- предложил Буран. – Вдруг там есть тяжелая техника…
Петров скрежетнул зубами. Вот как они сразу не додумались?! Ведь и вправду! На перевалочной базе могли быть те же вездеходы, грузовики, или еще что-то! Надо же! На ровном месте устроили себе проблему! А если нет? – сверкнула мысль надежды. Если там нет ничего? Тогда они сделали все верно… Но!
Но они ошиблись. Техника на базе была. Минимум три «Русака» стояли прямо на улице, сразу за главным ангаром базы! Здоровенные плавающие монстры, на восьми огромных колесах каждый, в ярко-оранжевой окраске, снаряженные в экспедицию… они словно издевались над путниками. Петров выматерился.
- Ну да, легких путей мы не ищем!
Ну, кто же знал?! Кто мог подумать?! Слишком уж их всех в последнее время измотало. До простейшей мысли не догадались! Но что теперь кулаки сжимать?! Дошли же уже!
С момента, как они увидели базу, внутри у сержанта поселилось неприятное чувство. Оно не было связано ни с вирусом, ни с грибком. Словно кто-то недобрый смотрел ему прямо в грудь. Как будто в неё уткнулось острие копья. Ощущение усилилось по мере приближения. Из легкого оно незаметно переросло в назойливое, а оттуда в маниакальное.
- Ты чего? – насторожился Петров, когда Николай резко остановился.
Взметнувшаяся вверх рука заставила действовать мгновенно. Инстинкты, вбитые в подкорку, взяли верх.
Данил тут же присел, стараясь минимизировать свою фигуру, и вскинул автомат к плечу. Майор и Чернова мгновенно замерли. Громкий выстрел раздался практически одновременно с оглушающим рыком.
Гигант дернулся, схватившись за грудь, и, хекнув, согнулся. Практически сразу же выпрямившись, он бросился вперед. Второй выстрел настиг его через пару шагов, заставив чуть развернуться на бегу, но сбить с ног не сумел.
Гигант снова рыкнул, посылая вперед тугую невидимую волну ярости, сконцентрировавшись на невидимом стрелке и, судя по тому, что третьего выстрела не последовало, ментальный удар достиг цели. А, может, у стрелка просто закончились патроны…
Майор с капитаном, повалившись на снег, укрывшись в неровностях рельефа, тут же открыли скупой, беспокоящий огонь. Стрелка, а точнее стрелков, ибо со стороны базы донеслись автоматные выстрелы, видно не было, так что стрелять приходилось наугад.
Грохнуло. Со стороны главного ангара в их сторону пронеслась белая черта.
- РПГ! – машинально заорал Буран, перекатываясь на спину и спешно, в прыжке меняя позицию.
Петров едва успел перекатиться, чтобы накрыть собой Чернову, как раздался взрыв, и их накрыло осколками льда и снега.
- Ах ты пи… - рыкнул Байкал, приходя в ярость.
Не любил Данил в жизни три вещи. Вранье, цветную капусту и когда в него стреляют из гранатомета. Третье даже больше первых двух вместе взятых.
Снаряд упал с небольшим недолетом, но, если гранатометчик опытный, то вторым выстрелом он, наверное, накроет их, так что второго шанса давать неведомому стрелку капитан не собирался.
Вмиг позабыв и о больной руке, и об усталости, и об обещании больше не встревать в войны, он вскочил на ноги, и, что есть сил, чуть под углом, чуть в сторону, кинулся вперед, буквально вгрызаясь взглядом в покрытые снегом приземистые строения, отсчитывая в голове мгновения: после выстрела стрелок скидывает гранатомет с плеча. Берет второй. Приводит его в боевое действие. Быстро, но торопливо. Всегда неприятно промахиваться, потому стрелок наверняка делает все резкими, рваными движениями, что Петрову на руку. Шаг, шаг, шаг… Автоматы лупят, но пока куда-то мимо.
Николай, рыча, словно идущий под откос поезд, тоже несется скачкообразными рывками вперед. Позади взвыл мотор снегохода. Значит и Буран в деле. Шаг, шаг… Стрелок уже, наверное, взял его в прицел. Берет упреждение и … нажимает спуск… Хлопнуло точно в срок. Ракета покинула свою уютную колыбельку, и понеслась к цели…
Николай едва успел среагировать, бросив тело в рывок, закручиваясь в полете, падая на бок. Рвануло близко. Петров видел, как друг упал, но почти мгновенно встал.
Тут же его обогнал несущийся на дикой скорости снегоход. Буран стоял в седле, чуть пригнувшись, компенсируя брыкания железного коня ногами, закрыв гиганта собой. Несколько раз Данилу показалось, что пули угодили в снегоход, но майор гнал машину, закладывая виражи, поднимая снопы снежной пыли, уходя с траектории полета пуль.
Новый выстрел разорвался в опасной близости от снегохода, когда до строений оставалось уже рукой подать. Майор дернул руль по какому-то наитию, завалив технику на бок. Его скинуло. Отбросило в сторону. Несколько раз перекувыркнуло… И там бы ему и остаться лежать, если бы не сержант. Перепрыгнув через поваленный снегоход, еще когда даже снежная крошка, поднятая вверх, не успела осесть, он практически в один скачок сократил оставшееся расстояние до ближайшего ангара, в котором только наметилось какое-то движение. В последний момент Николай смог рассмотреть своим измененным зрением новую цель, но уже ничего не успевал сделать. Да и что делаешь, когда тебе в упор смотрит ствол КПВТ, установленного в кузове автомобиля, стоявшего прямо на входе в ангар? Помолиться, да и то, лишь строчку вспомнить, не более… А вот на спусковой крючок нажать… Это можно успеть.
Данил ощутил что-то такое интуитивно. Может быть, это было бы логично со стороны противника, или увидел как друг замешкался… Но он успел вскинуть ствол и дать длинную очередь на весь магазин в черноту открытой ангарной двери. Наугад. Просто по наитию, прикрывая боевого товарища… И попал.
Пули забарабанили, высекая брызги металла и искр, о корпус пикапа, по узлам пулемета, по стрелку всего, за одно мгновение, которого хватило, чтобы оборвать жизнь молодому парнишке, перепуганному страшным чудищем, рвущимся к ним. Поймав лицом несколько пуль, он умер практически мгновенно, и был сметен вместе со своим пикапом ураганной силой еще через одно.
Николай влетел в ангар, словно таран. Словно огромный разъяренный зверь. Стрелки-автоматчики, не успевшие сменить магазины, попали под тяжесть его ударов первыми. Затем досталось большой ангарной двери, которую пытались закрыть еще двое неизвестных, стремясь скрыться за ней. А потом уже и им самим.
Когда Данил добрался до ангара, все уже было кончено. Несколько искореженных трупов лежали на грязном, залитом красным бетонном полу. В помещении пахло порохом, кровью и разорванными органами. Но все это уже давно не пугало Петрова. Он отнесся к картине, как к обыденному пейзажу, который видит каждый день, выходя из дома на работу. А вот что его поистине напугало, так это…
Николай сгорбился черной тенью у дальней стены длинного помещения. Движения его были размыты из-за нехватки освещения, но у Петрова в первое мгновение сложилась
