Упомянул же я о том, чтобы человек делал то, что делает, хорошенько сознавал бы побудительную причину своего поступка — для души, для бога ли он делает то, что делает, или для похвалы людей, хотя бы самых хороших уважаемых всеми людей. Соблазн этот опасен и ужасен именно тем, что он так смешивает желание славы людской с желанием жить для души, для бога, что нельзя быть достаточно осторожным и строгим к этому соблазну.
Средство против этого соблазна, которое употребляю сам и советую и вам и, главное, молодым людям, как Ксения, в том, чтобы при сомнении, как поступить, спросить себя: поступил ли бы я так, если бы знал, что вечером должен умереть, или, что гораздо легче представить себе, поступил ли бы так, если бы знал, что любимые, уважаемые мною люди осудят меня за этот поступок. Если и в этом случае поступил бы так же, то поступок наверно хорош. Вот всё, что умел сказать вам на ваши и Ксении трудные вопросы. Очень рад буду, если оно пригодится вам.
Любящий вас обеих
Л. Толстой.
1909. 25 февраля.
Печатается по машинописной копии, вклеенной в копировальную книгу № 8, лл. 510—510а.
Ответ на письмо жены начальника мастерских Московско-Брестской ж. д. Марии Ипполитовны Разумниковой. в котором она писала о разногласиях со своей семнадцатилетней дочерью Ксенией, в то время гимназисткой, которая отказывалась от получения паспорта, по своим убеждениям считая обращение к властям «поощрением того порядка вещей, который существует». В заключение М. И. Разумникова указывала, что если Ксения не окончит гимназию, «то произойдет раздор с отцом», который не сочувствует ее убеждениям.
1 Так в копии.
2 Имеется в виду письмо жены Бедро. См. прим. 1 к письму № 82.
3 А. М. Кузминский.
1909 г. Февраля 25. Я. П.
То, что вы пишете в конце письма о том, что нет никаких богов и святых, которым надо поклоняться, а есть только один дух божий, к[отор]ый живет в каждом человеке, и что поэтому надо стараться не выгнать его из себя и не оскорбить никого, а любить всех без исключения, это вполне справедливо. Поэтому справедливо и то, что вы не признаете то, что человеку нехорошо быть богатым. Справедливо это п[отому], ч[то]богатый человек удерживает у себя то, что нужно его братьям, и потому не любит всех без исключения.
Посылаю вам мое краткое изложение евангелия; мож[ет] быть, прочтя его, вы согласитесь со мной.
Брат ваш
Лев Толстой.
25 ф. 1909.
Ответ на письмо И. В. Колесникова (сведений о нем не имеется), без даты, со станции Сыр-Дарья, Средне-Азиатской ж. д., в котором Колесников спрашивал, как Толстой смотрит на богатство; со своей стороны он не считал человека, «нажившего своими трудами капитал, противным богу и заслуживающим наказания».
На письме И. В. Колесникова Толстой карандашом написал: Ответить и послать книг.
1909 г. Февраля 25. Я. П.
Получил ваше последнее письмо, милый Владимир, и поражен, той кипучей жизнью, к[отор]ая идет у вас в тюрьме. Да, «всё в табе», как говорил Сютаев. Человек живет, казалось бы, в центре движения и один — и человек в одиночн[ом] заключении — и в общении с всем миром. Помогай вам бог, милый брат, не поддаться соблазну, удесятеряемому по силе вашим положением. Соблазны все тем страшны (горе миру от соблазнов), что они незаметно подмешивают зло к самым лучшим стремлениям. Такова любовь между полами, таков соблазн — ужасный, про к[отор]ый вы пишете, — соблазн славы людской.
Помогай вам бог.
Любящий вас Л. Толстой.
25 ф. 1909.1
Впервые опубликовано в ПТС, II, № 528.
Письмо В. А. Молочникова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.
1 Цифра года в дате проставлена H. Н. Гусевым.
95. Совету общества для содействия народному
образованию в Ярославской губернии.
1909 г. Февраля 26. Я. П.
Ясная Поляна, 26 февраля 1909 г.
Господин Председатель Совета,
Наиболее полезными, по моему мнению, книгами для рабочего народа, не имеющего времени для много- и разнообразного чтения, я полагаю книги, знакомящие читателей, во-первых, с религиозно-нравственными учениями, как древних, так и новых народов: буддизм, браминизм, таосизм, греческая и римская мудрость (Сократ, Диоген, Марк Аврелий, Эпиктет и пр.), христианские секты и различные учения, древние и новые, магометанство и его секты, а также и религиозно-нравственные писания выдающихся мыслителей всех народов.1
Знаю, что приобрести книги об этих предметах довольно трудно и что изложены они в большинстве случаев недоступно народу («Посредником» была издана серия книг такого содержания в общедоступном изложении), но думаю, что такого рода книги все-таки самые полезные и наиболее в истинном смысле развивающие молодых людей.
Следующий род книг, который я рекомендовал бы, это книги географические и преимущественно этнографические, т. е. описание нравов и жизни людей разных стран. Такие книги, по моему мнению, тоже содействуют освобождению людей от предвзятых суеверий и ложных представлений. Таков мой ответ на ваш вопрос. Желаю успеха в вашей деятельности.
С совершенным уважением остаюсь готовый к услугам.
Печатается по дубликату подлинника, вклеенному в копировальную книгу № 8, л. 515. Впервые опубликовано в газете «Голос» (Ярославль) 1909, № 13 от 5 марта.
Ответ на письмо председателя совета «Общества для содействия народному образованию в Ярославской губернии» Н. П. Дружинина от 15 февраля, в котором Дружинин от лица общества сообщал, что в Ярославле открывается библиотека имени Л. Н. Толстого, и просил указать, какие книги с точки зрения Толстого будут наиболее полезны для рабочего читателя.
На конверте письма адресата Толстой написал: Ответить. Религиозно-филос[офского] содержания и гео-этнограф[ические].
1 Зачеркнуто: (Паскаль, Гоголь и многие другие).
* 96. Н. А. Муравьеву. Черновое.
1909 г. Февраля 25—27. Я. П.
Говоря о непротивлении злу, вы спрашиваете, как обыкновенно все спрашивают, что делать, когда на ваших глазах злодей убивает или мучает любимое беззащитное существо. Другие в том же роде говорят, как быть, когда на кротких, беззащитных людей нападут злодеи.
Вопросы эти, хотя и самые обыкновенные, были бы смешны, если бы в них не выражалось общее нашему времени и в особенности интеллигентному сословию полнейшее непонимание не только нравственно-религиозного учения Христа, но и всякой, какой бы то ни было религии. Всякая религия — вера — определяет известный ряд поступков, которые свойственно делать, и, главное, определяет поступки, которые ни в каком случае не могут быть делаемы людьми, исповедующими веру. Такими поступками для магометанина есть хотя бы воздержание от свинины, для церковника — соблюдение постов и уважение к предметам, считающимся священными, и потому как магометанину, так и церковнику никогда не придет в голову придумывать такие случаи, при которых особенно трудно соблюсти воздержание от запрещенных поступков, хотя бы от требования неедения свинины, или соблюдения постов, или неосквернения предметов, считающихся священными. Почему же люди, полагающие себя христианами, стараются придумывать случаи, при которых не только невозможно соблюсти главное требование христианства — любовь, но нужно совершать поступки, прямо противные главному закону христианства?
Происходит это именно от того, что люди, называющие себя христианами, не только не признают, но даже не знают, в чем состоит главный закон христианства. Для человека, понимающего то, что сущность христианства в любви ко всем, не может быть и вопроса о том, можно ли, или нельзя христианину в каких бы то ни было случаях не только убивать, но и как бы то ни было насиловать ближнего.
«Что делать, когда злодей хочет убить беззащитное и дорогое мне существо?» Истинный христианин не может ни на мгновение колебаться о том, что ему делать. Он может не иметь силы сделать то, что должно, но несомненно знает, что нужно. Магометанин, умирая от голода и имея для пищи только одну свинину, может не выдержать и съесть запрещенной пищи, но он знает, что этого не должно делать, и если будет иметь силы, то воздержится и скорее умрет от голода, чем поест свинины. Точно так же и христианин может не иметь силы воздержаться от насилия при нападении на любимое им существо, но не может не признать того, что он должен был отдать свою жизнь для защиты любимого существа, но не должен был в каком бы то ни было случае употреблять насилия, которое при сопротивлении всегда кончается убийством. Насколько же важнее и яснее воздержания от свинины основной закон Христов: не только не убивать, но ни под каким предлогом не делать зла ближнему, записанный не только в священных христианских книгах, но и в сердце каждого человека.
