— Девушки? — так и присел от неожиданности и радости Владимир.
— Мальчики! — В тон ему ответила Юля. — Кажется, вы могли бы приехать и пораньше. И не заставлять так долго ждать себя.
— Я заставлял? — опешил Владимир.
— Не знаю, кто из вас:
— Да я понятия не имел, что вы приедет! Если бы я знал, я бы вообще на аэродром вчера не возвращался. Сел бы здесь и ждал вас! — поклялся Владимир.
— Ладно, верю, — искоса взглянув на Сергея, сказала Юля. — Мы устали и хотим есть. А почему молчит хозяин? Он что, не рад гостям?
— Очень рад, — поспешно ответил Сергей и удивился своему голосу. Голос был совсем чужим и звучал как деревянный. Он действительно был рад. Он ждал Юлю с того момента, как они договорились по телефону, и уже перестал надеяться на встречу. Но он ждал ее одну. Он хотел видеть только ее. А она, очевидно, думала обо всем совершенно иначе. Да и перед Владимиром он тоже вдруг почувствовал себя виноватым. Потому и задубел голос. Владимир понял чувства, охватившие брата, быстро разобрался в ситуации и, как всегда, поспешил ему на помощь:
— Это очень даже здорово, что вы сразу заговорили о хлебе насущном. Это мы мигом сообразим!
Но тут в разговор включилась Ирина.
— Развлекайте лучше Юлю. А ужином займусь я, — сказала она, решительно проходя на кухню.
— Боюсь, Ирочка, что сегодня вы не блеснете. Хотя кое-что мы купили, — словно оправдываясь, предупредил ее Сергей.
Ирина открыла холодильник.
— Посмотрим! Коньяк, вермут… вижу сухое вино… апельсины. Лед в морозильнике… Хо! Да я вам такие собью коктейли, что вы всю жизнь будете помнить! — задорно воскликнула она. — А вас, Сережа, наверно, можно будет поздравить.
— С чем? — не понял Сергей.
— Я звонила в лабораторию, пленку уже проявили. Получилось, говорят, неплохо.
— Да? — не поверил Сергей.
— Он еще сомневается! Вот тип! Я же снимал! — ответил вместо Ирины Владимир.
— Конечно, надо еще знать, что скажет шеф, — улыбнулась Ирина. — Но в лаборатории мальчики тоже на этом деле собаку съели!
— А Юля уже видела снимки? Юля? — живо спросил Сергей.
— Не видела.
— Тебе это не интересно?
— Я весь день проторчала сегодня в НИИ. Что там у них еще есть, кроме спиртного, Ира?
— Все есть. И ветчина есть, и яйца! И даже цветная капуста! И семга?
— Вы думаете, это он купил? — кивнул в сторону брата Владимир.
Ирина ничего не ответила.
— Я, Ирочка! У себя в военторге захватил. Надо же его малость подкармливать, а то он с этим своим «Фотоном» скоро совсем ноги протянет. Сидит над ним как проклятый. Ему, видите ли, даже в столовую некогда сходить. А у нас, между прочим, в летной столовой кормят не так уж плохо.
— Вы молодец, Володя. И дальше следите за ним, — с благодарностью посмотрела на него Ирина и принялась разгружать холодильник.
— А музыка хоть какая-нибудь в этом доме есть? — спросила Юля.
Сергей включил магнитофон. Мелодично и ритмично зазвучал симфоджаз под управлением Рея Конифа. Сергей присел у журнального столика. Вести, что называется, светскую беседу он не умел. На личную тему — не хотелось, да и не очень позволяла обстановка. Но о делах поговорить было можно, и Сергей вернулся к только что прерванному разговору.
— А Остапа ты видела? — спросил он.
— Когда? — не отрываясь от «Огонька», тоже спросила Юля.
— Сегодня.
— Я же тебе сказала, что была в НИИ.
— Но утром-то? Он же рано приехал в КБ.
— А я вообще в КБ сегодня не заезжала. Мне, между прочим, некоторые задания прямо дома дают. Наверно, это неправильно, но шеф почему-то об этом не задумывается. Понятно?
— Теперь понятно.
— Нет, ничего не понятно, — возразила Юля. — Неужели ты думаешь, что, если бы я знала о том, что пленка в лаборатории, не позвонила бы туда и раз, и другой, и третий?
— Ничего не думаю.
— И очень жаль. Думать надо всегда. Иначе разучишься понимать и более простые вещи. Кстати, у тебя далеко уже не такой золотой характер, как мне казалось раньше.
— Это не самое страшное, — согласившись в душе с Юлей, усмехнулся в ответ Сергей.
— А что же тогда страшнее?
— То, когда люди перестают понимать друг друга.
— Нелогично, — задумалась Юля. — Перестать понимать нельзя. Со временем они лучше узнают друг друга и понимать тоже должны лучше. Другое дело, если они и раньше не понимали: А о каких людях ты говоришь?
Сергей не успел ответить. В комнату вошел Владимир. На голове у него был колпак из газеты, на поясе фартук из полотенца, в руках сковородка, которая должна была изображать поднос. На сковородке стояли фужеры, до краев наполненные темно-вишневым напитком со льдом. Вместо соломинок из фужеров торчали макароны.
— Фирма Кольцов-младший и K° предлагает! Просим резину не тянуть, пить побыстрее. Макароны стерильны, продувал каждую лично, но могут раскиснуть! — бодро предложил он.
— Очень кстати! — обрадовалась Юля.
— Мог бы о продувании не сообщать, — буркнул Сергей.
— У фирмы секретов нет! — отчеканил Владимир, поднося по очереди сковородку Юле и Сергею.
Юля не заставила себя просить второй раз и сразу же вытянула из фужера большой глоток. Коктейль ей, очевидно, понравился, потому что она от удовольствия прищурила глаза и дальше, несмотря на предупреждение, продолжала пить уже медленно, маленькими глотками. Когда Владимир вернулся на кухню, она повторила свой вопрос:
— Так о ком ты говорил?
— О тебе и о себе, — ответил Сергей.
— О нас этого сказать нельзя. Я тебя понимаю отлично. И всегда понимала. А если ты не хочешь понять меня, то от этого хуже только тебе. — Она помолчала и добавила: — Впрочем, и мне тоже.
Сергей понял по тону, каким вела этот разговор Юля, — они ни до чего не договорятся и на этот раз. Когда Юля говорила так, как сейчас, резко и неуступчиво, то всегда и во всем оказывалась права именно она. А он не только не прав, но еще и виноват в чем-нибудь. Поэтому он изменил тему и спросил:
— Ну а чем ты занималась в НИИ?
Но Юля, очевидно, высказала далеко не все, что думала по этому поводу. Ее, вероятно, хотелось объяснить ему еще многое и, может быть, очень важное. Ей казалось, разговор этот только начался. И то, что Сергей столь неожиданно и так быстро от него отказался, и удивило, и даже обидело ее. Но она и виду не подала, что это ей не понравилось, и после некоторой паузы ответила, как всегда, спокойно, но уже более сдержанно. Впрочем, эта сдержанность не покидала ее уже до конца вечера.
— В НИИ я проверяла предложение Игоря.
— А именно?
