– Милая Кэтрин, ну разве это не чудесно? Мы божественно проведем время. Ты должна благодарить за эту идею меня и своего брата. Сегодня за завтраком нам пришло в голову, причем совершенно одновременно, что мы сможем великолепно прокатиться. Мы бы отправились еще пару часов назад, если б не этот противный дождь. Впрочем, не важно, луна и ночь – вот что главное. О, я буквально бьюсь в восторге от мысли о свежем воздухе и тишине! Мы поедем сначала в Клифтон, там пообедаем, и если у нас останется время, сразу же отправимся в Кингсвестон.
– Сомневаюсь, что мы все это успеем, – возразил Морланд.
– Ну и зануда же ты! – воскликнул Торп. – Мы десять раз все успеем. Кингсвестон! А не хочешь заодно и Блэз-Кастл, или что-нибудь еще, о чем услышим по дороге? Да, но твоя сестра говорит, что не поедет.
– Блэз-Кастл! – воскликнула Кэтрин. – А это еще что?
– Самое красивое место в Англии – оно стоит того, чтоб проехать пятьдесят миль.
– Это, должно быть, какой-нибудь старинный замок?
– Самый старый в королевстве.
– Он похож на те, что описываются в книгах?
– Точная копия.
– Нет, правда, там есть башни и галереи?
– Целая дюжина.
– Хотела бы я на это взглянуть; но нет, я не могу.
– Не могу! – дорогая моя, что ты имеешь в виду?
– Я не могу поехать, потому что (тут она опустила глаза, чтобы не встретиться с насмешливым взглядом Изабеллы) я жду мисс Тилни и ее брата: мы договорились о прогулке. Они обещали зайти за мной в полдень, но шел дождь. Сейчас, когда погода прояснилась, я жду их с минуты на минуту.
– Да они уже не придут! – крикнул Торп. – Когда мы свернули на Брод-стрит, я видел их. У него ведь есть фаэтон с парой гнедых?
– Я не знаю.
– А я знаю. Я его видел. Вы ведь говорите о том человеке, с которым танцевали вчера вечером?
– Да.
– Ну, так это он и был на Лэнсдаун-роуд, с ним еще сидела этакая милая девица.
– Правда?
– Клянусь всем святым. Я сразу его узнал, у него такие славные лошади.
– Как странно! Должно быть, они подумали, что для прогулки нынче слишком грязно.
– Так оно и есть. Я столько грязи в жизни не видывал. Прогулка! Вы могли бы с тем же успехом гулять, что и летать! За всю зиму столько грязи не было, сейчас она по самую щиколотку.
– Милая Кэтрин, – вступила в разговор Изабелла. – Ты, наверняка, и не знаешь, что такое грязь. Ну же, поехали, ты должна поехать с нами, ты не можешь оказаться.
– Мне очень хотелось бы посмотреть на тот замок. Но сможем ли мы обойти его весь? Подняться по каждой лестнице и заглянуть в каждый покой?
– Да, да, мы заглянем в каждую щель и в каждый угол.
– Но если вдруг Тилни решили просто переждать часок, пока грязь не подсохнет, а теперь возьмут да и придут?
– Успокойся, они не появятся. Я слышала, как Тилни окликнул какой-то всадник, и тот ему сказал, что едет в Вик-Рокс.
– Ну, тогда я согласна. Можно я поеду, миссис Аллен?
– Как тебе угодно, голубушка.
– Миссис Аллен, вы должны ее убедить поехать с нами, – отозвался общий хор. Миссис Аллен, однако, пропустила его мимо ушей и действовала сообразно собственному разумению.
– Дорогуша, – сказала она, – ты можешь ехать.
Через пару минут в гостиной никого уже не было. Кэтрин пребывала в крайне напряженном состоянии, когда уселась в пролетку; она металась между сожалением от потери и предвкушением от удовольствия; и чувства эти, несмотря на их несхожесть, были одинаково сильны. Она не могла поверить, что Тилни, которые отнеслись к ней так по-доброму, с невероятной легкостью забыли о своем обещании и даже не прислали ей записки с извинениями. Сейчас прошел уже час с того времени, на которое вчера назначили встречу. Несмотря на самые горячие заверения о невероятной грязи на улице, Кэтрин чувствовала, что их экипаж движется достаточно легко. Было очень тяжело осознавать, что ею так бесцеремонно пренебрегли. С другой стороны, перспектива исследования сооружения, напоминающее Удольфский замок (по крайней мере, именно таким рисовало ее воображение Блэз-Кастл), стала как раз тем лекарством, что способно исцелить ее от всех мук и страданий.
Кэтрин и Торп быстро миновали Пултни-стрит и площадь Лауры и при этом не перекинулись ни словечком. Впрочем, молодой человек говорил со своей лошадью; барышня слышала обрывок его речи, когда очередной поворот прервал поток ее мыслей о разбитых надеждах и оглоблях, о фаэтонах и драпировках, о Тилни и закрытых дверях. Когда они подъехали к Эрджайл Билдингс, размышления ее внезапно прервались фразой:
– Кто эта девушка, что так внимательно смотрела на вас?
– Кто? Где?
