— Я согласен! — решился наконец сэндо. У него в самом деле не было другого выхода, а потом — такая награда… О, он ещё поплавает на «Ирука-мару», скопит денег и купит другой подержанный бот, а там…
Сибано облегченно вздохнул. «Получишь ты «Ирука-мару» и владеть им будешь. Только на дне», — злорадно подумал он.
— Кого оставишь на берегу? — деловито спросил амимото.
— На берегу? Ояму. Какой из него рыбак, одна видимость, — уже спокойно ответил сэндо. — И компас бы надо заменить — врать стал.
— Вернешься — заменим, — согласился Сибано. — Я готов всегда покровительствовать хорошим и достойным людям. Сайонара!
* * *
Сэндо терзался сомнениями и надеждами. Приказ амимото строго держать язык за зубами и не говорить ни слова даже жене давил на него тяжелым предчувствием. Поэтому протест Савады привел его в ярость.
— Когда станешь достойным, чтобы тебе доверили судно, тогда и рот будешь открывать. Даже на вора десять лет надо учиться!
Савада тоже возмутился. «А дьявол с ним, с последним рейсом. На дорогу деньги есть Не из-за чего рисковать».
— Возможно, — сдерживая себя, ответил он. — Поговорка хорошая, но вором я не собираюсь быть. Если Ояма остается на берегу — я с ним!
Сэндо опешил. Лишиться накануне рейса хорошего моториста — это в его планы не входило. Конечно, замену можно найти, но к старому мотору надо привыкнуть, а у этого механика он тянул исправно. «Уступлю, — решил сэндо, — но, как только вернемся; в шею выгоню».
— Ладно, — буркнул он. — Пусть остается. Я ведь ради всех. Зачем нам такой слабосильный?
На берег был списан другой рыбак. Ояма снова кланялся и благодарил Саваду.
5Команда «Ирука-мару» нервничала. Ремонт был закончен, а сэндо не торопился выходить в море и одного из них почему-то уволил. Уволенный жаловался амимото, но ничего не добился и снова занял место на нарах в бараке, поджидая счастливого случая.
Новый рыбак появился под вечер, а сэндо получил окончательный инструктаж у амимото. Из команды только боцман вызывал у сэндо некоторые опасения.
— Простите за беспокойство, уважаемый Сибано-сан, — пояснил он, — остальные в команде ослы. Я могу повести «Ирука-мару» куда вздумается, и они не поймут, где находятся. Но боцман…
— Ерунда. Я дам тебе пару бутылок виски, а пьяный он сядет черту на рога. Всё будет о'кей! — щегольнул амимото американским словечком.
На рассвете следующего дня «Ирука-мару» покинул стоянку. Новый рыбак не вылезал из кубрика. Накануне отплытия сэндо заявил, что на этот раз они отправятся ловить акаси-тай. О, красный окунь — вкуснейшая рыба! Кто из рыбаков его не знает! Это пища, достойная богов; говорят, что её подают к столу самого императора. Господин амимото получил очень хороший и выгодный заказ на акаситай, поэтому их сейчас другая рыба не должна интересовать. Каждый дурак понимает, что рисом торговать лучше и выгоднее, чем репой. И он, сэндо, знает заветные места, где всегда можно найти большой косяк красного окуня. Нужно только терпение.
Команда не возражала. Сэндо мог бы ничего не объяснять им и просто требовать повиновения. Только Саваду одолевало предчувствие какой-то беды. Он даже пожалел, что сэндо уступил ему в споре и, лишь вспоминая, как был благодарен Ояма, успокаивался… Он чувствовал — затевается что-то недоброе. Лов в запретных водах? Но разве только их сэндо знает излюбленные места акаситай? Если судно задержит морская охрана — это три месяца тюрьмы. Не меньше. И на такое дело сэндо взял нового матроса. А может быть, он его родственник или хороший знакомый?..
Мотор натужно пыхтел, наполняя отсек отработанным газом. Море было на удивление тихое, ласковое, безветренное. Словно и не оно трепало их жалкое судно в прошлый рейс, когда сердца рыбаков замирали от страха.
Глядя на солнечные блики, скачущие по гребням волн и струям вспоротой винтом воды, Савада подумал, что все его опасения напрасны. Успокоенный и умиротворенный, он закурил сигарету и следил, как дымок от нее уплывает за корму, в сторону далекого берега.
— Извините за беспокойство, Савада-сан!
Механик оглянулся. Сзади, нагнувшись к нему, стоял Ояма. Лицо бывшего ткача выражало явное беспокойство.
— Садись! Ты чем-то расстроен? Моря, что ли, боишься? Но оно сегодня совсем не страшное.
— Нет, Савада-сан, не боюсь. Море — это судьба, а человек от судьбы не уйдет. Да и последний раз я в море.
Вот как? — удивился механик. — Решил уйти?
— Что вы, что вы, — заторопился Ояма и, опасливо оглянувшись, продолжал: — Я работой дорожу… Но я случайно услышал, как сэндо сказал боцману, что, кроме него, заменит всю команду, когда вернемся.
— Понятно, — протянул Савада. — Вот мерзавец? На заводе это ему не удалось бы. Там профсоюз, товарищи, а здесь…
— Тише, пожалуйста, — попросил Ояма. — Я очень боюсь…
Бывший ткач еще что-то хотел сказать, но приступ кашля долго не давал ему проговорить ни слова. Отдышавшись, он вытер полотенцем рот и тихо прошептал:
— Опять кровь. Нет, Савада-сан, что меня уволят, я знал. Какой из меня матрос. Только благодаря вам… Скоро нигде работать не смогу, уходят силы. И море не помогло.
Ояма снова огляделся по сторонам. Сэндо стоял в рулевой рубке, на палубе никого не было. Люди в море редко отдыхают и дорожат каждой свободной минутой.
— Пошел бы ты отдохнуть, — участливо проговорил Савада. — Сон — лучший лекарь.
— Я все не о том говорю, Савада-сан, — опять перешел на шепот Ояма. — Вы знаете, кто новый матрос?.. Он из Кёто. Раньше большой начальник был — офицер кэмпейтай. Что ему надо на «Ирука-мару»? Как вы думаете?
Савада похолодел. Вот оно что! Вот откуда смутное беспокойство. Бывший офицер военной жандармерии. Матросом! Это его ждали, задерживая «Ирука-мару». Понятно, почему он не выходит из кубрика… Значит, везут шпиона к русским! Ничего другого предположить нельзя.
Механик сжал кулаки, — смятая сигарета обожгла пальцы. Он отшвырнул окурок и посмотрел на испуганного Ояму:
— Ты никому не говорил об этом?
— Что вы, что вы, уважаемый. Ведь вы знаете, я ни с кем не заговариваю первым. Только с вами…
— И молчи. Никому ни слова. Понял? А сейчас иди отдыхай и не трясись так. Сам себя выдашь.
— Спасибо, Савада-сан. Я буду молчать, — уверил Ояма и заторопился в кубрик.
«Что же предпринять?.. Испортить мотор, пока не ушли далеко? Какой-нибудь возвращающийся с лова бот возьмет «Ирука-мару» на буксир. И никто не подкопается: мотор-то старый. Пожалуй, так и надо сделать немедля!»
