— Отдай мне Якуба. У него есть братья?
— Сестры. Он единственный сын.
Я забарабанил пальцами по коленке, размышляя, — А если он будет живой, но не целый….
— Это как? Без рук и ног что ли?
— Почти. — Я плотоядно ухмыльнулся, — Он сможет наняться к эмиру, охранять его гарем.
В тусклых глазах засветились маленькие огонёчки, судья рассмеялся, — Согласен.
Потом понизив голос, добавил, — Отдашь его Казиму, он его увезёт и спрячет. Эх. Торопишь ты нас.
— Это не я, он сам сегодня должен заявиться сюда со своими дружками, в моем доме я волен делать с ними всё что захочу, и даже предать смерти.
— Нет. Ты можешь избить вора, переломать ему руки ноги, отрезать язык и оторвать отросток, но в смерти волен только Эмир, поэтому в руки стражи должен отдать их живыми.
— Тогда они исчезнут.
— Как тебе угодно. Только Якуба верни.
Я кивнул соглашаясь с последними словами, судья хлопнул по ковру на котором сидел, — Всё. Зови людей, надеюсь, этот паршивец Казим успел написать.
Я сходил за ними, нашел на кухне, где они обступили сидящего, на коленках у низенького столика писца, строчившего что-то в развернутом листе пергамента. Я вошел в тот момент, когда он посыпал написанное песком высушивая чернила.
— Ибрагим, Фадва, Ламис, идите в беседку. Потом Ибрагим, — Отмахнулся от него. Протянул руку. — Дай посмотрю. — Казим вложил в неё свиток. Пробежал текст глазами, вроде всё написано правильно. И забрав перо, черканул подпись в левом нижнем углу.
Оглянулся через плечо, никого, схватил помощника судьи за шиворот, потянул вперед, сделал подножку и завалил на землю, навалился сверху и продолжая удерживать за шею воткнул гусиное перо в ухо, — Дернешься, останешься глухим на всю жизнь. Откуда вы всё знаете про Якуба? — Нападая, изначально готовился к сопротивлению, крикам…. Но подомной лежал спокойный человек, не делающий никаких попыток, чтоб освободится, спокойным тихим голосом, он ответил, — И что тебе это даст?
— Иудей? Вопросом на вопрос отвечать.
— Слазь, если мы сейчас не придем, дед приползет сюда, могу сказать, что тебе тогда точно, не поздоровится.
«Здравое суждение»
Вздернув его на ноги, заглянул в его темно — карие, почти черные глаза, улыбнулся и без замаха вогнал кулак под ребра, нагнулся и прошептал на ухо, — Живи тварь.
Забрав со столика свиток, обмахнул с одежды мелкий прилипший мусор, надел приветливую улыбку и шагнул к выходу.
«Былое не забывается, что вбито палками, может быть выбито только дубиной»
На вопрос Фадвы:- «А где?» ответил:- «мол, писец так торопился, что споткнулся и подвернул ногу, но с ним всё нормально и он сейчас придет»
Судья Абдутавваб неодобрительно покачал головой, я протянул ему свиток. Пока он читал
Приготовил перо, чернильницу и песочницу и как только было сказано, что всё написанное верно, заставил всех скрепить своими подписями условие, ранее заключенное на словах.
Пока мы этим занимались. Краем глаза заметил пришедшего Казима.
Достал кошель, покопался в нем перебирая серебро и золото, отобрал самые плохие и протянул Ибрагиму, — Проводи почтенного и поблагодари за его участие к делам нашим.
Развернулся и ушел, внутри меня клокотала дикая необузданная ярость, хотелось сделать плохое, очень плохое…. Убить кое-кого.
На кухне, было тихо, пока, но уже слышались голоса идущих следом женщин. Я уселся на место писца, и с самым невозмутимым видом встретил их вопросом, — Кормить меня, кто ни будь из вас думает, или нет? Я как-никак хозяин этого дома. Они засуетились, доставая припасы и раскладывая по мискам, нарезанный сыр, зелень, чеснок, нарезанное вяленое мясо, блюдо с холодным, рисом, и большая деревянная плошка с медом.
Расставили и пошли в дом, окликнул их. — Не уходите, нам надо посоветоваться.
Вошел Ибрагим, — Жрешь?
— А что ещё остается делать. Уже всё решено.
— О чем договорился?
— Почти обо всём, единственное Якуба надо оставить в живых. Фадва, Ламис. Сколько их?
— Пятеро, — Прозвучал ответ.
Я отломил кусок от лепешки. Прежде чем откусить задал вопрос Ибрагиму, — Ты сможешь взять Якуба?
— Живым?
— Живым и здоровым.
Покрутив хлеб в руке, положил на стол. — У меня тут есть мысли поправь меня, если не прав.
Якуб по своей натуре трус, он будет стоять в стороне до последнего, и придет только когда всё будет готово. Жертвы связаны и беспомощны.
— Так Было! — Спросил я у женщин и они подтвердили моё предположение.
Значит, он останется на улице где-нибудь в стороне. Не подходя близко к дому.
Кто из его дружков должен будет выйти к нему и подать знак?
Ибрагим подергал себя за кончик бороды, — Трудно будет, если они толпой пойдут, обязательно закричат.
— Фадва, а этот, как его, — пощелкал пальцами, — ну который приходил за деньгами….
— Назир.
— Да. Назир, вот его и надо будет взят живым, а остальных …. — Я провел ребром ладони поперёк горла.
— Надо, так надо. Оружие только нужно.
— Что именно?
— Кинжалов парочку и лук с десятком стрел.
— Мало не будет?
— Достаточно, я на паре штук деревянные наконечники сделаю, далеко не полетит, но с двух десятков шагов, точно оглушу. Я чего думаю, скорее всего, они придут, чем приедут.
Мы расположимся, ты в доме, а я чуток в стороне, но поближе к воротам.
Он вдруг усмехнулся в усы, — После того как мы сходили на рынок, думаю и звать-то особенно будет не нужно. Ночь, темно. Луны сегодня не будет. Открывается калитка выходит кто-то и машет рукой, что станет делать человек, которого зовут?
И которому известно, что в этом доме куча денег. Да он со всех ног побежит, впереди своей тени. А вдруг пока он ждет, украдут то, что он считает своим….
— Ибрагим, ты делаешь успехи, ещё пара лет и ты станешь совсем умным, а я буду смиренно просить….
— Я тебе сейчас со всем смирением морду набью, — Перебил меня, — Деньги давай, успею ещё к оружейнику сбегать. Тебя можно слушать сколько угодно, ты и шайтана заговоришь до смерти. — И протянул руку, — Пять дирхемов, давай.
Пришлось, отдать. Забрав деньги Ибрагим, ушел.
— Фадва, я должен осмотреть Вашу половину дома….
Остаток дня прошел в интересном и захватывающем занятии. Надо было подготовить место встречи. В краткие моменты отдыха. Айя, развлекала нас. Казалось что ребенок, проклят злыми духами, неприятности так и преследовали её, то она перевернула на себя целый котел с водой, к счастью его только поставили на очаг. То мокрая по уши, поскользнулась в луже и с размаху свалилась в залитый костер. Я предложил посадить её в зиндан, хотя потом передумал. Она и его разнесет в пыль.(если бы знал…)
