Это был осанистый мужчина с черными как смоль волосами и парой усов, которые придавали ему барский вид. Пополнел, подумал Сальвиати.
– Ты похудел, – заметил Форстер, когда они пожимали друг другу руки.
Хотя они почти не отличались по возрасту, виски у Сальвиати подернулись сединой, и он был как будто несколькими годами старше.
– Что там за история с моей дочерью?
– Садись, поговорим об этом. – Форстер обозначил улыбку, не разжимая губ. Голос у него был приятный, совершенно бесстрастный.
В комнате стояли только стол и два стула. Никаких вещей, никаких безделушек. На поверхности стола – стопка чистых листов, карандаш, авторучка. Сальвиати сел и повторил:
– Что за история с моей дочерью?
– Знаю, ты отошел от дел, – сказал Форстер. Сальвиати в ответ только посмотрел на него. – Тебе известно, что твоя дочь мне задолжала… Элтон?
Элтон стоял у двери Перед тем как заговорить, он сделал шаг вперед, чтобы войти в поле зрения Сальвиати:
– Двести двадцать три тысячи франков, мне кажется, если без процентов.
– Поездки, – пояснил Форстер, – азартные игры, гостиницы, казино и…
– Форстер, – сказал Сальвиати. Форстер поднял руку.
– Подхожу к главному. Темнить нет смысла. Так или иначе, мы с тобой славно поработали в свое время. Помнишь?
Сальвиати не сказал ничего. Он прикрыл веки, будто вот-вот уснет. Но Форстер знал его хорошо и поспешил продолжить:
– На сей раз мне сообщают, что можно двинуть неплохое дело, но, чтобы организовать его, мне не хватает инвентаря. А вот у тебя он есть. Так что делаешь для нас работу, и мы ликвидируем долг твоей дочери. Лады?
– Где моя дочь?
– Этого я тебе не могу сказать.
– Что вы с ней сделали?
– Ничего. Скажем так: я подержу ее у себя в качестве гостьи, пока мы не провернем нашу операцию.
– А если я пойду в полицию? – Тут уже Форстер решил помолчать. Немного погодя Сальвиати сказал: – Ты сволочь.
– Знаю. Но мне нужны эти деньги.
– Какие у меня будут гарантии?
– Мы же деловые люди. Я хочу только деньги.
– А если Лина заявит на тебя в полицию, когда освободится?
– Мы с тобой хорошо знаем, что она этого не сделает.
– Ты не можешь быть уверен, что мне удастся сделать то, что ты хочешь от меня.
– Не могу. Но ты попробуй. Слушай, Сальвиати, я не собираюсь тебя накалывать. И даже вот что: сумма такая, что ты и заработаешь на этом, кроме того, что…
– Пошел на… – пробормотал Сальвиати, словно о погоде высказался.
Форстер наклонил голову, извиняясь. Потом схватил авторучку со стола и стал ее тщательно изучать.
– В любом случае, – сказал он наконец, – план превосходный. Этим делом занимается Элтон, который держит связь с человеком, подавшим идею. Прежний Сальвиати не колебался бы.
– Прежний Сальвиати не работал с чужими планами. Даже если его шантажировали.
– План сможешь разработать сам. Мы дадим тебе исходные данные.
– А что вы хотите, чтобы я сделал?
– Ты должен украсть десять миллионов франков в «Юнкер-банке».
Молчание. Форстер поднял глаза, отложив авторучку. Сальвиати пристально на него посмотрел. Мигнул.
– Десять миллионов франков… – пробормотал он. – Десять. Миллионов. У «Юнкера». Вот она, значит, твоя идея. Для этого ты забрал мою дочь.
– Слушай, Сальвиати, это задача выполнимая. Мой информатор…
– Пожалуйста, – Сальвиати поднял руки. – Пожалуйста, ничего больше не говори.
– Но…
– Хватит!
Молчание. Сальвиати закрыл глаза. И с каждой минутой он все отчетливее понимал, что выхода у него нет.
Этот человек работал в фирме, создающей системы безопасности для банков и кассовых аппаратов. Маттео помнил его хорошо. Помнил его глаза, влажные и умные, помнил его привычку причесываться при виде своего отражения в зеркале.
– Думаю, сегодня мы усваиваем новую концепцию, – говорил он всегда, – а именно банк как жизненный опыт.
Банк как жизненный опыт? А почему бы и нет? Зависит от точки зрения…
Тот учебный семинар для сотрудников службы безопасности оказался более полезным, чем предполагалось. Во-первых, Маттео понял, что сфера security [14] и охраны не для него. А во-вторых, он обзавелся несколькими ценными знакомствами.
Маттео Марелли никогда и не мечтал ограбить банк, обычно он занимался мелким жульничеством. Но он был не против замахнуться на масштабное дело. Поэтому он пил пиво в пабе «Клейтон» в Виганелло с Жаном Сальвиати.
– Я не могу вам помочь, – говорил Сальвиати, – я никого больше не знаю.
– Но вы должны мне помочь, – отозвался Маттео. Сальвиати испепелил его взглядом.
– В конце концов, вы не пожалеете, – продолжал Маттео. – Так или иначе…
– Довольно. Скажите, что вы хотите от меня. Маттео был в восхищении. Этот старик сидел перед ним, обожженный солнцем и прочный, как дуб, не уступая ни на секунду искушению оскорбить его или надавать ему по морде. И в то же время он производил впечатление очень горячего человека. Но ведь хороший вор таким и должен быть, разве нет?
– Все очень просто, господин Сальвиати. У меня много друзей в этих кругах, и мне удается получить немало сведений. Но я не в состоянии извлечь из них пользу, а вы это можете.
– Я работаю садовником.
– Ладно вам, господин Сальвиати… Молчание. Сальвиати вытащил трубку и начал набивать ее табаком.
– Расскажите, что вам от меня надо.
– Только смотрите, в общественных местах курить нельзя.
– Я не курю. Набиваю трубку.
– Понимаю.
Лучше не противоречить старику, подумал Маттео. Поставил кружку с пивом перед собой и передвинулся к краю стола, понижая голос.
– Мы не хотим брать крупное отделение «Юнкера», в Цюрихе или в Лугано. Там это было бы невозможно, ну, или, по крайней мере, очень рискованно. – Он умолк на мгновение, ожидая комментариев. Но Сальвиати никак не реагировал, только уминал табак в топке трубки. «Клейтон» был заведением темным и шумным. Они сидели рядом с бильярдным столом, у окна на улицу. – Если мы выберем мелкое отделение, это позволит нам… Что вы сказали?
– Десять миллионов, – пробормотал Сальвиати. – Вы хотите взять десять миллионов франков в мелком отделении?
– В том-то вся и штука! Я узнал, что будет денежный перевод. В «Юнкер» только что пришел ценный консультант, private banker , [15] который приведет с собой своих клиентов. Естественно, это такие клиенты, которые перемещают большую наличность. Есть промышленник из Северной Италии…
– Промышленник?
– Ну, скажем, деловой человек, что бы мы ни понимали под словом «дела». Не желая расставаться со своим доверенным консультантом, промышленник покинул банк, где он был раньше, и решил перебросить ценные бумаги и деньги в «Юнкер».
На бильярдном столе, еще из тех, которыми можно пользоваться, опустив в щель монету, шла партия. Один из игроков громко смеялся, его смех подминал под себя голоса других и время от времени долетал до их стола.
– Деньги имеют неясное происхождение. Обычно банк не может прикарманить их подобным образом. Но в «Юнкере», знаете, как это бывает, проверки не всегда чересчур строгие. Они там хотят поскорее вырасти и готовы идти на риск. А к тому же, слышите, Сальвиати, мы сами выберем отделение, куда придут деньги!
Сальвиати озабоченно разглядывал свою трубку. Однако при этих словах он поднял глаза, не скрывая изумления:
– Можем выбрать? Это как?
– Там будет целый ряд переводов, этот клиент стоит гораздо больше ста миллионов. Как правило, это наличные, евро и франки, их доставляют в разные филиалы «Юнкера»: каждый раз – на сумму от пяти до десяти миллионов франков. Нам достаточно выбрать подходящее место, хапнуть деньги и свалить. Все просто.
Молчание. Сальвиати положил свою трубку на стол.
– Просто, да?
– Конечно! Мы сможем подготовиться заранее, так, чтобы…
– Гениально, не правда ли?
– Да. Дело в том, что…
Маттео почувствовал, что слова застревают у него в горле. Молчание заполнялось взрывами смеха, доносившимися от бильярдного стола.
– Слушайте, Марелли. Я вынужден сохранять терпение, хотя никогда не был в этом силен. Я уступаю шантажу, вам это известно. Но решаю все я, ясно?
– Я… но разумеется. Я хотел только…
– Дайте мне всю информацию, какая у вас есть. Я сяду, изучу вопрос. Потом свяжусь с этим ублюдком Форстером, и тогда посмотрим, что можно сделать.
– Согласен. Но…
– Но сейчас, прежде чем начинать что бы то ни было, я хочу поговорить с дочерью.
– Сейчас?
– Вы меня слышали.
– Но это невозможно! Я не знаю, где ее держат, я ничего не знаю!
Сальвиати привстал, оперся о стол и наклонился к Маттео.
– Вы что, действительно предполагаете, что я вам украду десять миллионов франков, даже не поговорив сначала с дочерью?
– Ну конечно, нет! Обещаю устроить разговор. Завтра рано утром она вам позвонит. Нагель [16] есть у вас?
– На… что?
– Ну, мобильный, сотовый?
– Купил тут какой-то. – Сальвиати порылся в одном кармане, потом в другом, затем пощупал карманы рубашки. – Но куда…
