Боб подошел ближе. Диалог между девушками и полицейскими становился все более ожесточенным, хотя Боб и не понимал всего, что они говорили. Мужчина остановился футах в десяти от них.
– He toi – qu’est-ce que tu fais là? – Один из полицейских заметил Боба. – Эй, ты, что ты там делаешь?
– Ничего, – отвечал Боб на самом лучшем французском, какому его обучили в Йельском университете. Оба полицейских подошли к нему.
– Tes papiers, – приказал один, обращаясь к нему. – Твои документы?
Документы? Он оставил свой паспорт и водительские права в отеле. А его галстук и пиджак остались в лектории. На профессора он был мало похож.
– Я – американец, – сказал Боб, надеясь, что это разрядит ситуацию.
– Говори по-французски, – рявкнул офицер.
– Я – профессор, – повторил Боб по-французски.
– Ага, – сказал полицейский, – а моя жопа – мороженое.
– Оставьте его в покое, – сказала одна из девушек, – или Никсон разбомбит вашу префектуру.
Угроза не остановила полицейских, прижавших Боба к стене. – Где твои документы? – потребовал один, хватая его за рубашку.
– В отеле, черт побери, – отвечал Боб сердито. – «Метрополь», номер 204.
– Чушь собачья, – сказал полицейский, толкая его об стену. Испуганный Боб поднял руку, чтобы защититься от удара, казавшегося ему неминуемым.
И он был прав, так как внезапно ощутил острую боль во лбу, ошеломившую его. Одна из девушек подбежала, осыпая полицейских бранью, которая произвела на них впечатление, и они отступили с угрозами:
– В другой раз держи документы при себе.
Боба трясло. Полицейские отошли к машине и, не обращая внимания на девушек, быстро отъехали.
– Спасибо, – сказал Боб спасшей его девушке. Она была стройная, с волосами цвета воронова крыла. – Что вы ему сказали?
– Я показала этой скотине вашу карточку.
– Мою что?
Она указала на карман его рубашки. Там был приколот бейджик:
«Привет! Я – Роберт Беквит, Массачусетский технологический институт, США».
– Жаль вашу голову, – сказала девушка. – Дайте мне получше на нее взглянуть.
Боб приложил руку к виску. Он распух, кровоточил и начал болеть.
– Этот сукин сын меня ударил, – пробормотал он. Его никогда в жизни не били. – Может быть, мне обратиться в больницу?
– Нет необходимости. Я приму домашний вызов. Или, можно сказать, уличный вызов.
– Вы – врач?
– Да, а Симона – студентка третьего курса. Пошли. У меня инструменты в багажнике.
Боб пошел нетвердыми шагами к машине девушек. Симона открыла багажник и подала доктору ее чемоданчик. Девушка достала бутылочку и начала обмывать голову Боба.
– Ранение поверхностное, – сообщила она, приложив к ране несколько марлевых тампонов и перевязывая ему лоб. – Как у вас с равновесием?
– Я не знаю.
– Я посмотрю поближе, – сказала она. – Он ударил вас не кулаком, а дубинкой.
– Дубинкой? Господи! Что я такое сделал?
– Смотрели, как они нас ощупывали. – Девушка улыбнулась. – Зайдем в кафе тут поблизости. Вы можете идти?
– Да.
Когда они зашли внутрь, она достала офтальмоскоп и стала осматривать его глаза, чуть не касаясь лбом его лба.
– Что вы делаете?
– Нюхаю ваш лосьон после бритья, – отвечала врач. – Очень сексуальный.
Боб нервно рассмеялся. Они стояли очень близко, голова к голове.
– Нет, серьезно, – спросил мужчина снова.
– Я проверяю ваши зрачковые рефлексы.
– Я – не подопытное животное, я – преподаватель.
– Вы и не комический актер, – парировала девушка.
– Со мной все в порядке? – спросил Боб серьезно.
– Я почти уверена, но здесь недостаточно света. Я предлагаю вам вернуться в отель и полежать с холодным компрессом на лбу. И принять пару таблеток аспирина.
– А, аспирин, теперь я вижу, что вы – настоящий врач.
Врач в синих джинсах отбросила свои темные волосы назад и рассмеялась.
– Хотите прокатиться? – спросила девушка улыбаясь.
– Нет, спасибо. Я думаю, мне было бы полезнее пройтись.
Мужчина вышел из кафе. Девушка окликнула его.
– Послушайте, если вам не станет лучше, зайдите в городскую больницу до шести часов.
– Почему до шести?
– Потому что после шести мой рабочий день заканчивается. Спросите доктора Геран. Николь Геран.
– Беквит, ты здесь?
Кто-то колотил Боба по голове – или в дверь его номера? Постепенно он понял, что это было последнее. Мужчина встал, медленно подошел к двери и открыл ее.
– Ты пропустил мою лекцию, Беквит. – Это был Харрисон.
– Извини, Герб. У меня вышла маленькая неприятность.
Харрисон, наконец, заметил повязку на его голове.
– Что у тебя с головой?
– Двое полицейских…
– О, ты показывался врачу?
– Да, на улице.
– Боб, я ничего не понимаю. Нам лучше убраться отсюда. В этой стране хаос, и улицы полны отвратительных студентов.
– Спасибо, что зашел, – пробормотал Боб. – Теперь мне надо лечь.
– Беквит, ты забыл, что послезавтра я снова делаю доклад в Зальцбурге. Нам надо выехать немедленно.
– Герберт, на меня только что напали. Я не в состоянии ехать куда бы то ни было.
Герберт не унимался:
– Боб, если мы доберемся до Милана, ты мог бы оттуда вылететь в Бостон, а я в Зальцбург. Собирайся. Отель могут начать бомбить в любой момент.
– Расслабься, Герб. Не будь параноиком. Мы хорошо выспимся и выедем завтра рано утром.
– Это невозможно. Абсолютно исключено. У меня профессиональный долг, и я не могу опорочить свое доброе имя.
– Тогда ты сам поведешь машину, Герб (ты сам на это напросился).
– Очень хорошо, – сказал его героический коллега. – Где ключи?
Хотя это его немного удивило, но Боб был готов расстаться с машиной, если это означало избавиться от Харрисона.
Боб полез в карман, достал ключи и вручил их.
– Мне неудобно покидать тебя в таком состоянии, – сказал Герберт, не выражая при этом своим видом ни малейшего раскаяния. – Как ты отсюда выберешься?
– Когда забастовка закончится, я вылечу из Парижа.
– Но как ты будешь общаться с Шилой? Телефонная связь, кажется, отсутствует. Даже с заграницей.
– Ну, может быть, ты будешь так добр позвонить ей из Австрии. Не упоминай мою голову. Просто скажи, что в Ай-Би-Эм меня попросили остаться на несколько дней, и я позвоню ей, как только заработает телефон.
– Я с удовольствием.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности. Ты возместишь мне расход, когда я увижу тебя в Кембридже.
Боб смотрел на этого противного человечка и думал, что охотно возместил бы ему пинком. Но вслух он не мог этого сказать, так как этот тип обещал позвонить Шиле.
– Спасибо, Герб. Только дай ей знать, что я в безопасности.
– Что же, увидимся на кампусе.
– Да, счастливого пути.
Когда Боб закрыл дверь, он внутренне закричал: «Надеюсь, что ты свалишься с обрыва, сукин сын!» – Затем повалился на постель и снова заснул.
Проснулся Боб под колокольный звон. Голова у него болела, и он решил, что должен все-таки обратиться в больницу.
Мужчина доехал на такси до бульвара Анри Катр и вышел как раз у приемного отделения. Там было полно народу. Боб назвал свою фамилию, и ему предложили сесть и подождать, что он и сделал на жесткой деревянной скамье. Минут через сорок Боб начал терять терпение. Может быть, ему обратиться к этой молодой докторше? Как ее фамилия – Геран?
– У нас есть доктор Геран, – сказала дежурная сестра. – Но она работает в отделении патологии. Monsieur лучше посидеть и подождать специалиста.
– Не могли бы вы сообщить ей на пейджер, что ее спрашивает профессор Беквит?
Медсестра неохотно повиновалась. Через несколько минут в приемной появилась Николь в белом халате. Ее темные волосы были завязаны в конский хвост.
– Идите за мной, – сказала она Бобу, быстро пошла по коридору и остановилась у двери с табличкой «Рентгеновский кабинет».
– Зайдите сюда, – сказала девушка.
Комната была полна рентгеновской аппаратуры. Сотрудник в белом халате явно собирался домой. Николь обратилась к нему:
– Поль, мне нужен рентген черепа – на предмет выявления возможной трещины.
– Прямо сейчас? Но, Николь, я как раз собрался идти обедать…
– Сейчас, Поль. Прошу тебя.
– Ладно, – вздохнул он. – Я не могу устоять перед твоей улыбкой.
Через пятнадцать минут она рассматривала содержимое его черепа.
– Мои мозги в целости? – пошутил Боб, чтобы скрыть свое беспокойство.
– Я не психиатр, – улыбнулась Николь. – Но я не вижу следов трещины. Быть может, у вас легкое сотрясение мозга, но по этим снимкам его невозможно определить. Скорее всего, я думаю, вас просто «тряхануло», как говорят у вас в Америке.
– И что мне делать? – спросил он.
– Пока сесть, и я перевяжу вам рану.
Пока она накладывала ему новую повязку, Боб завел учтивый разговор.
– Я думаю, вам нечасто приходится заниматься таким делом, раз вы – патолог.
