— И эти, — показал Ичиро на хвост колонны, — тоже помещики?
— Да нет, — рабочий даже сплюнул от злости, — наняли безработных, чтобы жалость вызвать. Привыкли всех обманывать.
— Ну и ну! — усмехнулся Ичиро.
Вскоре он нашел маленький, на три столика, ресторанчик, убогая обстановка которого свидетельствовала, что он предназначен не для местных богачей и не для туристов. Так и оказалось. Усевшись за столиком у единственного окна, Ичиро не спеша поглощал скромный обед, который официантка, жена владельца ресторанчика, подала с поклонами, словно он, Ичиро, сделал заказ, приличествующий знатному вельможе. Но он не обратил внимания на любезность хозяйки, его мысли были прикованы к событиям, нахлынувшим на него в Кобэ.
Снова в памяти, заслоняя все, возникла Ацуко. Как он был неправ, и как ей, наверное, было больно. Где она? Жива? Даже не спросил, растерялся. Поискать Хироко и узнать?
Ичиро рассеянно посмотрел на улицу. Мимо ресторанчика ковылял человек, лицо которого показалось ему удивительно знакомым. Когда прохожий поравнялся с окном, Эдано вздрогнул: Нагано! Поддавшись первому порыву, он выскочил на улицу и крикнул: «Нагано! Нагано-сан!» Человек остановился. Ичиро подошел к нему.
— А… Эдано, здравствуй! — равнодушно произнес Нагано.
— Ты не торопишься? Зайдем на минутку сюда! — показал Ичиро на дверь ресторанчика.
Усадив его за столик, Ичиро весело проговорил:
— Мне сегодня везет на встречи. Хотя мы и не были друзьями, но всё-таки есть что вспомнить: Маньчжурия, плен… Давай немного выпьем!
Нагано отрицательно покачал головой.
— Да брось, — настаивал Ичиро. — Мой дед сказал бы: «Церемонный всегда остается голодным».
— Боюсь охмелеть, — нехотя ответил Нагано, — я сегодня ещё ничего не ел.
— Вот как!
Веселость, которая внезапно охватила Ичиро, исчезла. Только сейчас он обратил внимание, что перед ним сидела тень Нагано. Вместо толстомордого здоровяка, грозы всего авиаотряда, за столом сутулился изможденный полускелет с серым от недоедания лицом, глаза смотрели тускло и равнодушно, как у человека, воля которого окончательно сломлена.
— Извини, пожалуйста, — виновато проговорил Ичиро и подозвал официантку. — Повторите мой заказ и подайте нам сакэ, хорошего!
Эдано смотрел на собеседника и не решался задать какой-нибудь вопрос. Почему он остановил Нагано? Такой уж необычный день сегодня выдался ему.
Молчание стало просто томительным, но выручила официантка, подавшая еду и сакэ.
— Ну, выпьем за встречу! — предложил Ичиро.
Нагано мгновенно опрокинул чашечку и принялся за еду, стараясь сдерживать себя. Только после третьей чашечки, когда на его обтянутых кожей скулах появился румянец, Ичиро рискнул задать вопрос:
— Что с тобой произошло? Ведь, когда мы расстались в Майдзуру, ты был таким здоровым парнем, такую речь произнес!..
Нагано промолчал, буквально вылизывая посуду, и, чуть икнув от сытости, лениво проговорил:
— Если угостишь сигаретой, расскажу.
— Пожалуйста!
Затянувшись, с наслаждением пуская дым и выкурив почти половину сигареты, Нагано проговорил:
— Интересуешься? Ладно, расскажу. Мне теперь терять нечего, да и самолюбия больше нет.
— Не понимаю тебя.
— Да всё просто. Я тебе ещё в госпитале рассказывал, что до армии батрачил и почувствовал себя человеком, только когда стал летчиком. Что мне оставалось делать, вернувшись из плена? Опять в батраки? Сволочь Тарада обманул, обещал позаботиться обо мне, а сам, мерзавец, куда-то делся. Это ведь по его приказу я тогда тебя кирпичом… А жрать надо. Поехал в деревню, к своим. Думаешь, обрадовались? Им самим есть было нечего. А я что умею? Только летать. Три месяца с ними промучился. Потом узнал — есть разные фермы, где собрались бывшие военные. Мне удалось к одной из них пристать. Свиней разводили.
— Свиней? — удивился Ичиро. Он внимательно слушал всё, что говорил ему бывший подчиненный. В Нагано сломалась какая-то внутренняя пружина, и перед ним сидел совершенно другой человек.
— Да, свиней, — криво улыбнулся Нагано. — Главный свиновод — бывший генерал, его помощники — полковники, свинарники — в перегороженных ангарах, на аэродроме… Да это тебе, наверно неинтересно.
— Нет, почему же?
— Работали только те, кто раньше был солдатом, ефрейтором, унтер-офицером… Ну и отдельные офицеры тоже.
— А много было свиней?
— Порядком. Правда, одной свининой мы бы не прожили. Начальство откуда-то добывало деньги. Нам-то что — кормили прилично.
— И больше ничем не занимались?
— Ещё как. Изучали новую тактику, слушали лекции о реактивной авиации. Даже два тренажера было — тренировки на них называли спортчасом, дисциплина железная.
Нагано умолк, и Ичиро вопросительно посмотрел на него.
— А дальше появился у нас на ферме один тип, из «потухших сердец», вербовщик. Я тоже согласился полетать. Думал: «Как же так? Война прошла, а я ни одного боевого вылета не сделал». Да и платить обещали хорошо… И я попал к Чан Кай-ши. — Голос Нагано окреп и стал жестче. — Там летал, бомбил, целый месяц. Могу похвастать — отвел душу. Видел бы меня подполковник Коно… Потом… потом, — голос Нагано снова сник, — у красных появились самолеты, и один из них влепил мне заряд в ногу, в ту, что русские вылечили.
Он снова зажег потухшую сигарету:
— Вот когда я им стал не нужен, только тогда понял, куда попал. Еле выкарабкался. Вернулся и снова не знал, что делать. Кому нужен инвалид? Ты видел, как я теперь хромаю?
Ичиро кивнул головой.
— Чем я только не занимался, за что только не брался, даже кровь сдавал, но теперь у меня самого её мало. Посмотри!
Он встал и повернулся спиной: на куртке был крупный иероглиф «Тоби» — «Коршун».
— Коршун? — переспросил Ичиро. — Это что — наименование фирмы или организации?
— Какой к дьяволу фирмы! — снова опустился на стул Нагано. — Человек с таким знаком на спине готов за деньги на всё — есть стекло, глотать огонь, лишь бы платили. Понятно? Я за деньги человека готов убить.
— Ты уже убивал за деньги! — не выдержал Ичиро.
— Ну и что? — равнодушно ответил Нагано. — Все друг друга убивают именно из-за денег. Я знаю, что ты скажешь, только это одни посулы, а нарисованной лепешкой сыт не будешь. Знаешь такую поговорку?
— Знаю. Знаю и другие.
— А, брось, — поднялся Нагано. — Лучше дай ещё сигарет. Если бы не сволочь Тарада, который только один знал, что я был в «Кровавой вишне» и по его приказу хотел убить тебя, я бы сейчас… А тут еще сам с дурацкой речью вылез в Майдзуру.
