На следующий день меня закидали малосольными помидорами.
А на следующий я проиграл выборы.
— Зачем вы Соньку обозвали Кикиморой? — спросила Альбина вечером в бассейне.
После продолжительного секса, какой три раза в неделю от меня требовала Альбина, я был не в состоянии агрессивно мыслить. Поэтому я ответил просто:
— Не знаю.
А вот уже на следующий день я показал всем, что не ошибся. В меня опять начали кидать помидорами, хотя все должны были бы знать, что выборы я проиграл. Но то ли эта группа не знала еще точно, что для меня все кончено, то ли им некуда было девать запас помидоров, они опять, атаковали меня. Здесь же была и эта Сонька-журналистка. Я так разозлился, что решил доказать всем свою правоту. Я сказал:
— Товарищи! — И услышал в ответ:
— Мы тебе не товарищи, красный помидор! — Тогда я сказал:
— Господа! Я вам сейчас всё покажу. Окей? — И подбежал к журналистке.
— Что? — только и успела спросить она. А возможно, и не собиралась ничего больше говорить. Я думаю, я уверен, что все было спровоцировано нарочно.
Я начал быстро раздевать ее. Сонька не шевелилась. Только почти одновременно с трех сторон засветились красные огоньки японских видеокамер.
— Прекратите! Что вы делаете, — начала, наконец, бормотать Сонька. — Я буду жаловаться.
— Я те пожалуюсь, я те… пожалуюсь, — повторял я, как загипнотизированный. — Сейчас все увидят, кто ты. Смотрите внимательно! — крикнул я на всю площадь, — сейчас вы увидите то, чего еще никогда не видели. Это… Эта-а…
Тут меня схватили два здоровенных мужика, как мне потом сказали. Но я отшвырнул их в стороны. Что же это за здоровые мужики, если я так легко с ними справился?
Так или иначе, я смог раздеть Соньку до гола. На ней осталась только кофточка, чулки и записная книжка в руках.
— У нее ничего здесь нет, — сказал я. — Посмотрите! Она Бесполая. — Естественно, никто ничего не увидел. Кто-то даже крикнул:
— Ничего не видно!
— Я не могу показать вам все убедительно, но поверьте мне на слово. Я физиолог, здесь всё должно быть по-другому! — Некоторые засмеялись, некоторые закричали:
— Хам! Что себе позволяете?! Да, держите же его! — И так далее.
— Я призываю неверующих подойти поближе и самим убедиться, что эта Сонька Бесполая. Граждане, Бесполые захватили власть в вашем городе! — Некоторые начали приближаться. Но тут, наконец, появились милиционеры и прекратили это безобразие. Соньке велели одеться, а то ведь она не спешила это делать. Как бы желая всем показать, что в ней, как и других людях нет ничего особенного.
Примерно так я потом это рассказал и в милиции.
— Нет, вы поищите эту Соньку. И проверьте досконально. Она Бесполая.
Сначала меня хотели увезти в Москву, в Институт Сербского. Но было принято решение ускорить процесс. Жена бывшего мэра была психологом. Так ее попросили дать заключение о моей нормальности.
— Удивительно, но нормален, — сказала она задумчиво. — Хотите, я скажу следователю, что вы…
— Что я сумасшедший? Но ведь это бесполезно. Тогда меня отправят в Москву, в Институт Сербского. А там-то уж определят, что я вполне нормальный человек.
— Значит, — она сняла очки и протерла их платочком, — вы продолжаете настаивать, что у Соньки-журналистки ничего между ног не было?
— Да. И в этом нет ничего удивительного, — добавил я.
— То есть, — психологичка опять сняла очки, — если я правильно вас поняла, — Бесполые захватили власть в нашем городе?
— Ну, это не очевидно. Но возможно.
— Значит, моего мужа скинули незаконно. Инопланетяне какие-то. Так можно считать?
— Думаю, дело обстоит наоборот.
— Как наоборот? Они не Инопланетяне. А кто тогда Инопланетяне?
— Мы.
— Мы? Как это мы? Может быть, я ошиблась и ты все-таки ненормальный?
— Земля — это Космический Корабль. Это Ноев Ковчег, перемещающийся в другое время.
— Ну и что? Чем аборигены отличаются от обычных людей.
— Инопланетян вы называете обычными людьми?
— По привычке. — Она закурила и опять спросила: — Ну чем они отличаются? Вы можете сказать, чем аборигены отличаются от… от инопланетян?
— Вообще-то это секрет.
— Вы можете смело доверить этот секрет мне.
— Почему?
— Вам он все равно не понадобится. Скоро вы пойдете на зону.
— Значит, мы не объединимся против врагов вашего мэра? Вашего мужа, я хотел сказать.
— Нет. Потому что я предугадываю ваш ответ. Эти люди Бессмертны. Да? Я угадала ваш секрет?
— Вы мыслите удивительно логично.
— Странно все-таки получается. Люди умирают, а вы утверждаете, что они бессмертны.
— Простите, — сказал я, — нас пишет скрытая камера? Вы работаете на ФСБ?
— Нет, нет, — сказала психологичка, — но глаза ее странно забегали. Врет.
— Аборигены не умирают, — сказал я.
— Аборигены не умирают, — повторила она. — Ладно. Теперь вы понимаете, почему вы не можете мне помочь?
— Вы хотели, чтобы я убил нового мэра?
— Да, я хотела вас нанять. Но если они бессмертны, то… вы сами понимаете, делать это не за чем.
Меня перевели в Камеру Предварительного Заключения. Альбина передала через сержанта блок сигарет с фильтром. Как блатному. Правда, дошло до меня всего две пачки. Сержант передал их мне со словами:
— Это Вам.
— Больше она ничего не передавала? — спросил я.
— Передавала. Сказала, что приедет на свиданку через год.
На суде мне дали три года за хулиганство. Я не мог поверить, что все происходящее правда.
Я ходил по зоне и смотрел на небо и высокие дома где-то далеко за забором. Однажды мне сообщили, что ко мне на свиданку приезжает родственница.
— На длительную?
— Конечно, — ответил ДПНК.
Альбина. Наконец-то, я увижу ее. Но это была не она. Я вошел комнату для свиданий. Дама сидела вполоборота. И я не узнал ее. Кто бы это мог быть?
— И вы не узнаете меня? — спросила женщина, — почти трагическим тоном. Она повернулась. Что-то знакомое. Но я никак не мог вспомнить, где видел эту полноватую блондинку с большими грудями и широкими бедрами. А где-то ведь точно видел. Странно, как она могла добиться длительной свиданки. Ведь это минимум одна ночь. Значит, возможен секс.
— Я думала, вы узнаете меня. Впрочем, мне не надо было одеваться так шикарно. — Она помолчала. Я тоже ничего не сказал. Стоял и переминался с ноги на ногу, как ученик перед учительницей у школьной доски. — Я Анна Сергеевна. Психолог.
— Психолог? — переспросил я так удивленно, как будто никогда не встречал психологов. Это была психологичка, жена мэра. Но я все еще не узнавал ее.