– На тротуаре справа – сейчас ее, должно быть, уже не видно.
Кэтрин обернулась и увидела мисс Тилни, которую под руку вел брат. Они оба смотрели ей вслед.
– Стойте, стойте, мистер Торп! – задыхаясь от волнения, крикнула она. – Это мисс Тилни! Как вы могли сказать, что они уехали?! Стойте, да остановитесь же, наконец! Я немедленно иду к ним.
Однако все это она кричала в пустоту. Торп лишь ударил кнутом по спине лошади, и через мгновение Тилни скрылись за углом дома, а еще через пару минут экипаж уже катил по рыночной площади. Девушка, тем не менее, все продолжала настаивать, чтобы они остановились.
– Умоляю, мистер Торп, остановите. Я не могу ехать дальше. Я не поеду! Я должна видеть мисс Тилни.
Однако Джон лишь засмеялся, причмокнул, гикнул, что-то пробормотал и покатил дальше. Кэтрин, злая и раздосадованная, не имела возможности выйти из пролетки, поэтому ей пришлось смириться. И все же, горечь обиды, выплеснутая на попутчика, не осталась безответной.
– Как вы могли так жестоко меня обмануть, мистер Торп? Как вы могли утверждать, что видели их в экипаже на Лэнсдаун-роуд? Если б я только знала раньше! Должно быть, они сочтут меня грубиянкой и нахалкой – ведь я проехала мимо и не сказала ни слова! Вы представить себе не можете, как вы меня разозлили. Не хочу я ни в Клифтон, ни куда еще. Я бы в тысячу раз лучше сошла и вернулась к ним. Как вы могли так солгать, что видели их в экипаже?!
Всю эту гневную тираду Торп выслушал с завидным хладнокровием и, в конце концов, стал заверять девушку, что никогда раньше в своей жизни не встречал такого сходства между людьми. Поездка, даже после того, как поток упреков иссяк, уже не казалась слишком приятной. Досада Кэтрин немного улеглась. Она рассеянно слушала болтовню молодого человека, отвечала односложно, а порой невпопад. Блэз-Кастл оставался, пожалуй, единственным ее утешением во всей этой неприятной истории, и она с нетерпением поглядывала вперед. И все же горечь от несостоявшейся прогулки, и особенно мысли о том, что теперь о ней подумают Тилни, не давала ей покоя, и она с радостью все отдала бы за то, чтоб время вернулось назад, все удовольствия, что сулил осмотр старинного замка: неторопливые прогулки по нескончаемым анфиладам величественных залов, в которых еще сохранились остатки восхитительной мебели, уцелевшие вопреки долгому запустению; вынужденные остановки в узких, продуваемых насквозь галереях, когда на пути неожиданно возникает низкая решетчатая дверь или когда вдруг невесть откуда взявшийся порыв ветра задувает их лампу – их единственную лампу – и оставляет всех в непроглядной темноте… Тем временем они безо всяких приключений добрались до окрестностей городка Киншем, когда до них донеслось громкое «Эй» Морланда, ехавшего позади. Джон остановился, чтобы выяснить, в чем дело.
– Торп, лучше бы нам вернуться, – произнес Джеймс. – Уже слишком поздно. И твоя сестра со мной согласна. Мы выехали с Пултни-стрит ровно час назад и прошли чуть больше семи миль, а впереди еще добрых восемь. Так не пойдет, сегодня уже слишком поздно. Лучше бы нам отложить эту поездку на другой раз и повернуть к дому.
– Мне все равно, – огрызнулся Торп и немедленно повернул лошадь в обратную сторону. Уже по дороге домой он зло бросил Кэтрин:
– Если б у вашего брата вместо этой ч… скотины была нормальная лошадь, мы всюду бы легко успели. Я мог бы доехать до Клифтона за час. Морланд просто дурак, что до сих пор не обзавелся собственным экипажем и лошадью.
– Вовсе нет, – отреагировала Кэтрин. – А не заводит он их потому, что не может себе это позволить.
– С чего бы это?
– Потому что у него мало денег.
– И кто виноват?
– Никто, насколько я понимаю.
В ответ Торп громко пробурчал, что «жадность – ч… крайне неприятная штука» и что если уж те, кто купается в деньгах не могут себе этого позволить, то кто же тогда может. Мисс Морланд просто не нашла в себе достаточно сил, чтобы ответить на эту грубость. Разочарованная в утешении, которое должно было ее успокоить после предыдущего сильнейшего разочарования, она решила, что раз спутник ее не слишком-то любезен, то и она не обязана быть таковой, поэтому они вернулись на Пултни-стрит, едва перебросившись дюжиной слов за всю дорогу.
Когда Кэтрин вошла в дом, привратник сообщил ей, что пару минут спустя после ее отъезда к ней приходил молодой человек в сопровождении леди. Швейцар доложил им, что та уехала с мистером Торпом. Девушка спросила, не передавали ли им записки, и, получив отрицательный ответ, поискала собственную карточку, но не нашла, и оба они удалились. С сердцем, обливавшемся кровью, Кэтрин медленно взобралась вверх по лестнице, где была встречена мистером Алленом; когда тот услышал о причине их столь поспешного возвращения, он произнес:
