Расставив все по своему вкусу, я села на подушку и принялась ждать. Три раза я вставала и переставляла тарелки и графины – мне казалось, что стоит их немного сдвинуть. В какой-то момент я задумалась, не налить ли себе бокал вина, но решила этого не делать: я не хотела, чтобы туда упала какая-нибудь мушка, чего можно было ожидать на свежем воздухе. Потом я поправила платье, стараясь выглядеть столь же очаровательно, как те женщины на картине. Наверное, я вела себя тщеславно – собственно, после превращения я хотела бы выглядеть, как и раньше, чтобы узнавать себя в зеркале, но я буду не против, если мои волосы завьются и потемнеют. Разве у феи могут быть волосы мышиного цвета? Да и кто же захочет сохранить такой невыразительный цвет?
Время шло, солнце поднималось все выше, роса на тисовой изгороди совсем высохла, а Алан так и не появился. Я сердилась, представляя, что он уже давно сидит рядом, невидимый, и смеется надо мной. Затем я все-таки налила два бокала вина. Если Алан думает, что ему удастся нарушить мои планы, просто не поддержав меня в нужный момент, то он ошибается. Я представлю, что Бланш рядом, и действительно проведу пикник в ее честь. Ну и пара мух составят мне компанию. Но когда я уже собиралась пригубить вино, до меня донесся какой-то звук.
Я испуганно вскинулась, решив, что за мной проследил садовник или кто-то из слуг Руфуса, – в такое сейчас было легче поверить, чем в появление Алана. Но затем я услышала его такой знакомый и родной смех.
– Ну же, миледи, неужели вы хотите начать праздник без меня? – весело осведомился он.
Я напустила на себя горделивый вид и повернулась в сторону, где, как я предполагала, стоял Алан.
– Только если милорд позабыл о знаменательной встрече.
Я задумалась, не придется ли мне в будущем изъясняться именно так. Может ли фея говорить, как сирота из Уиттона, все образование которой сводилось к паре книг из библиотеки?
– Ладно тебе, – хмыкнул Алан. – Я могу присесть?
– Пожалуйста. Сам видишь, где твое место.
Первое время я молчала. Собственно, все должно быть идеально. Мы с Аланом нежимся на солнышке… Идеальный пикник. Я ничего не оставила на волю случая, но вдруг у меня очень разболелся живот, а это не входило в мои планы.
– Я знаю, сейчас мы можем сделать вид, что… – начал Алан.
– У меня есть рулеты с начинкой из дичи, – жалобно перебила его я. – Ты уже пробовал дичь? Знаешь, как это вкусно? – Я должна была разыгрывать идеальную хозяйку, чтобы избавиться от гнетущей тишины.
– Не волнуйся, – сказал Алан. – Выпей вина, это поможет тебе расслабиться.
– Прямо сейчас? – прошептала я и машинально потянулась к флакону, стоявшему рядом.
Оттого, что Алан высмеивал меня, легче не становилось.
– Нет, то, которое ты уже налила. Вино в бокале.
Алан взял свой бокал и осушил его одним глотком, не полюбовавшись изумительным хрусталем и не насладившись благородным ароматом. Затем он потянулся за графином и налил себе еще. Я потрясенно уставилась на него. Когда мы сидели тут в прошлый раз и пили вино, которое Алан утащил у фей, он едва пригубил спиртное, позволил себе лишь пару глотков, ведь ему нужно было работать, – теперь же он жадно набросился на изысканное вино, словно пытался смыть им свой гнев.
Приходилось лишь надеяться, что мне останется хоть немного. Я не собиралась напиваться, но помнила приятное чувство легкого головокружения и хотела испытать его еще раз – чтобы голова была ясной и я понимала, что делаю, но при этом испытывала чудесное тепло в животе. Главное, чтобы это тепло, будто насмехаясь надо мной, не сменилось тошнотой. И чтобы Алан хорошо переносил спиртное. Я не хотела тащить его на себе из лабиринта – ведь как фея я должна ступать горделиво и величественно, обозревая свои владения.
Вначале я попыталась сдержать его, нарочито медленно отпивая вино и сосредоточившись на рулетах, которые оказались действительно очень вкусными. Если бы не наложенные на слуг чары, я непременно лично поблагодарила бы кухарку за такое угощение, но, похоже, в таком состоянии она не оценит похвалу. Зато теперь она была счастлива в Холлихоке, окруженная милыми феями, которых обожала…
– Все в порядке, Алан? – осторожно спросила я.
Алан хмыкнул, и я поняла, что его веселье в начале пикника было напускным, но теперь ему не хотелось притворяться.
– В порядке? Ты сейчас станешь феей, и еще спрашиваешь меня, все ли в порядке?
– Мы говорили об этом. – Хотя разговор не пришелся мне по душе, я играла Флоранс, голос разума. – Не делай все сложнее, чем оно и так есть. Я приложила столько усилий, чтобы… – Я осеклась, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы.
Нет, я не собиралась разрыдаться перед Аланом, поэтому спрятала лицо за бокалом с вином. Мой пикник был куда красивее, но на пикнике Алана мы чувствовали себя лучше.
Вино действительно помогло нам расслабиться. Алан попросил у меня прощения, а я извинилась перед ним, сама не зная за что, но мне хотелось, чтобы у нас все наладилось.
– Это наш последний день вместе, – напомнила я. – Скорее всего. Я не знаю, что случится завтра. Но сегодня… сегодня я хочу, чтобы ты мне нравился.
– И ничто этому не мешает, – примирительно сказал Алан. – И знай, что ты всегда будешь мне нравиться.
Я ему не верила. Когда я стану феей, у него будут причины ненавидеть меня. Я видела, как он смотрит на флакон с фейским вином – как на злобную мелкую тварь, изготовившуюся укусить меня и заразить смертоносной болезнью. Я переставила флакон себе за спину, чтобы Алан его не видел, и вдруг он показался мне таким огромным. На самом деле флакон был крохотным, но его тень омрачала нам пикник.
Наш с Аланом разговор не вязался, и приятное чувство, которого я так ждала, все не приходило. Напротив, где-то внутри нарастало раздражение, и это чувство не давало покоя, злило меня. Я придвинулась к Алану – просто чтобы что-то сделать. Может быть, опустить ладонь ему на колено?
– Осторожно! Опрокинешь фейское вино! – предупредил меня Алан.
Я мрачно улыбнулась:
– Тебя это, должно быть, только обрадует.
Алан покачал головой:
– Нет, я знаю, что не все так просто… – В его голосе зазвучала грусть. – На самом деле я восхищаюсь тобой за это решение. Вернее, восхищаюсь его причинами. У меня никогда не было подобного выбора, я стал охотником на фей, как все мужчины в нашей семье, и никто у меня ничего не спрашивал. Но ты делаешь так, как считаешь нужным. И может быть, это действительно правильный поступок.
И я, сама того не заметив, потянулась и взяла его за руку.
Красного вина почти не осталось, и я разлила последние капли по нашим бокалам. Не знаю, сколько выпил Алан, а сколько я. Мир вокруг начал расплываться, и я не могла сказать точно, нравилось мне это или нет. Но то ли вино придало мне отваги, то ли моя решимость била через край и я уже не боялась – и я прошептала:
– Алан… Можно я положу голову тебе на колени?
Не дожидаясь ответа, я так и сделала.
Небо над моей головой вращалось вокруг одного-единственного облачка, вокруг царили тепло и уют, и я чувствовала уже не запах тиса или еды, а Алана. Он так приятно пахнул. Если уж мне нужно покинуть мир людей, то лучше уходить с этим запахом, чтобы я знала – я не одна. Да, я жестоко поступила с Аланом, я не любила его, иначе не приняла бы такое решение, но он мне нравился.
Алан, похоже, не знал, что делать с девочкой, устроившейся у него на коленях, но вскоре он начал нежно гладить меня по голове, откинул прядку волос у меня со щеки, провел кончиками пальцев по уху. Я замерла от наслаждения. Пусть это мгновение никогда не заканчивается!
Я лежала, не шевелясь. Мне хотелось, чтобы Алан поцеловал меня – последний поцелуй, единственный поцелуй. Нельзя покидать этот мир, не испытав радости поцелуя, – я решила не считать тот раз, когда меня поцеловала Бланш, тогда поцелуй был холодным и неприятным. Впрочем, я боялась, что забуду поцелуй Алана, а разве не стоило дорожить первым в жизни поцелуем? Оставалось лишь надеяться, что Алану не надоест гладить мое ухо. Он обнимал меня, его рука сжимала мое плечо – видимо, он тоже не хотел, чтобы я вставала.
– Хочешь еще вина? – спросил Алан.
– Оно закончилось. – Не поворачивая головы, я покосилась на пустые стаканы.
– Есть еще белое, ты забыла? Жаль, что я не оценил красное вино по достоинству, но мы можем насладиться белым, как думаешь?
Я кивнула.
– Только я не хочу вставать, – пробормотала я. – Тебе придется влить его мне в рот. Ты не против?
– Нет уж, тебе придется поднять голову, иначе я испорчу твое платье. – Алан рассмеялся.
– Ну и что, тогда я просто разденусь.
Я задумалась, не слишком ли далеко зашла. Неужели мне хотелось раздеться перед ним? На самом деле – нет. Но, может быть, после бокала вина… Или двух…
Алан нежно погладил мою ладонь, а потом осторожно усадил меня.
– Ты хозяйка торжества, тебе наливать, – сказал он.
