– Ну и что, тогда я просто разденусь.
Я задумалась, не слишком ли далеко зашла. Неужели мне хотелось раздеться перед ним? На самом деле – нет. Но, может быть, после бокала вина… Или двух…
Алан нежно погладил мою ладонь, а потом осторожно усадил меня.
– Ты хозяйка торжества, тебе наливать, – сказал он.
Я хихикнула, сама не зная почему.
Я взяла графин, любуясь игрой света в бледно-желтой, чуть золотистой жидкости, и налила полные бокалы.
– За фей, – торжественно произнесла я. – За людей. И за нас.
И мы выпили.
Я почувствовала, как успокаиваюсь, как замедляется мое дыхание, как опускаются волоски на моих руках. Кивнув, я посмотрела на Алана и улыбнулась, ощущая, как медленно-медленно сказывается действие напитка. Я увидела, как он улыбнулся мне в ответ. Он не знал, что я сделала. И никогда не узнает.
Флакон, лежавший в траве за нами, содержал настоящее фейское вино, но он должен был просто отвлечь Алана. Я не собиралась пить жидкость из флакона. Фейское вино я влила в графин. Одну порцию – для феи. Вторую порцию – для человека, который должен обо всем позабыть.
Подождав немного, я встала, пытаясь верно истолковать сигналы моего тела. Девочка выпила слишком много вина. Едва ли ее можно было упрекнуть в этом, но сейчас опьянение мне мешало, поэтому я устранила его. Мне стало немного жаль затраченных девочкой усилий – она так старательно приготовила все для пикника и выбрала хорошее вино. Должна сказать, девочка сделала все правильно, она заслужила бы похвалу, если бы мысли о пикнике принадлежали ей самой. Я улыбнулась. Не она придумала этот пикник, это я вложила эти мысли ей в голову. Если кто и заслужил похвалу, так это я. Кто-то ведь должен оценить меня по достоинству – так почему бы для начала не сделать это самой? Сегодня мне предстояло услышать еще много комплиментов.
Мальчик смотрел на меня, и блеск опьянения в его глазах не мог скрыть их пустоту. У него были красивые глаза – как для человека, конечно. Я понимала, почему он понравился девочке, – впрочем, у нее не было особого выбора, она бросилась на шею первому попавшемуся. Он улыбался мне. Знал ли он, кому улыбается?
– Выпей еще вина, – сказала я. – Будет жаль, если его придется вылить.
Я украдкой содрогнулась. Несомненно, мне не хотелось находиться рядом с пьяным юнцом, которому не терпится сорвать с меня платье, но я должна была удостовериться, что он выпьет достаточно вина из Плодов Забвения. Дерзость девочки вызывала у меня невольное уважение – как она пошла к Вайолет и с невинным видом заявила: «Руфус сказал, что это вино заставляет человека забыть все о феях, а я ведь наполовину человек, вдруг я не пробужусь как фея, а все позабуду?»
Вайолет ни о чем не подозревала. Она не знала о мальчишке, живущем в доме конюха, и я, пожалуй, ничего не расскажу о нем. Теперь, когда опасность миновала, зачем тревожить Вайолет понапрасну?
«О, такого не произойдет, дорогая, – ответила она с обычной уверенностью, будто существовал какой-то изданный ею закон о собственной непогрешимости. – Человеку достаточно один раз вкусить фейского вина, но фее, чтобы проснуться, нужно выпить этого вина три раза. Ты уже приняла две порции, и ничего подобного не случилось. Не бойся».
Не знаю, боялась ли девочка. Возможно. Наш череп едва не лопнул, так часто она забивала голову всякой чепухой, совершенно ее не касавшейся. И как часто она беспокоилась о том, что не должно было ее заботить. Хорошо, что в конце концов она прислушалась ко мне, а не к своей глупой маленькой совести… Однажды она поблагодарит меня за это. Если она вообще может слышать мои мысли.
– С удовольствием, – ответил мальчик.
Я слышала, что у него уже заплетается язык. Если повезет, от вина он уснет, и если я оставлю его здесь, то проблема решится сама собой. Завтра утром он проснется с ужасным похмельем и даже если поймет, что многого не помнит, его это не удивит. Я могла бы сказать садовнику, что в парк забрел какой-то бродяга, но едва ли в этом есть необходимость. Я уважала желание девочки пощадить этого парнишку. Он больше не представлял для нас опасности. Пусть идет своей дорогой. Он найдет себе милую невесту и будет делать то же, что и все остальные люди. Он будет счастлив. Куда счастливее, чем был в той жизни, от которой я его освободила. Это пойдет на пользу нам обоим. Никто не спрашивал его, хочет ли он стать охотником на фей. Однажды и он поблагодарил бы меня за этот поступок, если бы смог.
Чтобы не вызывать у него подозрений, я налила себе еще немного вина. Теперь вино не опьянит меня, а мальчик пусть думает, что я все еще его маленькая подружка. Но при мысли, что девочке захотелось прижаться к его провонявшему по`том телу, мне стало противно. Нет, должны быть границы. Я встала и устроилась на противоположном краю покрывала. Оно должно было смотреться нарядно и торжественно, но не скрывало то обстоятельство, что мы сидим в грязи.
Он счел мое действие знаком того, что я отвергаю его. И был прав.
– Флоранс… С тобой все в порядке?
– Мне просто нужен свежий воздух, – сказала я, не солгав. – Мне жарко.
Я подняла бокал, чтобы он осушил свой и я могла налить ему еще. Надеюсь, все это не займет много времени. Я не хотела проводить целый день с этим неотесанным глупцом. Но если что-то в этом мире и не требовало усилий, так это подливать вино разгоряченному парню. И когда я покинула его, можно было не сомневаться, что мальчик обретет блаженное забвение – чего я желала ему не меньше, чем любому другому человеку.
Направляясь от лабиринта к дому, я осмотрела свое тело. Платье измялось и испачкалось – кому бы ни пришла в голову идея нарядить девочку в белое, он поспешил, не дождавшись моего появления. Эта дурочка не знала, как носить дорогие вещи, и обрадовалась бы даже мешковине. Хотя едва ли мне понравилось бы пробуждение в мешковине…
Поднявшись по ступеням к парадной двери, я позвонила. Они не могли ожидать от меня, что я стану пользоваться входом для слуг, верно? К тому же зачем тогда в этом доме дворецкий?
Открыли мне не сразу. Я знала, что Руфус очень ценил Трента, и старик, несомненно, обладал качествами, делавшими его идеальным слугой фей, но особым проворством он не отличался. И когда он появился передо мной и попытался посмотреть на меня сверху вниз – хотя я была выше его и мы оба это знали, – я поняла, что он и не торопился открывать дверь.
– Вы заставили меня ждать.
Старик прищурился – конечно, девочка пару раз дерзила ему. Ни один человек, в котором кроется фея, не сумеет унизиться перед другим человеком. Но дерзость – это одно, а право – это другое. Им стоило бы предупредить Трента, что они ждут меня. Похоже, теперь он раздумывал, как же поступить.
– Почему бы вам просто не впустить меня и не приказать кому-то из горничных сообщить мисс Молинье, что я желаю поговорить с ней?
Собственно, одного моего взгляда было достаточно, чтобы понять: я такая же, как его господа, и обращаться со мной нужно соответственно. Короля узнают не по короне, а по почтительности его подданных. Так же и с феями.
Мне снова пришлось ждать. Несомненно, было бы проще просто пойти в гостиную и позвать Вайолет, но от меня ожидали соблюдения этикета. Я знала, кто такая Вайолет, хотя мысленно называла ее привычным для себя именем. Даже девочка разгадала ее подлинную сущность. В целом, я была ею довольна. Я только не могла представить себе, что она и я – одна и та же личность. Когда телом управляла человеческая душа, я могла лишь бессильно наблюдать за тем, что делает девочка, пока наконец-то не начала пробуждаться – вначале совсем немного, но мне уже удалось дать о себе знать и внушить девочке те или иные мысли, потом я стала сильнее и вот теперь пробудилась окончательно. Время человеческого контроля над этим телом миновало.
Вайолет благосклонно улыбнулась, увидев меня. Мне ничего не нужно было объяснять. Она ожидала, что сегодня я предстану перед ней такой, какой я была на самом деле. И вот я пришла. Девочка не смогла бы притвориться мною. Я была феей.
– Вот и ты, – улыбнулась Вайолет.
Я поклонилась:
– Прошу прощения, что это заняло столько времени. Вы ведь знаете, какой упрямой была девочка.
– Она хорошо работала. – Улыбка Вайолет стала еще шире. – Если бы она разочаровала меня, я не позволила бы все ее капризы.
Может быть, рассказать ей, что девочка за ее спиной подружилась с охотником на фей, который без колебаний убил бы и ее, и Руфуса? Может быть. Я могла бы опустить часть рассказа про дружбу и поведать только о том, что самостоятельно обезвредила охотника на фей из проклятого рода Тэм Лина. Но эту историю лучше приберечь до времени, когда мне это понадобится. Не стоит отказываться от преимущества, если оно тебе еще пригодится. Лучше не указывать Вайолет на то, что они с Руфусом, ослепленные хитростью мальчика, сами пустили его в дом…
– Я хорошо направляла ее. – Нужно было сразу дать ей понять, что я не какая-то жалкая просительница и не позволю обращаться со мной подобным образом.
