Я появилась на лестничной площадке, держа во рту ручку и сосредоточенно сдвинув брови.
– Пожалуйста. – В ее голосе слышалось отчаяние.
Я неохотно проследовала за мамой в гостиную и присела рядом с Мэган, которая смотрела на меня и улыбалась. Ее пухлые ножки в перевязочках напоминали рыхлые багеты и были обуты в мягкие розовые туфельки с войлочной аппликацией в виде поросят. Я погладила темные волосики Мэган. У моей младшей сестренки все части тела казались большими. У нее было круглое личико, по форме напоминавшее полную луну, глубокие голубые глаза, пухлые ножки и ручки, копна густых волос и широкая улыбка. Папа говорил, что когда она вырастет, то непременно станет фотомоделью.
– С ней что-то не так, Джилли, – говорила мама. – Я очень беспокоюсь.
– Почему?
– Смотри.
Мама взяла Мэган на руки, немного подержала и снова аккуратно положила на ковер.
– Ты заметила что-нибудь? – спросила она, в упор глядя на меня.
– Что именно? С ней все в порядке. – Я нетерпеливо встала. – Я могу идти?
Но мама попросила посмотреть еще раз. Все было в точности, как и в первый раз. Я пожала плечами.
– Прости, крошка, конечно, иди, – рассеянно сказала она. Выходя из комнаты, я взглянула на маму, она снова взяла Мэган на руки, покачала, а затем положила обратно на ковер, продолжая внимательно наблюдать, как если бы Мэган на этот раз делала что-то новое, но это было не так. Она просто плюхнулась на ковер, как обычно. Я топталась около двери.
– Иди, – повторила мама. – Уверена, что все это глупости. Я все надумала.
Я кивнула.
– Эээ, Джилли? – Я ждала, что она скажет дальше. – Не говори ничего папе, хорошо?
Наступило воскресное утро. Накануне Анна организовала мне свидание с Харви, одним из ее коллег, и мы пошли в недавно открывшийся ресторан в Сохо. Атмосфера была великолепной. В отличие от моего последнего кавалера, который предстал передо мной в белой рубахе, заправленной в вельветовые брюки, причем брюки сидели где-то в районе пуповины, поскольку его живот был настолько огромным, что явно в них не помещался, Харви выглядел стильно. Пока мы флиртовали в баре, я подумывала поблагодарить Анну. Между нами возникла химия, в этом я не сомневалась, но потом от нее не осталось и следа, когда в конце вечера он достал калькулятор со словами, что моя доля больше, потому что я ела пудинг, а он нет.
Зазвонил телефон. Обычно в это время звонит из Австралии мама, но это оказалась Сюзи. Наряду с Анной она была одной из моих самых близких подруг в Лондоне. Сюзи вышла замуж за Марка, он владел небольшим бизнесом, и у них было двое детей: трехлетняя Роуз, моя крестница, и четырехмесячный Оливер.
Сюзи была первой, с кем я подружилась в студенческом общежитии. Мы познакомились на общей кухне, когда я собиралась готовить цыпленка в рукаве, а Сюзи что-то разогревала в микроволновке. Она стояла ко мне спиной и была одета в мини-юбку и сапоги до колена. У нее была короткая стрижка под мальчика, но когда она повернулась, я поразилась, насколько та подходит ее эльфийской внешности. Микроволновка запиликала, и она вытащила маленький белый поддон с коричневатой кашицей. Она посмотрела на него, и мы обе рассмеялись. «Фантастическая пицца?» – сказала она.
Она жила в Бэлхэме и раньше трудилась в страховой компании, а теперь на полную ставку работала мамочкой, но, к счастью, пока не собиралась никуда переезжать из Лондона.
– Джилли? – нерешительно произнесла Сюзи.
Мне уже не нравился тон ее голоса.
– Что случилось?
– Не знаю, как тебе сказать это. – Она замолчала. – Вчера я была на вечеринке…
– И что?
– О боже. Я слышала, что Эд вчера женился. Мне так жаль. Джилли? Ты здесь? С тобой все в порядке?
Сюзи спросила, какие у меня планы на сегодня, говорила, что они собирались навестить бабушку Марка, но он вполне может справиться и без нее.
– Она недавно попала в аварию, не чувствует ног, но все равно настаивает, что будет сама водить машину. Ну и как теперь она будет передвигаться и что делать? Ездить по террасе и крушить все на своем пути?
Я не могла сдержать нервного смеха.
– О боже, она сильно пострадала?
– Нет! Ни единой царапины. Как бы то ни было, мне совсем не обязательно к ней идти, если ты хочешь, чтобы я к тебе приехала.
Я сказала ей, что сегодня встречаюсь с Ником и племянницами и мы идем в парк.
– О’кей. Ладно. Я просто не хочу, чтобы ты была предоставлена сама себе.
– Со мной все будет в порядке, – заверила я, поглаживая Раска, который, свернувшись калачиком, лежал у меня на коленях. – Сюзи, никто ведь не умер, к тому же мне столько всего нужно сделать, – сказала я, силясь не закричать, что мне так одиноко и я ненавижу его, потому что он так быстро женился. Ублюдок. Я проклинала отца за то, что внушил нам, будто не нужно выдавать своих чувств. Он не любил, когда мы с Ником вели себя слишком эмоционально; и всегда разводил нас по комнатам, чтобы мы успокоились.
– Джилли, тебе не нужно сдерживаться, во всяком случае, не со мной, – сказала Сюзи.
– Знаю, – заикаясь пробормотала я. – Вчера? – Я даже не замечала, что говорю вслух.
– Джилли?
– Это хорошо.
– Хорошо?
– Шел дождь, – улыбнулась я.
– О, Джилли… проливной, – добавила она.
Я повесила трубку. Женился вчера? Эд не выносил спешку в таких вещах. Предложение, помолвка и брак в течение одного года – были не в его стиле. А может, он познакомился с ней, когда еще жил со мной? Теперь я никогда не узнаю об этом.
Зазвонил телефон. Я молилась, чтобы это не был мой брат, который собирался сообщить, что наша прогулка отменяется. Мне не хотелось сегодня быть одной. Но это оказался Ник, он сообщил, что Ханна подхватила какой-то вирус, а Матильда принесла домой вшей. В школе эпидемия.
– Не шевелись, Тильда, – услышала я где-то на заднем плане голос Нэнси.
– Давай, Раскин. Пойдем, – приговаривала я. – Сегодня хреновый день, но мы не должны запираться дома и хандрить по поводу Эда. Я заслуживаю лучшего, чем этот трус, у которого даже не хватило мужества сказать мне все в лицо, ведь так? Конечно, так. Пойдем, пробежимся по парку. – Раскин завилял хвостом, как только увидел, что я достаю поводок, и с любовью посмотрел на меня. – Сегодня мы будем гулять вдвоем, только ты и я, и поиграем в мячик.
Как только мы с Раскином вошли в парк, августовское небо затянулось тучами. Я прошла мимо детской площадки, с качелей уже стекали капли.
Раскин с радостью плюхался в лужи.
Вдруг вдалеке я разглядела знакомый силуэт в кепке, кроссовках и вельветовом бушлате. Это мог быть только он. Мое сердце сразу учащенно забилось, пока я смотрела, как он гоняется по кругу за своей собакой.
– Бедолага! – упорно звал он.
Когда я приблизилась к ним, Раскин и Бедолага традиционно обнюхали друг друга, хотя на этот раз Раскин подошел почти вплотную. В моем возрасте уже не следует смущаться, но я себя ощущала именно так, когда пыталась оттолкнуть Раскина, пристроившегося позади Бедолаги. Незнакомец рассмеялся и предположил, что, вероятно, они катают друг друга на закорках. Я поинтересовалась, что он делает здесь в такой безрадостный день.
– Я мог бы спросить вас то же самое, – сказал он, прежде чем ответить. – Я пытаюсь научить Бедолагу некоторым командам, но, как вы успели заметить, она не слишком-то в этом заинтересована.
Я очутилась в своей стихии, вспомнив школу для занятий со щенками, которую мы посещали несколько лет назад.
– От занятий она должна получать удовольствие, и тут не обойтись без подкупа. Стоит мне только упомянуть слово «курица» или «белка», и Раскин сделает все, что угодно. Смотрите. – Я продемонстрировала, как это работает на деле. Казалось он был поражен, увидев, как Раскин, насторожив уши, носится стрелой.
– На днях я не расслышала ваше имя, – сказала я.
– Гай. Рад познакомиться. – Он пожал мне руку.
– Джилли, – ответила я. – Через G. Осторожно! – завизжала я, хватая Раскина за шкирку и потянув к себе. – А то нарвемся на неприятности. Вы должны внимательно следить за тем молодым человеком, – предупредила я.
– Где?
– Да вон же!
Гай повернулся, и я наконец-то заметила седобородого мужчину, похожего на Санта-Клауса, воинственно расхаживающего кругами по окраине парка и одетого в нечто похожее на пуленепробиваемый жилет и камуфляжные брюки. За его спиной на поводке, больше напоминающем тюремную цепь, шла черно-белая собака.
– Спасибо за совет, – прошептал Гай. Бедолага спряталась за него. – Это собака или волк?
Я рассмеялась.
– Большинство собак – хорошие, – успокоила его я. – Скорее, стоит опасаться их хозяев.
– Вижу. Не хотел бы я встретиться с ним в темном переулке.
– Сколько лет Бедолаге?
– Девять месяцев. Она не моя.
– Правда?
– Это собака моей девушки.
– Хорошо. – И с чего вообще я решила, что у него никого нет? Все нормальные люди давно заняты, кроме Харви с его калькулятором и… меня.
