class="p1">Материала для мыслей у него хватало с головой. Лорд Дривер был глиной в руках дяди — это Джимми знал с самого начала. С его сиятельством он был знаком недолго, но вполне достаточно, чтобы обнаружить, что, создавая его, природа не поскупилась на слабохарактерность. Что его дядя потребует, то он и сделает. Ситуация крайне не понравилась Джимми. Лорду Дриверу был отдан приказ жениться на деньгах, а Молли была богатой невестой. Он не знал, насколько Макичерн нагрел руки в борьбе с преступным миром Нью-Йорка, но суммы, конечно же, были внушительными. Положение выглядело чернее некуда.
Затем его мысли приняли другой оборот. Он слишком многое принимает как само собой разумеющееся. Да, лорда Дривера могут довести до того, что он сделает предложение Молли, но откуда он взял, что Молли ответит «да»? Он отвергал самую идею того, что титул Спенни мог послужить приманкой. Молли была не из тех девушек, которые выходят замуж за титул. Джимми попытался беспристрастно взвесить другие привлекательные черты его сиятельства. Приятный малый — если судить по непродолжительному знакомству, — бесспорно, наделенный неисчерпаемым дружелюбием. Столько очков в его пользу приходилось признать. Однако в противовес выдвигался столь же неоспоримый факт, что, кроме того, был он — как и сам сформулировал бы — жутким ослом. И слабовольным, абсолютно бесхарактерным. Вывод в целом ободрил Джимми. Он не мог себе представить, чтобы белобрысый лорд, как бы его ни подталкивал сэр Томас Башли, осуществил задумку рыцаря. Как бы мудро сэр Томас ни соизмерял свои толчки, сделать Ромео из Спенни Дривера ему все равно не удастся.
Окончательно к такому выводу Джимми пришел однажды вечером в бильярдной, наблюдая, как его соперник гоняет шары с безмолвным Харгейтом. Он остался понаблюдать, дабы поближе рассмотреть свой объект, а не ради игры, ничем не примечательной. Вернее сказать, трудно было бы вообразить игру хуже. Лорд Дривер, набравший двадцать очков, играл скверно, а его противник — как явный начинающий. И вновь, следя за ними, Джимми ощутил уверенность, что уже встречал Харгейта прежде. Но, порывшись в памяти, вновь вытащил пустой билет. Впрочем, мысль была мимолетной — он сосредоточился на анализировании лорда Дривера, который благодаря серии случайных карамболей добрался почти до сорока и теперь опережал противника.
Вскоре, доанализировав его сиятельство до полного своего удовлетворения и пресытившись стуком шаров, Джимми вышел из бильярдной. На секунду он задержался у двери, прикидывая, чем заняться дальше. Бридж в курительной? Но партия в бридж его не манила. Из гостиной лились звуки музыки. Он было сделал несколько шагов в том направлении, но затем опять остановился. Нет, он не нуждается ни в чьем обществе. Ему необходимо поразмыслить. Выкурить сигарету на террасе, вот что ему требуется.
Джимми поднялся в свою комнату за портсигаром. Окно было открыто. Он высунулся в него.
Приближалось полнолуние, и снаружи было очень светло. В дальнем конце террасы, куда лунный свет не достигал, его глаза уловили какое-то движение. Из густой тени медленно вышла девушка…
Никогда еще со времен своих мальчишеских лет Джимми не скатывался по лестнице с такой головокружительной быстротой. Опасный поворот в завершении первого марша он проделал с самоубийственной скоростью. Судьба, однако, видимо, успела отдохнуть и вернулась к своим обязанностям, потому что шеи он не сломал. Еще через несколько секунд он выскочил на террасу с накидкой, которую сдернул en route [24] в холле.
— Я подумал, не озябли ли вы, — объяснил он, часто дыша.
— О! Благодарю вас, — сказала Молли. — Так любезно с вашей стороны. — (Он закутал накидкой ее плечи). — Вы бежали?
— Да, я спустился чуть быстровато.
— Вы боялись, что вас сцапают буки? — засмеялась она. — В детстве, помнится, я всегда их боялась. И когда приходилось спускаться в темноте, всегда сбегала сломя голову. Разве что удавалось упросить кого-нибудь держать меня за руку всю дорогу и вниз и вверх.
С появлением Джимми она повеселела. Последнее время происходило много такого, что ее тревожило. И на террасу она вышла, чтобы побыть одной. Услышав его шаги, она испугалась, что сейчас на террасу выйдет какой-нибудь особенно словоохотливый гость, которому не терпится поболтать о том о сем. Джимми оказался приятным сюрпризом и ничем не нарушил гармонии летнего вечера. Как ни редко они виделись, что-то в нем — она не смогла бы объяснить, что именно, — притягивало ее к нему. Он был человеком, инстинктивно чувствовала она, которому можно доверять.
Они шли молча. Слова затопляли сознание Джимми, но ему никак не удавалось их связать. Он словно бы утратил способность логично мыслить.
Молли ничего не говорила. Этот вечер чурался разговоров. Луна преобразила террасу и сад в волшебную страну из черни и серебра. Это был вечер, чтобы смотреть и слушать.
Они неторопливо прохаживались взад-вперед. Когда они в очередной раз повернули обратно, мысли Молли сложились в вопрос. Дважды она чуть-чуть было его не задала, но оба раза успела себя одернуть. Такие вопросы задавать не принято. У нее нет права его задавать, он не имеет права ответить. Тем не менее что-то толкало ее спросить…
И внезапно у нее вырвалось:
— Мистер Питт, что вы думаете о лорде Дривере?
Джимми вздрогнул. Вопрос этот, как никакой другой, оказался созвучен его мыслям. Когда она заговорила, он как раз собирался спросить ее о том же.
— Да, я знаю, что мне не следует спрашивать, — продолжала она. — Вы у него в гостях, и вы его друг, я знаю. Но…
Ее голос замер. Мышцы на спине Джимми напряглись, задергались, но ему все равно не удавалось выдавить из себя ни слова.
— Никого другого я не спросила бы, но вы… не такой. Я не знаю, что говорю, мы же почти не знакомы… но…
Она снова умолкла, а он все еще оставался нем.
— Я чувствую себя такой одинокой, — сказала она очень тихо, точно самой себе.
В голове Джимми будто что-то треснуло. Его мозг внезапно прояснился, он сделал шаг к ней…
Массивная тень зачернила серебристый дерн. Джимми резко обернулся. Это был Макичерн.
— А я тебя ищу, Молли, милочка. Я думал, ты уже легла. — Он посмотрел на Джимми и заговорил с ним в первый раз после их встречи в спальне: — Вы нас извините, мистер Питт?
Джимми поклонился и быстро направился к дому. У дверей он остановился и посмотрел через плечо. Они все еще стояли там, где он их оставил.
Ни Молли, ни ее отец не произнесли ни слова и не шевельнулись, пока
