Первым делом Линь Фэю надо было заскочить в гостиницу и забрать рюкзак, а перед тем, как съехать из номера, прополоскать рот и умыться. Дежурная, разумеется, удивилась, что постоялец не пришел ночевать, а заплатил за сутки, чтобы умыться, но она была жительницей столицы, а потому чего только не видела, а если видела нечто странное, то помалкивала. Когда Линь Фэй вернулся на улицу и ощутил прикосновение первых лучей солнца, то расслабился и почувствовал удовлетворение, словно бы под лучами солнца превратился в перышко, летящее к небу. Иногда люди ведут себя самым непостижимым образом, вот, к примеру, вчера он так тревожился и печалился, но сейчас тревоги и печали, как и все беспокойство, стали историей. Он был уже совсем другим человеком, чем вчера, и пусть внешне остался точно таким же, но те настроения, отчаяние, подавленность и тому подобные чувства явно остались вместе с тем прошлым «я» во вчерашнем дне. Естественно, он связал это с У Сяолэй и хотел увидеться с ней, и от этой перспективы стало радостно, и мыслями Линь Фэй унесся куда-то далеко. В душе его постоянно звучала мелодия, самая прозрачная в мире и лучше всего выражающая его настроение, это была та самая ария, которую вчера исполняла певица в белом, то ли из «Турандот», то ли откуда-то еще.
Это, разумеется, не соответствовало действительности, возможно, Линь Фэй упустил, что мелодия не имела ничего общего с У Сяолэй и ее слов недостаточно, чтобы вызвать подобную радость. Если уж и нужно найти какую-то непосредственную связь, то разве только перед прослушиванием этой арии он как раз возбужденно рассказывал собственную историю, а в истории присутствовал призрак женщины по имени У Сяолэй. Но у него в мозгу все еще царила некая иллюзия, даже скорее навязчивая идея, он надеялся, что радость связана с его возлюбленной, поэтому инерция чувств вела его ближе и ближе к У Сяолэй, на самом же деле его сердце бессознательно отрывалось от этой женщины, но, разумеется, этого он не мог почувствовать и не хотел поверить.
Линь Фэй добрался до Гугуна, это тоже за него придумала вчера У Сяолэй. Это место явно отличалось от Тяньаньмэнь, от того момента, когда он вчера оказался на площади: Тяньаньмэнь показалась ему такой огромной, что неясно, куда и смотреть, а сам он словно опасливый ребенок, который не знает, куда приткнуться… Гугун же напомнил огромный лабиринт, особенно внутренние покои, в которые попадаешь из зала Высшей гармонии, как назывался внешний двор Гугуна, а покои императорских наложниц, казалось, тянулись бесконечно, и были совершенно хаотичны. Когда ему надоело, время уже приближалось к двенадцати часам, Линь Фэй поспешно нашел служителя, спросил, где выход, и с огромным трудом вырвался из этого замкнутого круга, который приготовили для него покойные императоры. Помнится, когда он вышел-таки из задних ворот Гугуна, то сердце затрепетало от радости.
Обедать они шли в «Макдональдс», который попался по дороге, разумеется, это тоже была идея У Сяолэй, он бы лучше пошел куда-то в другое место, но это все неважно, важно то, что они наконец увиделись. Линь Фэй двадцать минут прождал на Ванфуцзин и издали увидел, как идет У Сяолэй: на ней была надета фиолетовая ветровка, девушка пока что не увидела Линь Фэя и глядела по сторонам, ища его глазами, причем без очков, может быть, в контактных линзах, а может и без них. Как раз было время обеда, туристы, осмотревшие Тяньаньмэнь, особенно те, что с детьми, хотели заглянуть в гости к дядюшке Рональду Макдональду. В этом галдеже кричать было бесполезно, Линь Фэй не стал кричать, лишь вытянул над головой руку и помахал – тоже не самый ясный знак, так что У Сяо-лэй заметила его лишь через некоторое время. Но в этот момент сердце Линь Фэя наполнилось восторгом, оставалось лишь по мере сил сдерживаться, но его чувства напоминали бурлящий ключ, даже корни зубов от радости начали зудеть. Прошло полмесяца, нет, шестнадцать дней, а У Сяолэй все такая же красивая, пышущая здоровьем…
Оглядываясь назад, можно сказать, что У Сяолэй специально выбрала такое место для встречи с ним, поскольку места оживленнее не найти, а в таком оживленном месте их чувства, по крайней мере его чувства, не могли вырваться наружу, точно вино в закупоренной бутылке. Но в тот момент Линь Фэй этого совершенно не понял: когда он увидел У Сяолэй, то голова закружилась, он даже слова не мог вымолвить, просто не знал, что сказать, лишь шевелил губами, а У Сяолэй сказала:
– Пошли внутрь, столько народу, что скоро и мест будет не сыскать.
У Сяолэй не дала ему ни единого шанса, но в этот момент Линь Фэй расслабился и опьянел от собственной радости, забыв даже, что кругом ходят люди, забыв, что они в переполненном фаст-фуде, он видел лишь У Сяолэй – быть с ней, что бы они при этом ни делали, это радость. Они очень долго стояли в очереди, выбирали, кто что будет есть, искали свободные места. Внутри оказалось еще более шумно, чем снаружи, музыку постоянно перекрикивали посетители, говорившие на разных диалектах. Линь Фэй накупил целую кучу всего, что они, разумеется, не смогли доесть, а потом расщедрился, еще раз спустился вниз и купил У Сяолэй ее любимый молочный коктейль.
– Ну, как, понравился Гугун?
– Слишком огромный, я там чуть не заблудился, и то еще не все обошел.
– А там все и не обойдешь, ну, хоть общие впечатления получил, и то неплохо…
Разговор они завели на нейтральную тему – о Пекине, как двое давно не видевшихся друзей или однокурсников, которые ощупью ищут новые возможности возобновить старое знакомство, но в отличие от них Линь Фэю и У Сяолэй приходилось обходить некоторые темы. К примеру, она спросила, где Линь Фэй остановился и выспался ли вчера, но не спросила, почему он поселился так далеко, в противном случае выяснила бы, что Линь Фэй провел ночь дома у практически незнакомой женщины. В этот момент, хоть У Сяолэй почему-то и прекратила расспросы, Линь Фэй испытал стыд, по крайней мере, формально он ее предал, даже позвонил сначала не ей, а другой. В тот день они не заговаривали о расставании, но для него это означало надежду, явно и для У Сяолэй тоже, эта была тема, которой они пока что не хотели касаться. После того как рядом подсели и ушли бесчисленные посетители, у Линь Фэя на душе стало намного легче, в этот момент ему страстно захотелось сесть поближе к У Сяолэй, его Лэйлэй, он смотрел на нее влюбленными глазами, а под столом соприкасался с ней ногой, потом натолкнулся на ее колени. Она отсранилась, Линь Фэй слегка усилил давление, подавшись вниз, это было уже наглостью с его стороны. Совпадение или нет, но через минуту У Сяолэй поднялась и ушла в туалет.
В половине второго они вышли из «Макдональдса», поскольку У Сяолэй пора было на работу. Линь Фэй проводил ее до работы, правда, по дороге они периодически испытывали неловкость, поскольку им встречались бесконечные влюбленные, которые держались за руки или обнимали друг друга за плечи, а одна парочка в подземном переходе просто целовалась, забыв обо всем на свете. Линь Фэй увидел это, У Сяолэй, естественно, тоже, но когда он поворачивался к девушке, чтобы проявить свои чувства, У Сяолэй тут же начинала одергивать рукав или поправлять волосы, разбивая его надежды. Одна и та же дорога показалась ему короче, а ей длиннее, но как бы то ни было, через пятнадцать минут они добрались до новой работы У Сяолэй, и пытка закончилась.
Новая работа У Сяолэй располагалась на улице Чанъаньцзе, в здании в десять с лишним этажей, отделанном снаружи синими панелями, сразу видно, представительное. Около главного входа девушка вздохнула с облегчением, а потом с улыбкой сказала Линь Фэю, дескать, все, пришли, я в общежитие не пойду, через пару минут надо на работу уже. Из ее объяснений получалось, что она не зовет его в общежитие только из-за нехватки времени, и между ними ничего сейчас не случилось по той же самой причине. Линь Фэй хоть и был недоволен, но пришлось отпустить девушку. Он смотрел на ее удаляющийся силуэт, который слегка покачивался, поднимаясь по лестнице, и от этого Линь Фэй испытал прилив нежности, так бы и смотрел всю оставшуюся жизнь ей вслед. Ему столько нужно было сказать, и только что не сказанное и еще не придуманное, все сразу же оказалось на кончике языка, но оставалось лишь смотреть на ее уходящую фигурку. В этот момент Линь Фэй внезапно вспомнил, что они не договорились, когда встретятся в следующий раз, и поспешно крикнул, У Сяолэй не услышала, услышал только привратник, дежуривший у главного входа, который повернулся и строго взглянул на Линь Фэя.
(6)
Вечером Линь Фэй сходил в Юнхэгун и Бэйхай. И это тоже предложила за обедом У Сяолэй. Должно быть, он послушный парень, а может, просто подсознательно чувствовал, что если сделает так, как хочет У Сяолэй, то подобное повиновение будет выражать их единодушие, у них и так уже столько общего, а теперь точек соприкосновения без конца становится все больше. Гугун, Юнхэгун, Бэйхай – все эти маршруты, которыми ходила и У Сяолэй, сейчас стали и его маршрутами. Когда Линь Фэй добрался до места, то обнаружил толпу людей, вокруг развевались цветные флаги, подойдя поближе, он понял, что это пункт продажи билетов лотереи с символичным названием «Любовь». Ведущий как раз зазывал прохожих:
