470
Острые, скоро проходящие катастрофы, как неурожай, война и т. п., понижают рождаемость, хронические же бедствия, как высокая детская смертность и, быть может, также плен, крепостное состояние, ссылка и т. п., усиливают ее. В некоторых семьях вместе с психическим вырождением наблюдается также усиленная рождаемость.
Незаконнорожденные первой группы – это дети каторжных женщин, рожденные большею частью после суда в тюрьмах; в семьях же, добровольно пришедших за супругами и родителями, незаконнорожденных нет вовсе.
Когда одна дворянка, жена ссыльного, узнала, что ее ребенка записали в метрическую книгу сыном поселенца, то, говорят, горько заплакала. – Жена поселенца К. Х. Ландсберга, фельдшерица из дворянок О. В. Дитятова; их сын Георгий родился в 1889 г. (ГБЛ).
Обходя избы в Верхнем Армудане, я в одной не застал старших; дома был только мальчик лет 10 ~ Меня мамка на Каре родила. – Здесь почти дословное совпадение с текстом письма Чехова А. Ф. Кони от 26 января 1891 г.
Как увидит ниже читатель, умирают они почти исключительно от болезней пищеварительного канала. – См. об этом стр. 366.
Размер выдачи зависит также от того, разумеет ли чиновник под калеками и уродами только хромых, безруких и горбатых или также еще бугорчатных, слабоумных, слепых.
Как помочь сахалинским детям? Прежде всего, мне кажется, право на помощь не следует обставлять требованиями такого ценза, как «беднейший», «калека» и т. п. Надо помогать всем просящим без исключения и при этом не бояться обмана: лучше быть обманутым, чем самому обмануться. Форма помощи определяется местными условиями. Если бы от меня зависело, то на те деньги, которые расходуются теперь на «кормовые», я устроил бы в постах и селениях чайные для всех женщин и детей, выдавал бы кормовое и одежное довольствие всем без исключения беременным женщинам и кормящим грудью, а «кормовые» 1½ – 3 руб. в месяц сохранил бы только для девушек с 13 лет до замужества и выдавал бы им эти деньги прямо на руки.
Ежегодно из Петербурга благотворители присылают сюда для раздачи детям полушубки, фартучки, валенки, чепчики, гармоники, душеспасительные книжки, перья.[771] Начальник острова, получив эти вещи, приглашает местных дам заняться распределением и раздачей подарков. Говорят, что вещи эти пропиваются и проигрываются отцами, что лучше бы вместо гармоники прислали хлеба и т. д., но подобные замечания не должны смущать великодушных людей. Дети обыкновенно бывают очень рады, а отцы и матери бесконечно благодарны. Было бы вполне уместно, если бы благотворители, интересующиеся судьбою детей ссыльных, получали ежегодно возможно подробные сведения о сахалинских детях, о числе их, о составе их по полам и возрастам, о числе грамотных, нехристиан и т. д. Если благотворителю известно, например, сколько среди детей грамотных, то уж он будет знать, сколько нужно послать книжек или карандашей, чтобы никого не обидеть, а назначать игрушки и одежду удобнее всего, соображаясь с полом, возрастом и национальностью детей. На самом же Сахалине необходимо все дела, имеющие какое-либо отношение к благотворительности, изъять из ведения полицейских управлений, которые и без того завалены делами, и организацию помощи предоставить местной интеллигенции;[772] среди нее немало людей, которые были бы рады взять на себя это живое дело. В Александровске иногда по зимам даются любительские спектакли в пользу детей. Недавно в Корсаковском посту служащие собрали по подписке денег и накупили разных материй, а жены их нашили платьев и белья и роздали детям.
Дети составляют бремя в экономическом отношении и наказание божие за грехи, но это не мешает ссыльным, если у них нет своих детей, принимать и усыновлять чужих. Детные выражают желание, чтоб их дети умерли, а бездетные берут чужих сирот себе в дети. Бывает, что ссыльные усыновляют сирот и бедных детей в расчете на кормовые и всякого рода пособия и даже на то, что приемыш будет просить на улице милостыню, но в большинстве, вероятно, ссыльными руководят чистые побуждения. В «дети» поступают но одни только дети, но также взрослые и даже старики. Так, поселенец Иван Новиков 1-й, 60 лет, считается приемным сыном поселенца Евгения Ефимова, 42 лет. В Рыковском Елисей Маклаков, 70 лет, записался приемным сыном Ильи Минаева.
По «Уставу о ссыльных», малолетние дети, следующие в Сибирь при ссылаемых или же переселяемых туда родителях, отправляются туда на подводах, причем одна подвода дается на пять душ;[773] какие дети в этом случае относятся к малолетним, и «Уставе» не сказано. Дети, следующие за родителями, получают одежду, обувь и кормовые деньги во всё продолжение пути.[774] Когда за осужденным по доброй воле следует в ссылку его семья, то дети, достигшие 14-летнего возраста, отправляются только по собственному желанию.[775] Дети, достигшие 17-летнего возраста, могут покидать место ссылки и возвращаться на родину без разрешения родителей.[776]
Мысль о приурочении труда ссыльнокаторжных и поселенцев к сельскому хозяйству, как я уже говорил, возникла в самом начале сахалинской ссылки. – Чехов писал об этом на стр. 78.
Одни находили Сахалин плодороднейшим островом – Чехов имел в виду: 1) Галкина-Враского и его отчеты («Обзор десятилетней деятельности Главного тюремного управления…», стр. 73); 2) Мицуля и его книгу «Очерк острова Сахалина в сельскохозяйственном отношении», являющуюся «кратким извлечением из представленного в Министерство внутренних дел подробного отчета о результатах исследования о Сахалине в сельскохозяйственном отношении»; 3) Корреспонденции д-ра Августиновича, опубликованные в «Правительственном вестнике» (1879, № 276, 11 декабря; 1880, №№ 284, 285, 18 и 19 декабря) и «Современности» (1880, № 1, 1 января).
…другие же ~ решительно заявляли, что сельскохозяйственная культура на острове немыслима. – Это, прежде всего, агроном Ф. И. Ружичко (см. о нем примеч. к стр. 277), а также авторы корреспонденций в газетах «Владивосток» (1884, № 32, 5 августа), «Дальний Восток» (1894, № 118, 26 октября), писавшие о принудительной сельскохозяйственной колонизации как о чем-то «похожем на военные поселения графа Аракчеева» («Дальний Восток», 1894, № 121, 2 ноября), о казовой стороне сахалинской колонизации, дутых цифрах в отчетах, «показных» арбузах, дынях и проч. («Владивосток», 1884, №№ 34, 36, 19 августа, 2 сентября).
неизвестную землю (лат.).
Для случайных корреспондентов ~ имели решающее значение хорошая или дурная погода, хлеб и масло, которыми их угощали в избах… – Чехов напоминал о ранее названных им корреспонденциях Ф. М. Августиновича; в одной из них читаем: «Хозяйка дома угостила нас превкусным завтраком, состоящим из коровьего молока, густого, как сливки, сметаны, яиц и превосходного ржаного хлеба…» («Правительственный вестник», 1879, № 276, 11 декабря).
В своей резолюции на отчете инспектора сельского хозяйства за 1890 год начальник острова говорит: «Наконец есть документ, может быть, далеко еще не совершенный, но основанный по крайней мере на данных наблюдения, сгруппированных специалистом и освещенных без желания кому-нибудь нравиться». Этот отчет он называет «первым шагом в этом направлении»; значит, все отчеты до 1890 г. писались с желанием кому-нибудь понравиться. Далее в своей резолюции ген. Кононович говорит, что единственным источником сведений о сельском хозяйстве на Сахалине служили до 1890 г. «праздные измышления».
Чиновник-агроном на Сахалине называется инспектором сельского хозяйства.[777] Должность VI класса с хорошим окладом. После двухлетнего пребывания на острове теперешний инспектор представил отчет; это небольшая кабинетная работа, в которой личные наблюдения автора отсутствуют и выводы его не отличаются определенностью, но зато в отчете излагаются вкратце сведения по метеорологии и флоре, дающие довольно ясное представление об естественных условиях населенной части острова. Отчет этот напечатан и, вероятно, будет включен в литературу, относящуюся к Сахалину. Что же касается тех агрономов, которые служили раньше, то всем им страшно не везло. Я уже не раз упоминал о М. С. Мицуле, который был агрономом, потом стал заведующим и в конце концов умер от грудной жабы, не дожив и до 45 лет.[778] Другой агроном, как рассказывают, силился доказать, что на Сахалине сельское хозяйство невозможно,[779] всё посылал куда-то бумаги и телеграммы и тоже кончил, по-видимому, глубоким нервным расстройством; по крайней мере о нем вспоминают теперь как о честном и знающем, но сумасшедшем человеке. Третий «заведующий по агрономической части», поляк, был уволен начальником острова с редким в чиновнических летописях скандалом: приказано было выдать ему прогонные деньги в том только случае, когда он «предъявит заключенное им условие с каюром на отвоз его до г. Николаевска»; начальство, очевидно, боялось, что агроном, взявши прогонные деньги, останется на острове навсегда (приказ № 349, 1888 г.). Про четвертого агронома, немца, ничего не делавшего и едва ли понимавшего что-нибудь в агрономии, о. Ираклий рассказывал мне, будто после одного августовского мороза, побившего хлеб, он поехал в Рыковское, собрал там сход и спросил важно: «Почему у вас был мороз?» Из толпы вышел самый умный и ответил: «Не могим знать, ваше превосходительство, должно, милость божия изволила так распорядиться». Агроном вполне удовлетворился этим ответом, сел в тарантас и уехал домой с чувством исполненного долга.
