Мы остановились на том, что, плывя по реке Синьцзян к древней Беседке лютни, Цзинь Вэньцин неожиданно встретил какого-то человека, который перепрыгнул к нему в лодку. Кто же это был? Внимательно вглядевшись, Цзинь узнал Чжу Пу — родственника императорской фамилии, который сейчас служил учебным инспектором в провинции Чжэцзян. Чжу Пу успешно справлялся со своей должностью, каким же образом он вдруг оказался в провинции Цзянси? Уж не заговорился ли я? Не спешите, уважаемые господа, сейчас я расскажу вам все по порядку.
Дело в том, что Чжу Пу был человеком дальновидным, но очень заносчивым. Прочитав несколько древних книг, он вообразил себя знаменитым ученым маньчжурской империи и уже не хотел повторять то, что говорили все остальные. Поэтому он сошелся в столице со сторонниками Чжуан Юпэя и стал многозначительно воспевать верность и долг. Однако в сущности он, как и все маньчжуры, был весьма хитер. Увидев, что Чжуану грозит падение, словно подтаявшей ледовой горе, он не захотел быть погребенным под ее обломками. На счастье, как раз в это время его назначили учебным инспектором в провинции Чжэцзян. Чжу Пу страшно обрадовался, так как ему представлялся случай порвать с «партией бескорыстных», а кроме того, его давно соблазняло знаменитое озеро Сиху и чудесные южные пейзажи. Чжу Пу поспешно выехал из столицы. Едва оказавшись на юге, он увидел красивые горы, живописные реки, и его охватило такое чувство, будто он попал в обитель бессмертных. Подумайте сами — ведь он был потомком кочевников, питавшихся одним овечьим сыром и спавших в войлочных юртах! Мог ли он устоять перед вкусными овощами и сладкими окунями юга? Разумеется, глаза его разбежались, а сердце растаяло. Он жалел лишь о том, что как чиновник обязан блюсти этикет и не может ходить по следам Маленькой Су[117].
Дело в том, что за воротами Цяньтан города Ханчжоу, куда попал Чжу Пу, протекала река под названием Цяньтанцзян. По ней постоянно курсировали особые лодки, именовавшиеся прогулочными. Путник, желавший попасть в соседние провинции, неизбежно должен был пользоваться их услугами. На каждой лодке он встречал прелестных девушек лет семнадцати — восемнадцати, считавшихся родственницами владельца, но фактически служивших приманкой для купцов. Старые путешественники, знавшие обычаи, пользовались этой возможностью развеять дорожную скуку, если у них, конечно, было настроение. Подобно тому как это делалось на «веселых лодках», они заказывали себе вино, девушек и отделывались при этом только косынками[118]. Но если на судно попадали неопытные господа, из них выколачивали деньги всевозможными способами. Занимались этим ремеслом прибрежные жители, да и то лишь члены определившихся девяти семейств. Другие семьи не имели права конкурировать с ними. Поэтому лодки назывались не только «прогулочными», но и «девятифамильными». Но не будем говорить о пустяках.
Начнем рассказ с того дня, когда Чжу Пу собрался в округ Яньчжоу для проведения экзаменов. Он нанял несколько лодок и сел в самую большую и нарядную из них. Чжу Пу не знал ни истории этих лодок, ни заведенных на них правил. Машинально поднявшись по трапу, он вступил на широкую палубу, в середине которой была просторная каюта, размером более квадратной сажени. По бортам тянулись невысокие перила, к которым выходило шесть застекленных окон. Внутри каюты было очень уютно и чисто: здесь стояли кан, кровать, столики и стулья. Рядом были еще каюты, в одной из которых жил владелец судна со своей семьей.
Чжу Пу осмотрел все судно и остался доволен. «Недаром говорят, что на небе есть рай, а на земле — Сучжоу и Ханчжоу, — подумал он. — Даже лодки здесь не похожи на северные, очевидно, поэтому Лу Гуймэн[119] и предпочитал жить в подобном плавучем доме. Оказывается, они очень удобны!»
Заполучив к себе господина учебного инспектора, хозяин лодки, естественно, изо всех сил старался угодить ему: чай и сладости текли непрерывным потоком, одно за другим подавались мокрые горячие полотенца, и Чжу Пу чувствовал себя на седьмом небе. Лодка еще не проплыла и нескольких десятков ли, как он вышел из спальни на палубу, приказал слуге открыть окно и принести плетеное кресло, сел около перил и стал любоваться речным пейзажем. Он не мог оторвать восхищенного взора от берега, как вдруг что-то ударило его по лицу. Чжу Пу повернулся и увидел на полу мандариновую корку. Хотел было рассердиться, но в этот момент заметил у входа в соседнюю каюту очаровательную девушку лет семнадцати — восемнадцати, которая сидела на скамеечке и чистила мандарин. Она как будто не заметила, что попала коркой в Чжу Пу, и, не поднимая головки, продолжала свое занятие.
