— Здравствуйте, Наталья Петровна! Нет, где у вас тапочки стоят, я не забыла. Я просто ненадолго. Вот, возьмите.
Рыбакова протянула хозяйке два толстых тома. Сенина взяла одну книгу в левую руку и, чуть погодя, другую — в правую. В ее осторожных движениях угадывалось даже не уважение, а скорее почтение к литературному слову.
— Спасибо. Домбровский, Музиль. О последнем я даже ничего не слышала, — сказала Сенина, слегка откинув назад голову и внимательно разглядывая обложки.
— Вы же хотели что-нибудь непростое.
— Хотела, хотела. Спасибо, Валюша! Ты меня все время выручаешь. Недавно Лена, младшая моя, на денек приезжала. Электронную книгу мне подарила. Чего там только нет! Но не могу я к этой новинке никак привыкнуть. А в библиотеку и ходить далеко, да и выбор там невелик.
Сенина сложила книги в стопку и направилась к стоявшему в углу между двух кресел журнальному столику.
— Телевизор, как ты знаешь, по причине хорошего воспитания смотреть каждый день я не могу. Зрелища там, в основном для обывателей. В худшем смысле этого слова. С утра на экране все, извини, с диким энтузиазмом жрут, с обеда начинают худеть и выяснять сексуальные отношения, а вечером убивают и насилуют. Дочка обещала, что они с мужем мне месяца через три спутниковую антенну привезут. Лена сказала, на платных каналах есть что посмотреть. Но, на мой взгляд, книги все равно лучше, чем этот телевизор.
— Я тоже предпочитаю, как теперь говорят, бумажные носители.
— Англичане установили, что чтение лучшее средство от стресса. По эффективности оно превосходит даже пешие прогулки и прослушивание классической музыки. Стоит только шесть минут почитать и пульс у раздерганного человека тотчас нормализуется. Валюша, задержись еще немножко. У меня тут тоже кое-что для тебя припасено.
Положив книги рядом с настольной лампой под зеленым матерчатым абажуром, Сенина вышла на кухню.
Валентина Васильевна, вдруг почувствовав себя усталой, присела на стул и тяжело вздохнула.
— Валюша, ты не молчи, — донеслось из кухни. — Мне здесь все отлично слышно.
— Знаете, что Квасова Раиса утонула? — спросила Рыбакова.
— Нет. Я слышала, что она пропала неделю назад. Я встретилась на днях с Зинаидой Смазневой в магазине, так она мне и рассказала об этом происшествии. Как обычно, помимо моей воли. Ты же знаешь, она, пока все новости местные собеседнику на голову не вывалит, не отвяжется. Женщина она хорошая, только язык, что помело. Точнее не скажешь. Ей бы ток-шоу вести.
— Наталья Петровна, а вы не изменили своей привычке прогуливаться вечером по берегу Лигани? Вы же каждый день там гуляете и в любую погоду, насколько я знаю. В прошлый понедельник вы на прогулку ходили?
— В прошлый понедельник? Конечно, гуляла. Погода стояла замечательная. Было безветренно, комфортная температура держалась, воздух был напоен природными ароматами. Чудесно!
— А Квасову на пляже вы в тот день не видели?
— На пляже нет. Я ее встретила, когда она по тропинке только туда шла, а я уже домой возвращалась.
— Время не помните?
— Время? Наверное, начало девятого было.
— А как она выглядела?
— В смысле?
— Ну, там, веселая, грустная?
— А, вот ты о чем! В тот вечер она продефилировала мимо меня надутая как старый колхозный индюк. Впрочем, я ее другой никогда и не видела. Скверная женщина. Подлая, наглая. Не хочу даже о ней говорить! Сразу начинает настроение портиться.
— А больше вы никого в тот день не встречали?
— Когда гуляла? Я правильно тебя поняла?
— Да.
— Сейчас попробую вспомнить. Неделя все-таки прошла, а событие, не бог весть, какое. Сейчас, сейчас… Память у меня еще в порядке, чего не скажешь об остальном.
Наталья Петровна вошла в гостиную, держа в руках две коробки конфет. Рыбакова, сладкоежка с большим стажем, никогда прежде так изысканно упакованных сладостей не видела.
— Настоящие бельгийские! — с гордостью произнесла Сенина. — Я сама их только недавно первый раз попробовала. Дочка в командировку в Брюссель ездила и привезла. Тебе подарок.
— Спасибо! Дорого же…
— Мне хочется тебя порадовать. Я знаю, как ты шоколад любишь.
— Неудобно.
— Валюша, перестань! Я дарю с чистой душой, и ты прими с чистой душой. К чему эти политесы?
— Хорошо! Принимаю с чистой душой.
— Вот и молодец! Мы говорили о прошлом понедельнике, да? Я в тот день на пляже встретила Лешу Смазнева. Он на рыбалку собирался ехать. У него там лодка стоит. Где камни, знаешь? Это почти в самом конце пляжа. Туда никто купаться не ходит, а рыбаки лодки там свои примыкают.
— А он был трезвый или…
— Нет, нет! — перебила Рыбакову Наталья Петровна. — Он, как ни странно, был абсолютно трезв. Никакого водочного амбрэ. С Лешей подобное время от времени случается. Мы с ним в тот вечер даже поговорили немного.
Валентина Васильевна вернулась домой и, подсыпав кошке корма, после недолгих раздумий позвонила Зинаиде Смазневой. Она спросила, нет ли у той приправы к курице, а то, мол, замоталась и забыла сегодня купить в магазине.
Весь Речной переулок знал, что Зинаида мастерица по части домашних заготовок. В подвале у нее чего только не хранилось: и любисток, и чабрец, и эстрагон, и тимьян, даже тычинки цветков бархатцев. Так что Рыбаковой не составило особого труда найти повод для визита к Смазневым.
— Валя, приходи, найду! — зазвенел в трубке голос соседки. — Я ее сама делаю. Без всяких там глутаматов натрия! Понравится — рецепт дам. А как тебе моя гречневая каша? Ну, та, что я тебе на прошлой неделе рецепт давала? Помнишь?
— Да, да. Я уже попробовала. Отличная каша! Так я загляну к вам минут через пять-десять?
— Приходи, приходи! Калитку я еще не закрывала. Леша сегодня, слава Богу, трезвый. Можно посидеть, чайку похлебать.
Когда Валентина Васильевна вошла во двор Смазневых, хозяйская собака Дуня (помесь дворняги с овчаркой) радостно залаяла и бросилась к женщине, гремя цепью.
— Принесла я тебе гостинцы, принесла! Ты же любишь косточки? Держи!
Собака дернулась вперед и ловко поймала самую большую кость. Три других, поменьше, разлетевшись, упали на землю. Дуня, не медля, снесла их в кучку.
— Умница!
Собака коротко самодовольно гавкнула.
Из-за угла большого, сложенного из белого кирпича, дома выглянула хозяйка и поманила Валентину Васильевну рукой.
— Заходи, Валь!
Зинаида проводила Валентину Васильевну на кухню — в зале, лежа на диване, Алексей смотрел телевизор.
— Сейчас мы с тобой чайку попьем. Присаживайся. У меня пирожки с повидлом есть. Нынче делала. А это сразу, чтобы не забыть.
