разочарование. И безысходность… и обречённость… Тоска тоскливая.
— Ах, Патрик… ведь Мистер Фэйс прав!
— Звучит дико, но так и есть. Только… при чём тут я?..
— Моё тело уязвимо и не может подавить плотские желания. Более того, Дух не противится тяге плоти, а даже способствует… И это всё происки дьявола… и противостоять дьяволу сложно, елико дьявол… плодит естественные вещи!
Глупо отрицать очевидное, ведь от себя не убежишь. Стать львиной закуской во имя Веры… так, как поступали первые христиане – не получится. Диалог потерял смысл, экзамен окончен. А экзаменационную оценку поставит время.
— Так во что я верю, Патрик? И как я должен поступить с Алмазом? – произнёс служитель вслух. По лицу было видно, что ответы на задаваемые вопросы ему уже известны.
Вики и серебристый «Хаммер» находились в двадцати футах друг от друга. Дело происходило при Банке, что рядом с центральной автомагистралью.
Шлюшка была одна. Рядом с банкоматом, вделанным в стену Банка. Она снимала с карты, которую ей дал мистер Фэйс, пятьдесят долларов. Вики молчала — говорить не с кем, да и сил нет. Моральных и материальных. В рясе особенно душно. Хорошо, что лифчик для путаны Лос-Анджелеса – такая же редкость, как трусы для пигмеев Африки! Так легче, без лифона…
В «Хаммере», замершем на стоянке — были двое. Полицейские копы: Поль Рыбник на переднем сиденье и Том Литтл за рулём. Они наслаждались созерцанием миллиона, снятого с карты мистера Бомжа минуту назад. Чемодан лежал открытым на коленях Рыбника. Доверху наполненный пачками долларов.
— Неплохо, а!.. Мужик честно расплатился кредиткой, на которой честно лежал миллион, — довольно цокал языком Поль Рыбник.
— В жизни бы не поверил! Бродяга, платящий миллион долларов за несколько слов, — с удивлением размыслил Литтл.
— Ценность слов не меряется их количеством, — самодовольно отметил Рыбник. — Мужик хотел узнать Правду, и он её узнал, остался доволен сделкой!
Литтл с ходу не придумал, что возразить, и угрюмо посмотрел в окно.
Вики взяла из лотка для выдачи денег пятьдесят долларов и пошла прочь от Банка.
Двадцать футов – маленькое расстояние между идущей девкой и неподвижным джипом. Том Литтл и Вики встретились глазами. И разошлись. Шлюшка удалилась по направлению к автомагистрали, коп остался за рулем серебристого «Хаммера». Так бывает: мы встречаемся взглядами. Без последствий.
— По-моему, твоя Правда мужика не совсем устроила, — с сомнением возразил сержант.
Не надо нести пургу про нелогичную логику! Сказала бы Эмми. Но она умерла.
— Литтл, мужик отдал мне миллион?
— Отдал…
— Я приставил пушку к его черепу или каким-то иным силовым способом принудил миллион отдать?
— Нет…
— Значит, мужик доволен! – изрек Рыбник. — Я сразу почуял… У меня нюх на таких чудиков! Явно мультимиллионер, а может даже актёр! Решил чисто развести публику, ну или просто поприкалываться!..
Чемодан, полный денег – тот предмет, который заставляет тебя испытывать досаду! Если он чужой. Литтл набычился и выпалил:
— Я бы тоже мог сказать чудику то, что он хотел услышать!
— Но ведь не сказал, Том?.. – Рыбник закрыл чемодан, щелкнул замком. Поставил его в место для ног перед передним сиденьем. «Хаммер» — крутая тачка с просторным салоном. Ноги миллионера чемодан не стеснил ничуть.
— Не сказал… — Том Литтл сглотнул алчную слюну. Попробуйте подразнить кота сметаной! Доллары – не сметана, а коты – не люди. Копы – не коты и не люди. Не кот и не человек – это оборотень!
Послышалась трель мобильного. Он — такая вещь, что вообще часто звонит, у копов особенно! LA – город, где профессия полицейского востребована наряду с профессией преступника!
— Да! – ответил Поль Рыбник. Он вслушался в голос на другом конце трубки и скулы исказила пренебрежительная усмешка.
— Мне теперь это всё равно, полковник! – искренне заржал Рыбник в телефон. — Меня не волнует мистер Фэйс, его злодеяния и его покойники. Меня не волнует долбанный участок, долбанные подчинённые и долбанный придурок ты… — следуя профессиональной привычке, лейтенант выдержал паузу. — Нет, ты не ошибся, придурок!.. Меня ждут джакузи, роскошные девочки и ванна шампанского. Такова моя Правда! Bye!
Так прекрасна жизнь, что никогда не знаешь, когда умрешь! Стихи в прозе. На которые покойникам глубоко наплевать!.. Лейтенанта полиции Поля Рыбника застрелили из «Glock» ровно через секунду после того, как он разъединил связь с начальством*. Пуля попала в подбородок.
— Bye, Rybnik…
Примечание: «Glock-17». Табельное оружие американских полицейских. Семнадцать боевых патронов, вес 870 граммов. Его можно закопать в землю, держать под водой или в грязи, замораживать во льду, раскалять на открытом огне до 200 градусов по Цельсию, сбросить с самолета на бетонное основание, убрать смазку и использовать «всухую» — всё перечисленное не мешает стрелять. И с завидной точностью. Пистолет двадцать первого века, а, возможно, и двадцать второго!
В Западном ЭлЭй существует трёхсторонний перекрёсток, в его составе находятся:
♦ Широкая змея с восемью полосами – центральная автомагистраль. Протянула толстое серое тело с востока на запад. В этот час шорох шин по асфальту сливался в непрерывный свистящий звук.
♦ С Юга к автомагистрали прилепилась коротышка – гораздо менее оживленная двухполоска. Проложенная Банком от главной дороги к Себе, для удобства клиентов, длиной около трёхсот футов.
Перекресток обычно регулировал коп. Но сегодня он взял выходной: повел дочку в «Disneyland», оставив автомобилистов на один день без себя и своей полосатой палки.
Вики как раз вышла к перекрестку, остановилась у края автомагистрали – рядом с автобусной остановкой. И сделала жест «остановить автомобиль»: подняла правую руку с выставленным вверх большим пальцем. Домой! В Палм-Бич! Принять ванну и стакан виски, заснуть и всё забыть… А вот и такси! Авто с жёлтыми шашечками затормозило, но в тридцати футах от Вики.
— Какого ты там встал?.. – негромко воскликнула Вики, хмурясь. Подняла глазки. Всё верно — здесь же автобусная остановка со специальным дорожным знаком! «Остановка запрещена». Ну, несколько футов – не несколько миль, а шлюшка – не барыня. Раз шаг, два шаг, три: здесь можно встать.
Пассажирская передняя дверца открылась и явила глазам Вики — Патрика. В рясе священника, с золотым крестом на шее. И с кейсом.
— Да ладно! — Вики машинально опустила