Уже смеркалось, и лучи заходящего солнца золотили волосы девушки. Чем больше Чжу Пу смотрел на нее, тем красивее она ему казалась. Но очаровательное личико девушки было скрыто, и ему оставалось только досадовать, почему она не поворачивается в его сторону. Внезапно в голове Чжу Пу созрел план, он поднял лежащую на полу мандариновую корку и бросил ее в девушку. На счастье, ему удалось попасть. «Что она теперь будет делать?!» — подумал Чжу Пу. Но в этот момент с кормы раздался нетерпеливый голос старухи:
— Чжуэр, Чжуэр!..
Девушка откликнулась, встала и поправила платье. Перед уходом она обернулась, бросила кокетливый взгляд на гостя и, рассмеявшись, упорхнула на корму.
Чжу Пу немного повидал на своем веку и никогда еще не встречался с южными красавицами. Разве мог он устоять против подобного заигрывания? От восторга у него чуть не вылетела душа. Он лишь негодовал на старуху за то, что она отняла у него такое сокровище. Не в силах думать ни о чем другом, он неподвижно сидел, словно пригвожденный к месту.
Приближался Новый год, смеркалось рано, вскоре зажгли фонари. Слуга явился звать Чжу Пу к ужину. Только тогда он вернулся в свою каюту, машинально проглотил что-то и на цыпочках прошел в спальню послушать, что говорят за стеной хозяева. Там было темным-темно: ни огонька, ни звука, лишь с кормы доносился смех, плач ребенка, стук игральных костей; эти звуки смешивались с шумом ветра и плеском воды. Мысли Чжу прыгали, и он не знал, на что решиться. Долго ворочался он на постели, как вдруг заметил тоненький луч света, пробивавшийся через щелочку в стене из соседней каюты. Чжу Пу обрадовался и поднялся с кровати.
— Господин инспектор, наверное, спокойно спит! — послышался тихий голос старухи.
— Давно уже: смотри, света нет, — ответила девушка.
— А он красивый, — продолжала старуха, — белое лицо, черная борода. Я слышала, он родственник императора, настоящий отпрыск дракона!
— Мама, ты знаешь, он еще и скромен, — проговорила девушка. — Совсем не кичится своим высоким происхождением.
— Вот как? Ты, оказывается, и характер его уже узнала!
Девушка засмеялась.
— Я сегодня случайно попала в него мандариновой коркой. Но он не рассердился, а даже улыбнулся!
— Э, худо дело! — проворчала старуха. — Ты, наверное, приглянулась господину!
Девушка промолчала.
Затем послышался шорох одежды. Женщины разделись и легли. Постель девушки находилась как раз у перегородки, за которой лежал Чжу Пу, и до него доносилось ее дыхание.
«Как жаль, что между нами перегородка, — подумал он, — а то мы лежали бы, по существу, на одной кровати!»
Время от времени он слышал, как девушка вздыхала, и это еще больше разжигало его страсть.
Так прошла ночь.
Еле дождавшись рассвета, Чжу Пу поднялся. Вся лодка спокойно спала, только двое матросов работали веслами. Чжу взял тазик и вышел из спальни под предлогом того, что ему нужна вода для умывания. Когда он проходил мимо соседней каюты, дверь тихонько отворилась, и перед ним предстала Чжуэр в красной, плотно облегающей тело кофточке. Молча улыбаясь, она остановилась на пороге.
Чжу Пу не ожидал ее появления и несколько смутился.
— Сегодня холодно! — ласково промолвила девушка. — Почему бы господину не поспать еще немного?
— Не спится мне на вашей лодке, — улыбнулся Чжу Пу. С этими словами он приблизился к девушке и ущипнул ее за плечо. — Вы так легко одеты! Неужели не холодно? Я ведь знаю, вы тоже не спали всю ночь.
Чжуэр покраснела и оттолкнула руку Чжу Пу.
— Будьте осторожны, господин! — тихо произнесла она и, указав на каюту, добавила: — А то еще мама увидит!
— Принеси мне воды, — сказал Чжу Пу.
— Столько слуг на лодке, а вы просите меня! — усмехнулась девушка, взяла таз и вышла.
Чжу вернулся к себе. Вскоре девушка, грациозно покачиваясь, вошла в его каюту с тазиком в руках.
Чжу Пу одним прыжком подскочил к двери и захлопнул ее. Можете себе представить, что последовало за этим. Когда любовников уже невозможно было отделить друг от друга, раздался чей-то громкий голос:
