– Даже не верится, – говорит Джен.
– А я, например, и не верю, – подает голос кто-то из-за полки с макаронными изделиями.
– Чушь, чушь и еще раз чушь, – подытоживает светловолосая девушка, прежде чем уйти.
И тут, к всеобщему удивлению, облаченное в форму женское тело, раскладывающее итальянские спагетти, произносит:
– А знаете что… Пятьдесят фунтов мне бы не помешали…
Потом появляется супервайзер, и все замолкают.
* * *
Тело, раскладывающее спагетти, принадлежит молоденькой дурочке, которая настаивает, чтобы ее называли Моррис. Большинство удивляется, почему у нее мужское имя. Мамин бойфренд Колин, этот дебил, думает, будто она фанатка Моррисси[18], хотя на самом деле она назвала себя так в честь Уильяма Морриса, мыслителя и социалиста XIX века. По-настоящему ее зовут Кэролайн. Но Кэролайн достойна более яркого имени, ведь она настолько бескомпромиссна, что считает и Леннона, и Ленина отступниками.
Этот доморощенный революционер, этот Махатма Ганди местного пошиба, красящий губы черной помадой, вечно проповедует:
– А вы знаете, что компании, производящие так называемый этичный кофе, платят работникам из африканского народа джагга всего на двадцать пенсов в день больше, чем их «неэтичные» конкуренты?
Эта кассирша-нонконформист борется с корпоративной системой, оставляя надписи на стенах туалета.
Через неделю после разговора об игре Моррис стоит за прилавком службы поддержки. Объясняет женщине средних лет, что акция «три по цене двух» не распространяется на малину – только на клубнику. Клубнику, которую гастарбайтеры собирают за гроши в огромных теплицах, рассеянных по всей Англии. Летом клубника всегда пользуется спросом.
Моррис вызывает по внутреннему радио:
– Супервайзер в службу поддержки. Супервайзер в службу поддержки.
Позади сбитой с толку покупательницы стоит Маргарита. Наконец покупательница уходит вслед за супервайзером, бормоча себе под нос, что ноги ее больше не будет в этом магазине.
Маргарита, крашеная блондинка с толстенными кольцами в ушах, пришла передать Аните деньги, но нигде не может ее найти.
Моррис говорит, что присмотрит за деньгами, хотя и не должна бы.
Когда Маргарита разжимает руку и на прилавок падает пачка свернутых в трубочку купюр, наш доморощенный революционер спрашивает ее об игре.
Маргарита улыбается:
– А что, вы с девчонками тоже хотите сыграть?
– Это же вранье, да? Не может быть правдой. Ты просто подшутила над Анитой. Старшая сестра разыгрывает младшую.
– Чистая правда, – отвечает Маргарита, заправляя волосы за уши. – Последнюю игру выиграла я. Четыре часа с мини-сате из курицы.
– Да ну!
– Ну да.
Маргарита узнала об игре от подруги своей подруги. В разных магазинах она называется по-разному.
«Внутренние поставки».
«Складирование».
«Расфасовка».
Облокотившись на прилавок и облизывая розовые губы, Маргарита объясняет, что почти во всех учреждениях существует нечто подобное. В универмагах продавцы-мужчины на спор кончают на одежду, хранящуюся на складе. В ресторанах повара пережевывают пищу, прежде чем официант подает ее на стол ничего не подозревающему клиенту. В парикмахерских в бутылках со средствами по уходу за волосами собственно средства содержится не так и много.
«Натуральный продукт».
«Естественный блеск».
«Укрепление корней».
– Не может быть… Не может быть…
Моррис, наш доморощенный революционер, как завороженная, смотрит на семенящих мимо покупателей – на их покрытую пятнами одежду, выпяченные животы, блестящие волосы…
Внутреннее радио советует воспользоваться специальным предложением – летней скидкой на клубнику.
Махатма Ганди местного пошиба уже подумывает о том, чтобы самой шить себе одежду, выращивать овощи, стричь волосы.
– В большинстве магазинов есть подобные игры, хотя и не во всех. Наша достаточно проста. Основные правила ты уже знаешь. Десять очков за каждый час. Предметы выбирают и объявляют заранее, чтобы все чувствовали себя в равных условиях.
Маргарита раскручивает на прилавке монету в один фунт.
– И нужно проходить так целый день? – спрашивает Моррис.
– Не целый день, – отвечает Маргарита. Монета крутится, образуя шар. – Ты, например, работаешь на кассе и в основном сидишь. Иногда игра заканчивается через час. Хотя была у нас одна новенькая, так она поспорила на пятьдесят фунтов, что продержится целый месяц с кофейным зерном внутри.
Далеко-далеко от палящего африканского солнца…
– И продержалась – по крайней мере, так она утверждает. Говорит, ничего, терпимо, только спать неудобно. У нее теперь прозвище – Кофейная принцесса. Ну, типа «кофейное зерно» плюс «Принцесса на зерне».
– Разве не «на горошине»?
– Неважно.
Монета останавливается и падает на прилавок.
– Ты нас просто дурачишь, – говорит наша кассирша-нонконформист. – Кофейное зерно – еще может быть, но куриное сате…
Моррис недоверчиво фыркает.
– А про «мулов» слышала? Так называют контрабандистов, которым платят за то, чтобы они провозили в собственном теле упаковки с наркотиками. А про фистинг? Ну, это когда кулак, жесткий и костлявый, заталкивают в анус или влагалище…
Голос по внутреннему радио говорит: «Если вам требуется помощь, не стесняйтесь обращаться к консультантам».
– Ладно, ладно, верю, – сдается Моррис.
Маргарита напоминает, чтобы та не забыла передать деньги Аните, говорит: «Чао» – и уходит.
Следующий покупатель обращается в службу поддержки, чтобы подать жалобу на средство, укрепляющее корни волос, и никак не может понять, что тут такого смешного.
Через несколько часов Моррис освобождается. У нее перерыв на обед, и она отправляется на поиски Аниты.
Через бесконечное многоцветие этикеток и упаковок – такое впечатление, что магазин продает краски, отжатые из радуги. Вдоль полок, на которых расположились шампуни, полуфабрикаты, одежда магазинной марки. Тюбики клея, баллончики дезодоранта, копченые колбаски. Складные зубные щетки, помада, тушь для ресниц. Пепперони и стручковая фасоль. Мини-батончики «Марс», мини-батончики «Сникерс». Мини-бутылочки со спиртными напитками, достаточно большие, чтобы вместить одну порцию, и достаточно маленькие, чтобы…
Анита раскладывает уцененные товары: шоколадные пальчики в поврежденной упаковке, которые останутся свежими еще несколько дней; копченые колбаски в поврежденной упаковке; складные зубные щетки в поврежденной упаковке…
Она держит в руке этикет-пистолет и наклеивает на бракованные товары стикеры с новой ценой. К концу рабочего дня эти товары расхватают нищие студенты, которые пытаются свести концы с концами.
– Деньги от Риты, – сообщает Моррис и подает Аните свернутые трубочкой купюры.
– О, чудесно, – отвечает Анита и приклеивает стикер на левую руку подруги.
Отдирая стикер и глядя, как за ним тянется маленькая волна кожи, Моррис говорит:
– Да, кстати, игра на самом деле существует. Последнюю выиграла Рита – четыре часа с мини-сате из курицы.
– Ох, ох, узнать такое о собственной сестре…
– Ты бы сыграла? – спрашивает с лукавой улыбкой Моррис.
Конечно, деньги ей самой не помешают – с ее-то мизерной зарплатой. Но маленькая месть приятна и сама по себе. Отплатить всем покупателям, которые считают, что кассирша – просто приложение к кассе. Тайком показать средний палец всем супервайзерам, не желающим отпустить тебя ни минутой раньше положенного времени.
Наш эко-воин, наш юный Маркс со стрижкой в стиле эмо, который вечно проповедует: «А вы знаете, что работники в Думурии и Кхулне получают всего двести пятьдесят фунтов за сто килограммов креветок в год?»
– Сыграла бы… если твоим предметом будет вот это, – говорит Анита, протягивая Моррис помятую банку чипсов «Принглз».
Наш доморощенный революционер уже собирается ответить:
– Я тебе не корзинка для покупок!
Но тут мимо проходит покупатель с картонной коробкой в руках, на которой изображен плоскоэкранный телевизор. Покупатель спрашивает, как пройти в службу поддержки, и Анита указывает ему не туда.
До финального матча Кубка Европы плоскоэкранные телевизоры хорошо продавались.
Колин, будущий отчим Моррис, как-то предлагал купить ей такой.
– Колин, ты знаешь, что такое колтан? – спросила она в ответ. – Ты вообще в курсе, что наши телевизоры производят из минералов, добываемых в районе военных действий? Тебе что-нибудь говорят слова «военные преступления» и «Демократическая Республика Конго»?
Покупатель уходит, даже не сказав «спасибо».
Моррис с Анитой переглядываются.
Вот придурок…
* * *
Сидя в коридоре больницы и уставившись на дверь кабинета, растерянный и убитый горем мужчина спрашивает снова:
