ждать благоприятного времени. Если возникнет крайняя необходимость, он обойдётся и без помощи Луны, почерпнув силы из других источников. Например, нескольких жизней.
Вдова прижала ладони к губам. Её подбородок подрагивал, зрачки заметно увеличились.
— Слышь, чувак, — возмутился Йован, — ты всё пугаешь и пугаешь, а выход собираешься предлагать? Или нам уже стоит плюнуть на всё и повеситься?
— Разумеется, собираюсь, — презрительно фыркнул Гай, с недовольством глядя на него. — Нужно убить миссис Мышь и некоторое время не допускать её воскрешения. Такие чары должны исчезнуть со смертью колдуна.
— А что, если это не она? — воскликнула вдова.
Гисборн пожал плечами.
— Тогда отпустим её.
Йован издал нервный смешок, представив крысиный скелет в банке с кислотой.
— Гринписа на тебя нет, живодёр… Но что поделать, я за.
— Но это слишком жестоко! — запротестовала старушка. — Вдруг мы заставим страдать невинное существо?
Выражение лица Гая говорило том, что он не испытывает по этому поводу никакого волнения.
— Нам уже пришлось обречь на смерть двоих людей. А это всего лишь крыса.
— Мы всё сделаем сами, — Йован попытался утешить вдову, хотя совсем не имел желания мучить животное, даже если под его шкурой скрывался очередной тёмный волшебник.
Старушка быстро утерла выступившие слёзы и поднялась с кресла.
— Я… пойду приготовлю завтрак… А потом поступайте как знаете. Главное, я не хочу этого видеть.
Она медленно вышла из комнаты, постукивая клюкой. Гисборн
